системные будни человека-зэка

I

Заключенные,что живут от подъема до отбоя,
шьют простецкие мягкие тапки
для нас,свободных,или дамские шляпки,
что не слышат шума прибоя,
ты скажи мне под звуки гобоя,
чем же они от нас отличаются
и почему их срок никогда не кончается?

II

Семь часов.Будильник.Пора вставать.
И на каторге,и в "свободном доме"
замелькал надзиратель в дверном проеме.
Для кого-то он - дьявол, кому-то - мать.
Вот и завтрак.Тарелки полны до отказа:
кому-то - баланда, кому-то - лазанья.
Сверху посыпались приказанья.
И никак от них не откосишь,зараза !
И работаешь,будто каторжный,
будь ты действительно он или нет,
пока не заслужишь обед.
Прием пищи - всегда конец радужный.
Но какой там конец,не ждите !
Половина лишь дня заполнена,
коль в желудке пустошь наполнена,
так и дальше работать идите.
Производите,изобретайте !
Кто-то судит,а кто-то судимый,
в итоге каждый второй нелюдимый.
Но главное - Запад быстрей догоняйте.
Витрины полны всего в магазинах !
Если свободный - приди,покупай !
За решеткой - посылку быстрей забирай !
От благ этой жизни уже ломит в спинах.
Но вот день закончен.
Быстрее домой,пора отдыхать,
наполниться пищей и засыпать.
На сегодня цикл жизни окончен.

III

Вот так кипит жизнь в ДНК.
Свобода - лишь громкое,подающее
надежды слово,но не дающее
счастья в наши века.
Как и в любые другие.
Жить иллюзией - что в пресловутом стоге искать иголку -
не имеет особого толку.
Но ведь живут и такие.

IV

Но,конечно,есть непокорные.
Что хотят - то творят,уважают
лишь таких,как они,защищают
интересы свои не аморфные.
И никто им не скажет "стоп" -
жизнь полна лишь воли и блеска.
А потом обрывается леска.
И внезапно такой изотоп
утоп.
У всего есть две стороны:
не хочешь разочароваться -
тогда не стоит и соваться
из своей страны.
И так во всем.
Свобода мелькает на горизонте,
как конец в долгом ремонте :
желанная и никогда не входящая в дом.

V

Вернемся к сути системы
любой,в которой верховный чин
включает женщин и мужчин
в свои гаремы.
Оттуда и берутся будни
человека-зэка,свободного по сути,
закованного в рамки собственной жути,
на этом огромном судне.