Я вижу, как рушатся города

Я вижу, как рушатся города.
Закат крошит камни безмолвных стен.
Так делайте ставки же, господа,
чей флаг будет виться среди антенн,

торчащих в рубиновых облаках
шипами ошейников мертвых душ.
Носи меня, Господи, на руках
хотя бы до первых осенних луж.

Я вижу, охвачен мой дом огнём.
Из брошенных спичек одна - моя.
Укрывшись помятым календарём
стоит у кострища моя семья.

Мы держимся за руки и молчим.
Так вот ты какой, наш армагеддон.
Вкус горькой свободы неизлечим,
свободы и дыма, что испокон

веков верной тенью любой беде
карабкался под ноги храбрецам,
птенцам в вихрях воздуха [не в гнезде],
невестам, бегут что из-под венца.

Повержен привычный до боли мир.
Мы - тот, что остался в живых, отряд.
Пускайте в прайм-тайм нас, в прямой эфир,
нам вовсе не страшно. Пусть говорят.

Мы, руки разжав, выбираем путь.
Наш дом догорает, едва светясь.
Куда бы не вздумалось нам свернуть,
меж нами не рвущейся нитью - связь.