***

Объявил голодовку протеста
Старый пёс, потерявший меня.
Перманентная в сердце сиеста,
А в глазах - недостаток огня.

Эти очи так славно горели,
И вилял распушившийся хвост.
И глаза от восторга добрели,
И потел на макушке нарост.

Не поэт я, ударил однажды
Другана, что шутя укусил.
В реку дружбы вошедшего дважды,
Я, как сына больного любил.

Судно нёс, когда кровью мочился,
Рёбра склеивал болью очей.
Но я умер и пёс огорчился,
Оттого, что теперь он ничей.

Под луною поёт о высоком
Безутешная пёсья душа.
И в холодное лунное око
Бьёт снежинок кровавых парша.

Я вернусь, будто с фронта когда - то,
И лохматую плоть обниму.
Смерти нет и в раю, там ребята
Сущий ад, что похож на тюрьму.

Ни одной течкой пахнущей псины,
Ходят в белом, лучатся, плывут
Гладковыбритые кретины,
И патлатые бабы, зовут

В бесконечно глубокий колодец
С несвятой одинокой водой.
Лунный ковш, как голодный уродец
Наклонился над бездной седой.

Птиц не слышно, цикад, даже лая,
Будто вымерли все в тех краях.
Ходит в рубище старица злая
И косою своей сеет страх.

Объявил голодовку протеста
Дядька хмурый с холодным веслом.
- Здесь тебе, безутешный, не место,
Молвил тихо и как бы со злом.

Я вернулся, лежал у порога
Мёртвый пёс и слепая луна
Проклинала собачьего Бога,
Будто знала земного она.