Жрецы

Имена, имена, имена,
Что враждебно тогда назывались,
Воскрешает из пепла страна,
Чтобы в памяти нашей остались.

Надо мной голубой океан
И весенней природы цветенье...
Так не хочется верить в обман
И кровавое хитросплетенье.

В те года, юный пыл бередя,
Нам внушали жрецы постоянно:
«Вожделенно любите вождя
И служите ему покаянно».

И, внимая словам и любя,
Мы хранили традицию эту,
Отдавая всецело себя —
Кто желанно, а кто по навету.

Знали деды и помнят отцы,
Как мечтою они были крепки,
Но за власть так рубились жрецы,
Что летели народные щепки.

Да и наши не так далеки
От жрецов по житейскому нраву:
В кровь дерутся, как в банке жуки,
За чины, за достаток и славу.

Было время — нам, как чудеса,
Приоткрыли картину обмана...
Но опять же, уйдя в словеса,
Напустили завесу тумана.

И опять мы в безгласные дни
Пили влагу обмана запоем.
Но и здесь извернулись они,
Окрестив это время застоем.

Словно вскрыли живое нутро —
И по нерву ладонью шершавой.
А жрецы, по привычке — хитро,
Заслонились идейною забавой.

Как случилось и чья в том вина,
Мы при жизни узнаем едва ли.
Лишь тасуем жрецов имена
Тех, что нас так легко тасовали.

Имена, имена, имена,
Свято чтим, иль ругаем превратно...
Но боюсь я: отхлынет волна
И другая прильется обратно.
Сентябрь 1988 г.