Прескверное чудо

   Всякое мне довелось поведать на своем веку, но вот чтоб батюшка черта немытого кадилом охаживал, такое видел впервые.
   Я подошел к храму. Перекрестился перед входом и отворил дверь. В лицо мне пахнул, знакомый с детства, запах ладана. Захожу, а там рогатый у икон крутится.     Вроде бы и стыд, и срам, а с другой стороны, чудо – черт в храме божьем.       Суетиться, похрюкивает, иконы в мешок свой складывает. Сухонькие, худые ножки так и цокают копытцами. Видимо, решил лики святых подобно луне с неба украсть. Сказка ложь, да в ней намек… Не обманул Николай Васильевич Гоголь, значится, было дело то на хуторе близ Диканьки.
   Я замер и не шевелился, хотя, судя по всему, мое присутствие черта даже не напрягало. Он спокойно продолжал заниматься хищением церковного имущества. А вот наш верный служитель храма отец Василий – бывший майор КГБ, давно его заприметил и наблюдал за ним из засады. Это я понял, когда увидел кусок черной рясы, торчащий из шкафа, где хранился церковный инвентарь. Судя по негромким звукам, доносившимся из-за деревянной дверцы, бывший майор пытался нащупать в темноте что-то тяжелое, и потому, что звуки резко стихли, определенно нашел. Кадило. «Оно, родимое» - Подумал отец Василий.
   Когда нечистый потянулся лапами к иконе Христа Спасителя - дверь шкафа с грохотом открылась, и оттуда, как я и ожидал, гордо вышел служитель церкви.
- Куда грязными лапами полез? Куда полез, я тебя спрашиваю? – Громоподобным басом крикнул ему Отец Василий.
   Черт отпрыгнул от иконы, повернул свою бородавчатую морду в сторону шкафа и сразу получил кадилом в лоб. «Ага, знай наших!» - Мысленно похвалил я отца Василия.
   Не успев оправиться от первого удара, рогатый получал все новые и новые сокрушительные тумаки. Батюшка так умело орудовал инструментом, что черту можно было только посочувствовать. Отец Василий напоминал эдакого спецназовца в рясе, а кадило в его руках было подобно гневу божьему, которое так и мелькало у черта над головой. Нечистый понял, что сопротивляться бесполезно. Теперь он старался, хотя бы, не попадать под тяжелую руку отца Василия.
   Доблестный рыцарь храма шел уже на завершающий круг ударов – по лбу, в грудину, в челюсть и по хребту. Наконец, раскрутив кадило, он зарядил нечисти прямо промеж глаз со всего размаха. Обычное существо давно бы испустило дух, но не черт. Нечистый взвыл от переполнявшей его боли и растаял в воздухе.
   Отец Василий вытер пот со лба и, заметив меня в дверях храма, замешкался.
- О… А… М… Вот оно как, Никита, с чертьми бороться надо. С чертями, мать их. Прости, Господи! – Все еще громко дыша, выговорил бывший майор.
   Когда отец Василий отдышался, мы стали доставать иконы из мешка. Помогая расставлять образа, я дивился их красоте, до чего же, все-таки, чудно изображены Святые на них. Но инцидент, случившийся на моих глазах, не давал мне покоя.
- Так, нельзя же им в храм заходить. – Между делом, возмутился я.
- Так, этот какой-то калеченный. – Отвечал отец Василий. – Я его уже третий раз ловлю за этим делом. Говорил, чтоб не совался сюда, а он все лезет и лезет, как будто ему тут медом намазано. Никто не лезет, а он лезет! Ничего-ничего, я ему в следующий раз на ступеньки перед храмом святой воды налью, чтоб сюда не лез больше. Эко, чего удумала, нечисть рогатая!  - При этих словах отец Василий топнул ногой и еще раз покрутил кадилом, словно, грозя всем тем, кто еще раз захочет покуситься на святое.

30.09.2014 – 09.08.2015гг.