Пародии и шаржи на стихи поэтов г. Братск

                Их двое. Мне нравятся оба.
                И каждый – в своём амплуа:
                Один будет верен до гроба,
                С другим я сама уплыла.
                …Предчувствий среди и пророчеств,
                Как древо раздваиваясь
                Под молниями одиночеств,
                Уже и себе не своя…
                …О, выбора мука и смута!
                И мысль настигает, что вдруг,
                Отдав предпочтенье кому-то,
                Я выпущу сердце из рук.

                Татьяна Безридная

               
              Нас мучает выбор извечный –
              К какому примкнуть рубежу?
              Умом понимаю, конечно,
              Что к умным… Но я погожу.

              Терзаюсь с немыслимой силой,
              Как в притче известной примат:
              Ведь я же ещё и красива…
              Да, это я знаю сама!

              Раздваиваясь, словно древо,
              Рыдая сижу у реки.
              Видать, быть мне вечною девой,
              Не сдюжили мужики.

              Один испугался гроба,
              Другой заплутал в судьбе.
              И мысль вдруг настигла: «Оба!
              Да я ж не своя себе!»



                Как коротко, как ёмко слово Русь,
                Как радостно – легкопроизносимо!
                Как будто заплутавшее в бору
                Девичье – неспокойное «Ау!»,
                Призвыно пролетающее мимо.

                Юрий Педченко
               

                Как коротко, как ёмко слово Русь!
                Но для меня в нём всё уже не ново.
                Поэтому я часто балуюсь
                Славяно – русско – языковым словом.

                Зашёл я в бор, а там: «Ау! Ау!»
                Блуждает между пней и сухостоя.
                И не пойму: во сне, иль наяву
                Ау гуляет, будто волки воют.

                Девичье – неспокойно я иду
               (Хотя с тобой отроду  мужики мы).
                Меня «Ау!» терзает, как в бреду
                И всё призывно шлёт куда-то мимо.






                Мне холодно. На поиск солнца
                Я собираюсь в непогоду.
                В Италию ль? В страну японцев?
                А небо льёт на землю воды.
                Я как рождающая крикну
                В отчаяньи: «Ну где же солнце?!»
                Найду, найду и не покину
                Страну блуждающих японцев.
                …А солнце там, где ты обнимешь
                Мой силуэт заиндевевший.

                Наталья Власова
               

                Я географию учила
                И ставил мне учитель пять.
                Но я, конечно, отмочила!..
                В Японии – тепла искать?

                Ну ладно б Сочи, иль Палермо,
                Нет, нам Японию давай!
                Да! Видно я училась скверно.
                Исправь, учитель, пять на два.

                Лежу и грежу, солнце снится,
                Ну а тебя всё нет и нет.
                И я кричу, как рожденица:
                «Согрей скорей мой силуэт!».





                Да, бывают на свете мадонны…
                Только мельком увидишь её,
                Остановишься с внутренним стоном,
                Чтобы скрыть удивленье своё.

                И готов совершить безрассудство
                Пыль глотать неизвестных дорог,
                Чтобы, встретившись, высказать чувства,
                Ждать ответа, рабом пав у ног.
 
                Юрий Педченко


                Повстречал как-то я мадонну…
                Челюсть выпала: «Ё – моё!».
                Я прикрыл её с внутренним стоном,
                Чтобы скрыть удивленье своё.

                А она на меня не взглянула
                Табаком, как духами дыша
                Трёхэтажно в мой адрес «загнула»
                Так, что в трубку свернулась душа.

                И подумал я в безнадёжке,
                Обалдело молча, как Муму:
               «Да! Вот встретишь-то – по одёжке,
                А проводишь-то – по уму!».



                Наступила осень, растоптала,
                Обжигает первый снег лицо.
                Я стою у мрачного вокзала
                Тенью, привиденьем, мертвецом.
                Что-то надломилось, заскрипело,
                Сжало плохо смазанную грудь,
                И куда-то потащилось тело,
                Никогда не рвавшееся в путь.

                Олег Ромадин

               
          Смазал грудь с нутра, Да видно – мало.
          Но вдруг слышу: «Ты попал!» - Я стих…
          Это меня осень растоптала
          И стою я у вокзала «Стикс».

          Толи сам тащусь, толь тащат тело?
          Что ж, прикинусь тенью, мертвецом.
          А внутри ломалось и скрипело,
          Обжигало чем-то мне лицо.

          Не пойму, кто предо мной маячит?
          Бат-тюшки! Да это же – Аид!
          А он взглянув, изрёк: «Что это значит?
          Он и на ногах-то не стоит.

          Кто таков?» - Я говорю – «Ромадин»
        -«И за что?» - «За мрачные стихи».
          Ну а он: «Не-ет! Нам таких не надо.
          Прочь ступай! Иди, копи грехи»

          Утро. Я живой. Какое счастье!
          Водка есть, а вот Аида  нет.
          Накатил на грудь… И в одночасье
          Написал стихи про первый снег.