Одиночество

Прощался день, темнели окна.
Куда-то убегал закат.
И штор суровые волокна
Стучали с ветром, как набат.

Стояла чарка с «белой пылью» –
Не забывал о ней старик.
Да горечь мутная – в бутыли…
А в горле –  ком, и взор поник.

И тишина грядущей ночи,
Намазав грусть на чёрный хлеб,
Ему была невкусной очень,
И сам он был смешон, нелеп.

Давно ушла былая удаль,
Осунулась и сникла стать.
А раньше –  хорошо ли, худо ль –
Хотелось волею дышать.

Писал стихи, любил... и многих.
Умел шутить, грешил, как все.
Взирал на нищих и убогих,
Как на обочины шоссе.

И жил как жил. И был, и не был.
Не помышлял, не состоял…
И пил один суровость неба,
Сбежав от женских покрывал.

Чужими дети вырастали,
Не помня имени отца.
Пока его манили дали,
Не знал ни дома, ни венца.

И срок пришёл. Расплата – в чарке.
И в пьяной рифме о судьбе.
Печаль – никчемная кухарка –
Кормила скорбью. И себе

Он вновь налил... Писал и плакал.
И слал привет, вздыхая, сну.
А грусть – бездомная собака –
Скулила, глядя на луну.