с кофейных гущ

Штормят пучины. День ни к чёрту.
Мой ватник ветром наподдат.
Но пульс колотится в аорту.
И я влекусь на променад.
Чеканю шаг с весёлой злостью.
А сердце ратует: "Беги!
Туда, где вы с привычной тростью
вольны наматывать круги."
Мой друг, вы берегом Кронштадта
над мной, кочуете, смеясь.
А я смятеньями объята:
не вы ли суженый мне князь?
Шепну ли вам в порыве шала
о том, как грежу про тебя?
Я башмачком на вас бросала,
кота нешибко зашибя.
Букет ромашек изводила,
с кофейных гущ снимала суть
о том, как вместе будем мило
торить наш путь когда-нибудь,
воздушно-капельных суспензий
не убоясь от пенных волн.
Не попрекнёте даму Пензой,
где дамин род произошёл.
Меж тем, как ваш по весям невским
разбросан щедрою рукой.
В горниле страсти каждодневском
меня возлюбите такой.
Толстовской прозой или стишем
поэта Тютчева подчас
мы с вами пламенно задышим,
пока несёт нас тарантас
страстей, расцветших по-феншую.
Пока любовью пьян бокал.
Я подпущу тебя вплотную,
чтоб в декольте уста макал.
С тем каждый день хожу на пристань,
платок роняя подле вас.
С маниакальностью туриста
вы вбок воротите анфас.
Видал анфас ваш и поболе
карин, нинелей и анфис.
Но что поделать бедной Оле,
чей взор навек на вас завис?!
Вы мне для счастья или горя,
или, так скажем, на беду?
Искать ответ к подножью моря
русалкой гиблою бреду.
И вас по трости примечаю.
Привычно блещут туфли-лак.
Не пригласите ль даму к чаю?
А то, глядишь, забьём косяк,
как два душевных побратима.
Вот вам ладонь! Она узка.
На замок из песка и дыма
нам хватит дыма...
и песка