Не печалься сын волчицы...

Жириновский мне сказал, что мой дых соткан пластмассой:
Что увидит, то поёт
Тайн разряд не бьётся массой...
Как услышал, я аж вздрогнул - Жирик как бы нас читал,
Вник в язык цветочный тюркский, что увидел - то сказал.
Может глянул Доспамбета, сын чей был хужей Меджнуна
И ушёл во палестины в сети огненной тюрчанки
Из османского народа,
На родные плюнув руды.
И в одном ночном сраженьи сын отцом был смертно рублен,
В темноте,
По недогляду
блудный воин был загублен.
Песнь-плачь отца мы помним,
Неужели же и Жирик
Как прознал то и не вздрогнул,
Что соткал нам панегирик:
Что мы видим - то поём,
Куцечувствием живём.
Шая во времена лихие посворачивал нам выи,
Кобе как-то рапорт дал, что народ наш - мутный вал,
Надо миллионов пять загнобить в степной ковыли:
Слишком уж мы косоглазы и не знаем тайн небес,
Если нас совсем не станет, станет гуще мир чудес.

Иногда лежу я ночью и
с собою размышляю -
Может харакири надо, чтоб бесследностью истаять:
И любовь мне как-то сбоку, и мой дых кому-то мерзок,
Больно я ведь черножопый,
Духом вродь как недомерок.
И тогда я слышу шёпот из тишин, что льются с высей,
Не печалься сын волчицы, всем назло огнейся дыхом
/Альбатрос/