Слушая блюз

    Примостившись на старом
    продавленном кожаном кресле,
    не борюсь с дремотой
    и не жду запоздалых гостей.
    Наше время такое,
    что лучшие новости, если
    скажет диктор со вздохом,
    что нет никаких новостей.

    Я на таймер включаю,
    ко сну отходя, "Панасоник"
    и заявится сон
    под несвязную их болтовню.
    А проснувшись, листаю
    с надеждой потрепанный сонник –
    может то, что приснилось,
    удачу сулит мне на дню.

    И стопарик махнув,
    отмахнусь от непрошеной мысли
    и смахну со стола
    перепачканный буквами лист.
    В этой жизни мы все
    безнадёжно, как Windows зависли,
    ожидая, когда же
    надавит Delete Программист.

    Я гляжу в монитор
    на мерцающий смайлик решпекта,
    в переполненный ящик
    лишь грудами сыпется спам.
    И один за другим
    выбывают друзья из коннекта,
    не успев расплатиться
    со мною по старым долгам.

    Будем пить не пьянея,
    ну, разве что самую малость,
    подливая джин-тоника,
    чтоб не увял разговор,
    нас судьба потрепала,
    но вовсе не давим на жалость,
    ведь еще не проигран
    заведомо пройгрышный спор

    В ступе воду толчём
    и о чем-то упорно талдычим,
    раздражая всех прочих
    своим заунывным нытьём.
    Жизнь даёт по мордАм
    через раз череду зуботычин,
    мы утрёмся и снова
    куда-то упрямо бредём.

    Только всё, что мы пишем,
    терзая послушное слово,
    все, что трепетно прячем
    в заветную нашу тетрадь,
    всё известно давно,
    заурядно, банально, не ново,
    нам опять суждено
    за другими азы повторять.

    Но не стоит кривиться
    и в стопку бурчать, мол, доколе.
    Все прошло и проходит
    и это, конечно, пройдёт.
    Мне достаточно знать,
    что в обитель покоя и воли
    этим утром вернётся
    заливший глаза виршеплет.
      
    Посудил нам Господь
    жить не токмо горбушкой насущной,
    если глубже копнуть,
    то найдешь кое-что за душой,
    где хранится НЗ,
    запечатанный пломбой сургучной,
    только мы бережём
    заповедный запас небольшой.
      
    На ведущие партии
    нас приглашают все реже,
    и завистники вяжут
    силки закулисных интриг.
    Но любой из массовки,
    как водится, метит в Главрежи,
    непоставленной пьесы
    ночами строча черновик.
      
    Надвигается вечер,
    стирая дневные заботы,
    и последние капли
    сливая в дежурный стакан,
    продолжают мусолить
    пустой разговор обормоты,
    пожилые актёры,
    пропившие свой балаган.
      
    С покорённых высот
    я вполглаза гляжу на долину,
    где кипит суета,
    где пирует восторженный Дух...
    И халат запахнув
    и качалку подвинув к камину,
    тёплый бренди цежу,
    старый блюз подбирая на слух...