Великому Бестужеву-Марлинскому. Стройный фрегат

 Мне всех более понравился стройный фрегат – идеал лёгкости, красоты и силы.
Он так гордо бросал в  облака  свои стрелы;
долгие флюгера его так остроумно и прихотливо  сверкали  в  воздухе, все были в каком-то стремлении,
он сам так важно колебался на волнении...
   пушки его с таким любопытством выглядывали из окон, словно на нас с тобою, 
что  во  мне  родилось  непреодолимое  желание видеть это милое чудовище у себя под ногою.
  На поясе резвой его галереи золотыми буквами написано было: "Надежда".
Это одно слово стоило предпочтения, о, да!
Висячая лестница устлана  была  флагами – это восхищало, прельщало!
     Всходим... То был  новый  мир, то была чудная поэма, словно плывущий в море мол!
Помост чистый, вылощенный, как стол;
снасти, закрученные завитками,
блоки, сверкающие как серьги, сетки, сплетенные фантастическими  кружевами,
медь горит как золото; чугун орудий как сизое вороново крыло – рядом с нами!
И потом – эта стройная суета кругом, это необозримое раздолье пред  очами!.. 
      По звуку серебряных свистков, казалось, великан наш размахнул  широко  руками, 
чтобы поймать ветер; грудь его  надулась, вобрав торжество,
и он, с каждым мигом ускоряя бег, подгоняемый ветрами,
ринулся, наконец,  прямо,  пожирая  пространство. 

–––––––––   
Бестужев-Марлинский Александр Александрович.
Фрегат "Надежда" (Отрывок).
...мне  всех  более  понравился  стройный фрегат, идеал легкости, красоты и силы. Он так гордо бросал  в  облака  свои стрелы; долгие флюгера его так остроумно и прихотливо  сверкали  в  воздухе, он сам так важно колебался на волнении... пушки  его  с  таким  любопытством выглядывали на нас из  окон,  что  во  мне  родилось  непреодолимое  желание видеть это милое чудовище у себя под ногою.
  На  поясе  резвой  его  галереи  золотыми  буквами написано было: "Надежда". Это одно слово стоило предпочтения.      Висячая лестница устлана  была  флагами...   
 Всходим... То  был  новый  мир,  то  была  чудная поэма. Помост чистый, вылощенный, как стол; снасти,  закрученные  завитками, блоки, сверкающие как серьги, сетки, сплетенные  фантастическими  кружевами, медь горит как золото; чугун орудий как сизое вороново крыло! И потом -  эта стройная суета кругом... это необозримое раздолье перед  очами!.. 
   По  звуку серебряных свистков, казалось, великан наш размахнул  широко  руками,  чтобы поймать ветер; грудь его  надулась,  и  он,  с  каждым  мигом  ускоряя  бег, ринулся,  наконец,  прямо,  пожирая  пространство.