Шахматы на песке

Встреча с Даниилом  должна была состояться и она состоялась. Но не в Ленинграде. Это было бы слишком просто для него. Да и для меня чересчур. Мы встретились на Самуи (он же – Баунти) в той части побережья, что называется «Деревня рыбаков». Пляж был изрыт следами ног, но увидев цепочку шестипалых босых следов, замываемых подлизывающимися волнами, я сразу понял, что это он, и где-то совсем рядом. Он сидел за большой песчаной черепахой, недавно вылепленной ребятнёй. Голый, загоревшими были только лицо и кисти. И уже чертил квадраты на песке.
- Ты как?
- Я готов.
- Чур - я белыми.
- Годится. (У меня разряд, фора ему не помешает).
В качестве пешек он выбрал крышки от пластиковых бутылок. Первая ошибка. Потому что я взял восемь мелких крабов, ловить которых было нелегко, но зато в дебюте их природная непоседливость сразу давала мне преимущество. Он, как и следовало ожидать, начал разыгрывать дебют Дракона. Мощное оружие, но это если у него действительно где-то припрятан дракон. Но одежды на нём не было, волосы коротко стрижены, руки пусты. Поэтому, как только мои крабы рванули с тропика Рака на его позицию, я сразу вывел двух своих клыкастых вепрей, уже успевших в нетерпении прорыть небольшие рвы.  Но ничего, когда дело дойдёт до рокировки, – засыплю. Он тут же двинул слонов с вызолоченными бивнями, красными от бессонницы глазами. Ожидаемое начало: буря и натиск, веселье и отвага. Атаку слонов надо просто пережить:  расступиться, пусть промчатся с мокрого плотного поля на раскалённую сыпучку. Два моих брига, оснащённые ещё бронзовыми пушками, кажутся игрушками в сравнении с его трёхтрубными «Аврорами». Но – маневренность против стального высокомерия. Буду надеяться на свежий ветер.
До миттельшпиля мы дошли примерно в равных позициях, произведя необязательные размены и разъезды.
- Умничаешь?
- Не начинай. У тебя неплохая позиция. Всё ещё впереди.
- Ты же понимаешь, что это последняя партия, которую мы играем. Так что давай без драконов.
Он сам о них заговорил. Это очень плохо. Они могут возникнуть даже при мысли о них, а он – вслух. Оглядываюсь, не выпуская его из поля зрения. Берег пустынен, все люди в панике на машинах и скутерах улепетнули в центр острова, повыше - туда, где вздымается двуглавая гора.  «Чёрт! - черепаха из песка. Рядом». Хватаю палку и тычу в начавшую уже осыпаться черепаху. Хохочет, падает спину. Как-то деланно, чрезмерно.  Но – нет – черепаха пуста.
Его основной недостаток, как игрока, в желании делать неочевидные, парадоксальные ходы.  Рвануть по флангу, сделать ни к чему не ведущий «шах», лишь бы произнести это восточное словечко, растянув «ш». Но и не из тех, кого можно поймать на двухходовке. Его надо давить по всем правилам. «Если он не введёт дракона» - эта мысль буквально забивает мои синапсы паникой.
Ветер совсем стих.  Чайки большим белым пятном сгрудились в центре бухты.
Мои пешки засеменили  к восьмой параллели, но он это предусмотрел: доска с его стороны прочерчена целым пучком параллелей  и ни одному из моих смышлёнышей до последней добраться не удалось. Потеряв запал, юркнули в свои норки. Но и его пешкам уцелеть не удалось: Чапаев в развевающейся бурке остро отточенным средним пальцем сбивает все его крышечки с поля. Эндшпиль. Лёгкого поведения фигур уже не осталось, а мой ферзь оснащён покруче ниндзя. Его королева хороша, но её смешное убеждение в могуществе женской игры, уверен, сыграет с ней дурную шутку. Эндшпили я умею разыгрывать как бог. И Даниил это знает.
Встаём, отряхиваем песок.
- Ничья?
- Так ты всё-таки без дракона? Согласись, твоя позиция безнадёжна.
- Да, пожалуй. Но и твоя тоже. Ты ведь тоже не взял своего.
Вода начинает стремительно уходить от берега. Чайки одновременно взлетают плотным клубком перьев и ора. За нашими спинами встаёт стена цунами.
Две наши белые фигуры на её фоне – первая премия National Geographic этого года.