Баллада о страхе

Вот он молчит под ножом, угрюм,
зыркает яростно, напролом,
и не желает оставить трюм,
где и гамак, и гавайский ром.
- Парень, я лично спустился вниз.
- Я завербован незнамо кем!
- Кто не желает покинуть крыс,
в море отправится - по доске!
Вот его пальцы хватают нож -
"дрогнет ли жалостью рукоять?"
- Если на палубе - ты живешь.
Мне недосуг тут с тобой стоять.
Или немедля поднимешь гюйс,
или корми за кормою рыб.
Пальцы - на лезвии: - Я боюсь.
Скалится боцман "Что, нечем крыть?"
У капитана зрачок - клеймо,
татуировки на нём - печать
каждого рейса. Попробуй - смой.
Он никогда не умел молчать.
Видно за это его шторма
рвали дождем корабельных щеп,
штили сводили тоской с ума...
"Он не умеет молчать вообще!"
Но в этот раз капитан молчит.
Плавит запястье его зрачок.
Капает алое - хрупкий щит.
Боцман попятился "горячо".

- Юнга, послушай, в хмельном чаду,
опийном смоге, постелях шлюх,
я никогда уже не найду
столько веселья, как здесь пошлют
порванный парус и мачты хруст,
ужас распахнутых в небо глаз,
мели и волны... Я сам боюсь.
Каждый проклятый последний раз.

Косится парень, упрям, угрюм.
- Что ты теряешь и что найдешь? -
и капитан покидает трюм,
юнге спокойно оставив нож.