Русь тёмная

///«Каждый хозяин за действия
 своего животного несёт
уголовную ответственность».

Из непринятого закона.///



Вместо пролога


Немые мысли вновь заморосили
И безутешно хлынула вода.
Хочу ходить по улицам России
Без страха, сожаленья и стыда.

Без страха за детей осиротевших,
За деток не вернувшихся домой,
Растерзанных зубами псов нездешних,
Блаженной вечереющей весной.

Без сожаленья горького за веру
Мою в хозяев русской старины,
Что диких псов за лучшее приемлют
И за собой не чувствуют вины.

И без стыда за родину такую,
Где каждый третий бойся и страдай,
Где всё не так, где даже жизнь людскую
Меняют на собачий бодрый лай.

                2 августа 2015 года



Горе


День для весны
Нынче хорош.
Звуков иных
Не разберёшь.

То ли пуды
Смеха горят.
То ли гудит
Горя гора.

Будто медведь
Бурый ревёт.
Не улететь
Рёву вперёд.

То – не печаль
В небе чужом.
Стоит начать
Сразу ножом.

День для любви
Был тогда глуп,
Хоть и цвели
Азбуки клумб.

Сделан был из
Алых цветов,
Словно «на бис»,
Дня того торф.

Каждому есть
В сердце река.
Цокали днесь
Два каблучка.

Выше колен
Платьица шёлк
Цвета «сирень»,
Что ей так шёл.

Вся на весу
Пышной весной.
Быть не к лицу
В мае одной.

И хорошо
Горсти любви
В душу-мешок
Сердцем ловить.

Шла напролом
Волоком встреч.
Лишь телефон,
Долгая речь.

Но ввечеру
Он начертал:
Завтра, молю,
Жди у моста...

Кто же и где
В бешеный шквал
Грядки судЕб
Размежевал?

Где же и кто,
Меченым став,
Ткёт кровоток
Огненных лав?

Недалеко
Слева и вкось
Острым клыком
Ёрзала кость.

Цепью звеня
Наперевес,
Псу не узнать
Лучших из мест.

Будка да грязь.
Гадок и слаб.
Жизнь пронеслась
Пылью у лап.

Этих людей
Псу не понять.
Барин-злодей
Пьяный опять.

Был он суров
Третьего дня.
Ласковых слов
Псу не ронял.

И чтоб стушить
Дня того ил,
Он для души
Псину избил.

Пёс, разметав
Алую шерсть,
Словно удав,
Выгнулся весь.

Хаты своей
Лёг на порог.
И для людей
Злость приберёг...

День для того
Был тогда спел.
Новой листвой
Зазеленел.

Этих крамол
Жуткую рать
День тот не мог
Предугадать.

Знал  только пёс.
Ждал у ворот.
Ветер унёс
Водоворот

Мыслей пустых
Рваную плоть.
Вот бы воды
Капельку хоть.

Сломан хребет.
Боль голодна.
Барина нет
Вот уж три дня.

Снова в тоске
Пьян с головой,
Он в кабаке
Еле живой.

И, как назло,
Без перемен
Вонью несло
Где-то сирень.

Сам уж не свой
Скрежетом сил
Бешено в ствол
Зубы вонзил...

Праведный гнев
Вскоре остыл.
Словно в огне
Дня того пыл.

Будто кино
В сцене немой,
Каждый одно:
“О, боже мой!”

В плотный кружок
Неба под сень,
Чтоб хорошо
Виделось всем

Пёрся народ
Издалека:
“Там у ворот
Крови река!”

И поглазеть
На шумный бал:
“Девочку в смерть
Пёс изорвал!

Всё без конца!”
“Ну и видок!”
“Дайте нам пса!”
“Он уж издох!..”

Вязкая слизь
С морды текла.
Все разошлись –
Доктор, игла.

“Поздно” – обжёг.
В вязях сирен
Путался шёлк
Цвета «сирень»...

А ввечеру
С ликом козла
В дом-конуру
Пьянь приползла.

Тяжко прозрев
Мутную нить,
Стал во дворе
Пса хоронить.

И причитать:
“Друже, прости”.
Будто печать
Взял две горсти

Чёрной земли,
Бросил на холм,
Там, где взросли
Розы потом.

В сводках газет
Вышел скандал.
Снова секрет:
Кто нападал?

И не поймёт
Бедная мать:
На пересчёт
Всех бы назвать.

Подлых тварюг
Вычислить всех.
Взять во хмелю
На душу грех.

И в самый ад
Гнать эту гнусь,
Чтоб разгадать
Тёмную Русь...

День для весны
Нынче хорош.
Звуков иных
Не разберёшь.

То ли пуды
Смеха горят.
То ли гудит
Горя гора.

Горе-скала –
Лишь для одних
Переткала
Радостный стих.

А остальным –
Жизнь за плечом,
Пепел и дым
В небе чужом...

               
31 июля 2015 года



Вместо эпилога

Любовь к животным – смутное добро.
Кто тем добром лицо своё не мерил,
Когда оно в морозы снегом белым
Непрочные их цепи замело?

Когда ты, будто слышишь пёсий смех,
И, лай его за радость принимая,
Читаешь в нём тоску о пёсьем рае
Для каждого страдальца без утех.

Любите. Пусть. В их жилах та же кровь.
И сердца стук ворочается здесь же.
Но только пусть у братьев ваших меньших
Звенит тысячепудный груз оков.

А коли нет, цена любви той – грош.
И наказанье ждёт вас очень метко:
Собачий рык, параша, миска, клетка
И от замков ключей уже не трож.

                3 августа 2015 года