10. Страсть озарима счастьем на двоих. Миледи и вс

   (предыдущий фрагмент "9.Коль тут судьба, нет крова в ней":
         http://www.stihi.ru/2015/08/07/8449.)

– ...На вашем месте я бы не довлел…
  СвоЯ   жизнь у меня: где вскачь, где шагом.
  Увы, не для того я овдовел,
  чтоб жизнь детей-сирот пошла бы крахом…

– Себя не  оправдАли  б вы, доверь
  высочество своё я вам со страхом…
  Рассматриваете вы хмуро дверь,
  как будто я подвергну вас атакам!

– Пускай я –  королЕвский  муравей,
  во мне, увы, бурбонских нет кровей.
– Начало предстаёт недобрым знаком.
– ЛевЕй  от вас держаться, иль  правЕй?

Коль тут моя судьба – нет  крОва в ней.
– Похоже, что звоночек первый звякнул…
– Я здесь – определяясь, что главней:
  нужней  сердечный лёд,  иль как   пустяк   ум?

  У вашего высочества ко мне
  есть дело, что, наверно, справит всякий?
  Я – скромный ваш слуга, но не скромней
  служаки с  королевскою  присягой.
  Конечно же отдать сочту за благо
  долг чести я душой, а дубли – шпагой.

  Всегда был в пользу службы счёт – два-ноль.
  Оставив всю романтику за дверцей,
  я  службе  отдавался с головой,
  и мысль  опережала  так зов сердца,
  что всюду укрощала  гонор  мой
  присяга, что давал я экселенцу.

– Себя сейчас дурёхой из дурёх
и  пИгалицей  чувствую невольно!
Граф! Может быть, вас кто-нибудь увлёк?
Прелестных дам, что дышат к вам неровно,
скрыть от меня всех надо поголовно?..
Вас за  рубЕж  шлют? Отправляют в полк?
– Нет… но уехать надо… безусловно.
– Добавьте же  ещЁ  без пауз слово!

В чём дело, граф?! Никак не взять мне в толк
причину  охлаждЕнья  напускного.
А прежде от меня в большой восторг
всегдА   вы приходили. Кто ж отторг
меня от вашей дружбы?! Вот уж ново!..
– Такой упрёк доходит до смешного.

Всё проще, но едва ли вам ясней…
Мне смесью чувств играть – не панацея,
но это жизнь –  моЯ.  И помесь – с ней.
– Что было, то и вновь для нас – бесценно.
Как славно началось всё по весне!

Мне до поры, изменчивый вы змей,
так было с вами радостно всецело!
В компании не ваших ли друзей
  я словно расцвела и повзрослела!

– Мои к вам чувства – некий был аванс, –
потупив взор, но лик держа анфас,
он оробел, хотя был вдвое старше. –
   Я, Генриетта, не достоин вас.
  Держаться б лучше мне от вас подальше!

  Пусть будет образ жизни мой бродяжьим!
   Поэтому уйду я, не винясь.
(Граф прежде был известный ловелас,
но эту тему мы не забодяжим.)

– Ужель вот так исчезнете вы с глаз?! –
в принцессе здравый смысл был на страже. –
   Загоним всё в тупик нелепой блажи?!
  А вправе ли бежать хоть кто из нас…
  меня теплом не  удостОив  даже?!

Граф, если вы покинете вот так
меня сейчас, то я сочту вас трусом!
Забудете меня, чтоб  снова  птах
себе ловить? И это с вашим вкусом!..

Сопернице заказывайте гроб!
Соперниц прокляну! И весь их род!
Отсох чтоб… как там по-латински… пенис!
Вы видите, я вся кипю и пенюсь!

Быть откровенной – мой теперь черёд.
Открыта настежь, страсть моя – не ребус.
Но ей, увы, сопутствует и ревность!
Коль я вам не нужна, то вы – урод!

Коль вас другая – вот те на! – берёт,
не отпущу вас – знайте наперёд!
Не собираюсь я делить ни с  кем вас!
  Во взоре вашем я читаю скепсис…

– Пустое. Мне и  дУмать  о других
не хочется! Что ж, знайте, Генриетта,
что я  люблЮ  вас! Но признанья миг
обходится мне дорого. За лето
я понял, что лишь вами обладать
хочу я, но и этого не вправе
желать мне, графу! У Бурбона зять
быть должен королевской крови.        – Браво!

Миг откровенья столько враз вместил!
– Теперь уж мне следов не замести.
Но разве я, простак,  достоин  дара?!
– А я всем вас хвалю: что за мессир!

– Лишь в  мышелОвке  между нами сыр!
– Судьба  нам, а не  Я  вам сыр кидала.
Коль сердце ваше всё ж не из металла,
за смелое признание мерси!
 
Услышать я давно от вас мечтала.
Живу я ожиданием с весны…
И знайте, граф, я вас не отпускала
и  впрЕдь  не отпущу, коль на весы

возложена любовь! Страсть озарима
должна быть счастьем только на двоих.
Утешу вас, сказав: любовь взаимна.
Я тоже вас люблю! И надо миг

  взаимности, Арман, пока в  пылУ я,
  отдать на откуп страсти поцелуя.
Мир, расцветая, райских  кущ  достиг
и тайну раскрывал от сих до сих…

– Ушам не верю! Иль, о Боже,   сплЮ я! –
неудержимо вырвалось, как чих,
из уст мужских. – Люблю! Люблю! – приник
к возлюбленной Арман, её целуя.

Дворцовый статус – слабый оберег.
Всех прошлых удовольствий опыт мерк
пред новым и казался деве тенью.
Летел за мигом миг. В телах томленье
над разумом одерживало верх.
Французский поцелуй  для утоленья
взаимной страсти – первое кормленье.

«Со всех сторон тебя я обведу.
Со всей  душОй  к тебе стремглав иду»! –
так язычки друг дружку трут на пару…

…Желанный ты иль временно опальный –
быть у объекта страсти на виду
не значит сделать страсть взаимно пьяной.
Чужое сердце сколько не вербуй,
останется чужим. Взаимность – явней!
Но… сказочно стремительно, не плавно

октябрь обратился вдруг в июль.
Мир сделался уютней и шикарней.
С души упал (открыв дорогу к тайне)
пугающе больших пропорций куль.

…Влеченье, поцелуй комплементарны.
Шокирующе  слАдок  поцелуй,
что длительными выстрадан мечтами.
Любовный ураган – не ветродуй.
Влюблённые следов не заметали…

Нет, фактор оберега не забыт.
Всегда найдётся и проявит прыть
недоброжелатель, что в шпионском тоне
доносом замахнётся на святое.
Но тут влюблённых некому топить.
Подружек-фрейлин у принцессы трое –
безгрешных. Никому из них мастит

не страшен был, как плата за шпионство.
Вокруг и так в избытке вероломства!
Смолчать про честь принцессы очень просто.
Пусть, если что,  корОль  сестру гвоздит
и хахаля доводит до погоста…
             .            .            .
          (продолжение следует)