Письмо Атосу

Атос достопочтенный!

Нет сомнений,  был  прав известный режиссуры гений, когда, снобизм свой поправ, назвал в ряду великих Веню. Да, был торжественным момент. И правда,  Вы – интеллигент.

Я Вас так искренне люблю! Хотите – лошадь уступлю или, простите, Опель «Астру». Вдыхая либеральный дым, припомните, что раньше в Крым, казавшийся таким родным, Ваши друзья съезжались часто.

Так приезжайте же скорей, чтоб в самом чудном из морей поплавать молодым дельфином. Литературный русский Крым для Вас окажется родным; и русский флот, и весь народ,так долго живший на чужбине.

Представьте, Веня,  жуткий сон: однажды напрочь был лишен Ваш лучший друг (не Вы) общения такого: с Самойловым, Высоцким, Тендряковым, Андреем Вознесенским, Евтушенко; и в Переделкино на дачу по ступенькам он к Эрдману, увы, не приходил. И с Лилей Брик – серебряной шкатулкой, хранящей дивный век культуры, – переулком он возле дачи Пастернака не бродил. И с Трифоновым грустным не встречался, Некрасовым (любым) не восхищался, высокопарных слов, представьте, опасался – с Булатом Окуджавой не грустил.

И между строк поэзии, мне милой, не жил он: потому что мимо прошла его судьба в жестоком  сне. Он с Межировым даже не общался, а с Левитанским – вовсе не встречался; Сидур – тот тоже жил в другой стране.

Каким же страшным оказался выбор! Невстреченным остался Визбор; и вся Таганка, и Любимов, и Смехов – в гриме и без грима, Митта, Хуциев, Юрский, Гердт – как этот сон жестокосерд! Не нужен в нём ни Маяковский, ни Мандельштам, ни Паустовский, ни Хармс, ни Пушкин, ни Толстой, ни Бродский и никто другой; и Блок не нужен был, однако, и Баратынский и Булгаков.

(Простите, вспомнил, думая об этом, что было сказано одним поэтом, французом Полем Валери. «Три чуда знаю», – так он говорил, – «три чуда мировой культуры: Афины, Возрождение и век цветенья русской золотой литературы»).

Но снова сон: опять герой (не Вы) поднять не может от подушки головы: живет в другом, каком-то странном мире: не Пушкин, а Шевченко в нём; и шире – Олейник, Котляревский и Вовчок, Тютюник, Коцюбинский и Тычина, Сосюра, Драч и прочие – короче ... все. Даже вкрадчивый Коротич.

Да, кстати, снится, что не только там – творить, но и нельзя по-русски говорить.

Не Вы – увы, на берегах Салгира, не Невы, – проснувшись, узнаёт: это не сон! Кричит:   "Спасите! Что мне делать – я не знаю?".  "Политика, увы,  – дурной фасон", – молчит Атос, на Воланда кивая и грациозно перьями качая...