Воротишься

Вдоль кочегарки снова зола, только другая зола.
Собака цвета золы мимо золы лежит.
Одна река обмелела, другая почти как была.
Та, что сильней обмелела, немного быстрей бежит.

Ближе к реке — прежняя водоплавающая заря.
Здесь в основном не ходьба, но скольжение:
снег в начале июня, снег в конце сентября
мало благоприятствуют нежности передвижения.

Вот так вот всё хорошо, и время нестрашно тикает.
И ты сам собой доволен, но тут белый лист, который что-нибудь значит:
«Потерялась собака: большая, серая, тихая.
Нашедшему просьба...» Далее текст утрачен.

Надо, наверное, сетовать на избыточность зрения,
неизбирательность памяти, невозможность летать.
Тут, вероятно, надо сказать своё интересное миру мнение,
тут, вероятно, надо умное что-то сказать.

Можно ещё вот так гордо: «Смерть, где твоё жало»?
Можно ещё вот так гордо о преодолимости зла.
Только большая серая убежала, телефонный номер оборван,
одна река обмелела, и вот. Зола.