Альфред Виктор Виньи. Смерть волка

1864
 I
 Как над пожарищем клубится дым летучий,
 Над раскаленною луною плыли тучи.
 Мы просекою шли. Недвижно мрачный лес,
 Чернея, достигал верхушками небес.
 Мы шли внимательно - и вдруг у старой ели
 Глубокие следы когтей мы разглядели;
 Переглянулись все, все затаили дух,
 И все остановясь, мы навострили слух.
 - Всё замерло кругом. Деревья не дышали;
 Лишь с замка старого, из непроглядной дали,
 Звук резкий флюгера к нам ветер доносил,
 Но, не спускаясь вниз, листвой не шелестил, -
 И дубы дольние, как будто бы локтями
 На скалы опершись, дремали перед нами.
 На свежие следы пошел один из нас -
 Охотник опытный: слух чуткий, верный глаз
 Не изменял ему, когда он шел на зверя, -
 И ждали молча мы, в его уменье веря.
 К земле нагнулся он, потом на землю лег,
 Смотрел внимательно и вдоль и поперек,
 Встал и, значительно качая головою,
 Нам объявил, что здесь мы видим пред собою
 След малых двух волчат и двух волков больших.
 Мы взялись за ножи, стараясь ловко их
 Скрывать с блестящими стволами наших ружей,
 И тихо двинулись. Как вдруг, в минуту ту же,
 Ступая медленно, цепляясь за сучки,
 Уж мы заметили - как будто огоньки -
 Сверканье волчьих глаз. Мы дальше всё стремились,
 И вот передние из нас остановились.

 За ними стали все. Уж ясно видел взгляд
 Перед волчицею резвившихся волчат,
 И прыгали они, как псы с их громким лаем,
 Когда, придя домой, мы лаской их встречаем;
 Но шуму не было: враг-человек зверям
 Повсюду грезится, как призрак смерти нам.
 Их мать-красавица лежала перед ними,
 Как изваяние волчицы, славной в Риме,
 Вскормившей молоком живительным своим
 Младенцев, призванных построить вечный Рим.
 Спокойно волк стоял. Вдруг, с молнией во взгляде,
 Взглянув кругом себя, поняв, что он в засаде,
 Что некуда бежать, что он со всех сторон
 Людьми с рабами их борзыми окружен,
 Он к своре бросился, и, землю взрыв когтями,
 С минуту поискал, кто злее между псами...

 Мы только видели, как белые клыки
 Сверкнули с жертвою, попавшею в тиски.
 Казалось, не было такой могучей власти,
 Чтоб он разжал клыки огнем дышавшей пасти:
 Когда внутри его скрещался нож об нож,
 Мы замечали в нем минутную лишь дрожь;
 Одна вслед за другой в него влетая, пули
 В тот только миг его значительно шатнули,
 Когда задавленный, из челюстей стальных,
 Свалился наземь пёс в конвульсиях немых.

 Тогда, измерив нас уж мутными глазами,
 В груди и в животе с вонзенными ножами,
 Увидев в близости стволов грозящих круг, -
 До выстрела еще, он на кровавый луг
 Лег сам - перед людьми и перед смертью гордый -
 Облизывая кровь, струившуюся с морды.
 Потом закрыл глаза. И не единый звук
 Не выдал пред людьми его предсмертных мук.

 II
 Не слыша более ни выстрела, ни шума,
 Опершись на ружье, я увлечен был думой.
 Охотники давно преследовать пошли
 Волчицу и волчат - и были уж вдали.
 Я думал о вдове красивой и суровой.
 Смерть мужа разделить она была б готова,
 Но воспитать детей повелевал ей долг,
 Чтобы из каждого хороший вышел волк;
 Чтобы не шел с людьми в их городах на стачки,
 Чтоб голод выносил, но чтоб не брал подачки, -
 Как пес, который гнать из-за куска готов
 Владельцев истинных из их родных лесов.

 III
 О, если б человек был также духом твёрд,
 Как званием своим 'царя зверей' он горд!
 Бесстрашно умирать умеют звери эти;
 А мы - гордимся тем, что перед ними дети!
 Когда приходит смерть, нам трудно перенять
 Величие зверей - умение молчать.
 Волк серый! Ты погиб, но смерть твоя прекрасна.
 Я понял мысль твою в предсмертном взгляде ясно.
 Он говорил, твой взгляд: "Работай над собой,
 И дух свой укрепляй суровою борьбой
 До непреклонности и твердости могучей,
 Которую внушил мне с детства лес дремучий.
 Ныть, плакать, вопиять - всё подло, всё равно.
 Иди бестрепетно; всех в мире ждет одно.
 Когда ж окрепнешь ты, всей жизни смысл проникнув, -
 Тогда терпи, как я, и умирай, не пикнув".
                1864

на аватаре: автор поэмы