Кукольная драма

Кукла белолицая,
С черными глазницами.
Хлопаешь ресницами,
Что в твоем уме?
Сквозь дым и вожделение,
Мысли о падении.
Грустно твое пение
Боль и сожаление
Каплями смолистыми
Уплывают в мрак.
Все пути тернистые,
Все ли ненавистные
Или только враг?
Палками побитая,
Без крови залитая
Бедная душа.
Прячешься за масками,
Не считаясь с красками,
Лезет к тебе с ласками
Синевласка,
Куколка… безысходность с муками.
Носиком заснеженным,
По щеке изнеженно
Провела она.
« Коснемся мы с тобою дна,
И это дно постель влюбленных.
И ты совсем лишишься сна,
В моих объятиях холодных»
« О ваша кукольность, вы – льдина!
Но ведь ни это даже «Но»
Пьеро не трахает Мальвину,
За связь с бревном»
Дорожки белые,
Малина спелая,
Губки умелые,
Но не сейчас.
Истерики бил час,
В часы разврата
Мертвецки пьяный Карабас,
По праву здешних принципатов
Беспринципно взял Мальвину
Отправляясь с ней куда-то.
Пьеро – Пьеро уно солдато,
Запрячь теперь свое перо,
Возьмись за радость препаратов.
Цикличен трип,
Ты – мнимый тип,
Залип, страдалец наш, залип,
От дозы маленькой зимы,
Ум во множестве – умы.
«Кто мы? А куклы МЫ!!!!!
Марионетки, фу, как грубо,
Как-то явно, лучше трупы,
Хи-хи, хо-хо, ха- ха, хи – хи,
Рождает музыка стихи,
А что рождает трупы, мир?
Такой холодный, дыр-дыр-дыр,
Хи-хи, хо-хо,
Накродиллер Ким -Чин Хо..
Там Мальвина ножки врозь,
Карабас программы гвоздь,
Не хи-хи, хо-хо, хи-хи, а ха-ха в лицо ха-ха,
Утонувшая в духах,
Падшая в моих глазах,
Падает в разврате,
Ищет счастье в мужиках,
Да Бога ради!»
Синевласка, Пьеро, Синевласка,
Ищет снова кукольной ласки.
А ты шут, в нирване сладкой,
С разумом играешь в прядки.
Стенка мозга палы-галы,
«Предлагай, что предлагала»
«Я зову тебя мой милый,
В фиолетовый туман.
Где одна я вся в бессилье,
Где  одной там быть обман»
«Хоть ты ягода – малина,
И полна прекрасных свойств.
Пьеро не трахает Мальвину,
Он слишком черств!»
Вот уходит, все уходят,
Всегда будут уходить.
А ты чтобы не быть на взводе,
Беспробудно станешь пить.
И смеяться будешь мерзко,
Только над собой.
Заберет она всю дерзость,
Отравляя твой покой.
Сожжет тебя, твой прах развеет всюду,
Хвостом змеиным раздробит хребет.
Ты для нее не основное блюдо,
А только сердце в будничный обед.
Пьеро, любая кукла, кукла – вуду,
Затыкана иголками насквозь.
Теперь не будет даже маленького чуда,
Противный Арлекин – программы новый гвоздь.
«Балтийский чай и северное небо,
Налей, Бармен, смешай в один стакан.
Смешай мне все в одно смешное « не был»
В одно святое состояние «пьян»
Напьюсь обрывками стихов,
Притонной связкой чуждых слов
Таких же снов
Притонных
Грязных.
Со вкусом замыслов бессвязных.
Случайность связи,
Связи нет.
Вот телефонный паритет
Голосовое тет а тет
Прервал гудок!
Поймал – таки приход,
Замок
Замечен мертвым у ворот,
Он уходил на поворот,
Был без секунды мой приход.
Я приходимец, Маска прочь!
Пускай тебя целует ночь
В меланхоличные уста,
В тебе все признаки креста
И я прибит…
Что Арлекин ей говорит?
Что шепчет нежно,
Когда безбожно е й вредит
И безнадежно…»
Спроси же лично у неё,
Спроси идущую на муку.
Смотри, не мятое белье,
А ты клеймишь её как суку.
Идет синевласка – красавица,
На позор, на заклание к пьянице.
Молитвенно руки сложены,
Мальвина чиста и ухожена.
Тянется по полу платьице,
На плечиках пряди синие.
Время в сознание тянется
Сознание в речь. И по имени:
«Пьеро, скажи, я и рабой,
И пылью стану, только слово.
Ну а прогонишь, я ведь снова,
Приду и мертвой, и живой.»
« Смотря лишь только на меня,
Ты упускаешь всю картину.
Есть принцип ночи, принцип дня,
Пьеро не трахает Мальвину»
Пусть унизительны отказы,
А взгляд похож на зимний плен.
И не такие пришлись фразы,
На жизнь колен.
« За что ты со мной так жесток?
Караешь приверженца света.
Я невинна была как цветок,
Что тянется к солнцу летом»
«Порок невинностью назвала?
Иди же прочь!
Кому ты только не давала,
За эту ночь»
Когда справедливость у женщин,
Они смотрят на нас с высоты.
В их глазах мы становимся  меньше,
Стервенеют они с правоты.
« Говоришь об одном как помешенный.
Карабас со мной, Арлекин,
Познали не ласку женщины,
А проклятье её – клофелин.
Но, Ваша кукольность, не льдина!
Ваша кукольность – лишь дым,
Пьеро не трахает Мальвину?
Так Чёрт же с ним!»
Понимающий превратно,
Все превратности момента.
Все теряет безвозвратно,
Став одним из пациентов.
Разрывной шакалий смех,
А за ним глаза – пучины.
Вышла стерва Коломбина,
В платье сшитом из утех.
« Фаворит среди глупцов,
Интриг наших паучок.
Ты все сделал? Раб рабов.
Отвечай же, дурачок!»
«Навсегда ушла Мальвина,
И теперь есть только ты.
Так откуда, Коломбина,
Это чувство пустоты?»
Через ведьмин смех ехидный,
Душа черная видна.
Пьеро понял , как с бесстыдством,
Тесно связана она.
Как ошибся безвозвратно,
Что тяжел и липок грех.
И душа его развратна,
Но не требует утех.
Только мести, покаяния,
К алтарю у месяца
Уводило вдаль желание,
Чтобы там повеситься...