Шестнадцать секунд

На гибель вертолёта МИ-28н «ночной охотник»:

Шестнадцать секунд, и ты – на земле,
а твой командир полыхает в огне.
Мгновение, взрыв, его не спасти.
Прости, командир, двадцать метров, прости.

У Смерти есть шоу, оно – «веселей».
Вращение бессильных пустых лопастей,
терзание рулей, об землю удар,
обломки, столб пыли, и – огненный шар.

Герои, медали, мат.помощь, слова,
а память? Она не уходит, жива,
и если шестнадцать секунд отмотать,
то как на машине мне дальше летать?

У Смерти есть шоу с названием – «страх».
Что люди? Пусть в новых больных головах
роятся идеи, ошибок черёд,
не каждая в небе машина живёт.

А жизнь коротка. И шестнадцать секунд
теперь по ночам, словно мыши, скребут.
Но надо летать, и другим не понять,
как я перестал всем бортам доверять.

Шойгу – шоумен, а весь лётный состав
теперь для меня – как больница, мин.здрав.
Лечение – свет, не лечение – тьма.
Шестнадцать секунд ночью сводят с ума.

Да, ты – молодой, налетаешь, вперёд!
Сам Путин меня к вертолёту ведёт.
Машина осклабилась, ждёт седока,
и Путин вихляет – товарищ, пока -

Постой! В этой жизни, как взлётка, простой,
шестнадцать секунд командуют – стой –
- Давай же, герой, ты – почти на войне,
чины обращаются лично ко мне.

Большая страна, родная, одна.
В ногах – правды нет, только в крыльях – она.
Рулёжка, отрыв, набор высоты,
и, кажется, нет вчерашней беды.

А небо машину целует и ждёт,
мотор то притихнет, а то – оживёт,
но нет командира, его не вернуть,
и память уже не легко обмануть.

4 августа 2015 г.
С-Петербург