Баллада о воскресном отдыхе

Давно ли мы с лекций сбегали в кино,
походные песенки пели,
и возле турбазы, прогнившей давно,
уключины лодок скрипели?

Закрыли турбазу. И горн не поет.
Однако осталась в народе,
как рваные джинсы войдя в обиход,
исконная тяга к природе.

Нет дела важней для трудящихся масс
и нет эпопеи удачней,
чем, выйдя из дому в назначенный час,
добраться до местности дачной.

К столбу расписанье прибито доской;
волнуясь скорей для проформы,
с утра ошивается люд городской
у края бетонной платформы.

Пируют стояльцы за белым вином.
Воркуют вокзальные птички.
И жизнь представляется в свете ином,
мелькая в окне электрички.

Мы сели. Мы едем. Нам дали билет.
И виза Высоких Инстанций
внезапно изменит течение лет
и даже названия станций.

Вращается время в стальном колесе,
и думать не хочется, что – там,
за сетью опутавших землю шоссе,
за новым крутым поворотом.

Но хочется верить, что можно сойти
в какой-нибудь Грязи Удельной
и грянуться оземь, сжимая в горсти
слова о любви беспредельной!

Накурено в тамбуре. Хлопает дверь.
И весть о прибытии скором
несется навстречу, как загнанный зверь,
шлагбаумам и семафорам.