Санаторий, часть первая

Работал в санатории мой дед на старость лет —
Охранником в административном корпусе;
В третьем классе, по субботам, приносил ему обед, —
Живописные места располагались в моём фокусе…

Сквозь них виднелась аллея яркая, осенняя природа,
На них внимания не обращала лимита…
Сквозь них проходила тьма народа —
Центрального входа величественные врата.

Брусчатка крепкая Французского бульвара,
Соприкасаясь парапетами старинными с дорогой;
Изъезжена машинами, но для неё не кара
На себе испытывать шаги «босоты» быстроногой.

Поспешно выходя из пятого трамвая,
По сторонам смотря, с авоськами пустыми;
Запомнилась толпа приезжих именно такая:
Говорящая на суржике, с лицами простыми.

Они приехали сюда с уставшими глазами,
Они весь год нелегко работали,
Чтобы в одесском санатории гулять с деньгами.
С хозяйством, в одиночестве, оставленные их родители…

Курортники расхаживают в сарафанах.
Кто с малыми детьми приехал среди них?
Катаются за бешенные суммы на катамаранах;
Скоро на процедуры — хохот их затих.



Смутно помню лётчика великого,
В честь которого был назван санаторий.
Он запомнил путешественника дикого,
Воскрешающего в рифме хронику историй.

С томными глазами, сидя на диване,
Приподымаю веки, устремляя взгляд, моргаю;
Без электричества помехи нет на телеэкране —
Киноплёнка памяти моей все ещё новая, живая…

Корни сотворенных устремляются к Творцу,
Стремглав строка летит ближе к эпилогу.
Возвращаюсь к самому себе, юнцу, —
Рифмуя чувства, задумчиво немного…

Там мне одиннадцать или двенадцать лет,
Спускаюсь к санаторию по переулку.
Трепетно в руке несу обед, по-осеннему одет,
Целую неделю ждал одинокую прогулку.

Ответив на вопросы дедушкины быстро,
Свободолюбие и любопытство вели куда глаза глядят.
Листва горит по-сказочному пёстро,
Качели на ветру скрипят…