Грустный романс

В рогожу дней завёрнута судьбина,
события – не нужный ныне хлам,
соломою пустой в углу овина
следы плодов доставшихся не нам.

Страна моя, тебя ль мы не любили,
всю жизнь свою, сложивши на алтарь;
на годы о себе мы позабыли…,
а брошены тобой как инвентарь.

Своё гнездо из социума строя,
вожди из нас лепили пьедестал;
погиб он, как известная всем Троя:
данайский дар разрушил идеал.

А мы, прочтя резьбу твоей идеи,
по ней - шли и на муки и на смерть;
иные над страною ветры веют,
за них, - нам предлагают умереть.

Бесплодный путь: жиреть, над златом млея,
судьбой своей - кубышке присягнув;
овзятиться, могуществом дурея,
на славу Герострата посягнув…

Другой, достался - быть лишь пьедесталом,
быть смазкой в затянувшемся пике,
доиться безгранично капиталом
и после вновь очнуться в тупике.

Удел печальный, - плыть водой обратной
и банковской копалкой ковырять,
как исстари, просторы необъятной,
чтоб червячком да шкуркой козырять.

Налей же, Миша, импортную жижку:
разбавивши горючею слезой,
советскую я, помянув коврижку,
пойду вперёд, ведомый лишь лозой.