Песнь Странствующего...

"Осенним днём ворвись порывом ветра!
Пусть даже вдребезги оконное стекло..."

                Дева Мари



СКАЗ… (Песнь странствующего)

«Прочисть, прочисть серебренo трубы!»  –
Вновь Ангелы воспели…

И двуедино – это вдохновенье!
Одно родилось в сорок первом,
Другое в годе том тридцать седьмом,
Когда Россия жертвами пылала!
Когда Земля от слёз дрожала!
Когда судьба на волоске –
До зернышка –  на колоске.

Мужская ль женская ль судьба:
Эх, Соло-вецкая игра!

Две женщины тех лет и в те лета.
И очень даже бойковитая одна!
Что в сорок первом – плодовита.
В тридцать седьмом, – невзрачна, но умна.
Литературная начитка,
Игривые слова,
И блеск ума в глазах.
И слышу.
–   Что на веку досталось нам? –
Игра словами и в задоре
Уже исходят в сладком споре
В воспоминаниях дразнясь.
Уже готовы обе.
(Но смекаю – не время причащать),
–   На святки можно! –  восклицают,
Обильно чарки наливают,
–  Я детское шампанское храню! –
Одна из них,
Вторая же, –   Не к случаю...

Но, всё ж, мягчеет вся лицом,
Вообразив свой довоенный дом…

И вот закончен полуночный пир
И пузырьки шампанского играют
На стенках подпотевшего стекла,
В бокалах розовеют и мерцают,
Так, видимо, и семена,
Олицетворяясь – плоть одушевляют.

Но вот расход…
И проводив тридцать седьмой –
Та, что с сорок первого, наедине
Постельку детскую застилает
И наклонившись к простыне:
«О, ей же ей!», – воспоминает
В печали опьяненною главой.

От веских! всяких! и иных!
Она (привиделось) нежнела.
В биении сердец охмелена, успела
Шепнуть: «Поспи дитятико мой»,
Представила, – и душа запела
И в дрожи – вспоминаний занемело…

Но вдруг! в ночи
Громоподобный восклик!
–   О, Мать Земля, тебя держу!
Твоё начало! – гулкий посвист,
–   Тельца в закланье? –   
Вопрос: –   Зачем и почему?
Ответ: –   Его страданье
Вселенное – кручинушкой храню!
И плач не детский среди ночи:
«Двенадцатое января!
Благодаренье матерям!»
И ветра шепоток и песнопенье!
И музыкою – перышко к перу,
–   Иди, иди, иди! И в этом озаренье
Прочисть, прочисть серебрено струну!
И славу ты воздай деторожденью!

Но что-то робок… – укоренье.
И лишь  одно – сияньем на слуху:
–   Иди, играй нисшедший пастырь!
Мелодия не нова…
Но что-то держит. И в запрет, –
Хоть знает – вовсе не готов я!
Но шлёт необжигающий венец!
Предупрежденье не Земное:
«В закланье жертв увидел ты ларец
Из прежних лет»…

Видений тех – мягко плечо!
В воде стоячей – загребающе весло!
Узорами на встречу всё ожило,
Живительно слезами увлажнило.

Вопрос –   Зачем и почему?
В том страстно-благостном сиянье,
Кричать, что мочи:
–   Мать Земля, тебя держу!
Твоё начало…
И плач по-детски среди ночи,
–   Начало я Вселенное храню!

Одиннадцатое января!
Благодаренье спасших, – матерям!
И музыкою – перышко к перу –
Шум ветра, шепот, песнопенья!
–   Иди, иди, иди! – и в этом озаренье,
–   Играй, прочисть серебрено струну!
Славу воздай деторожденью!
И слово громко на слуху:
–   Играй, играй, играй!
Нисшедший пастырь!
Уже готова!
И тискай, мни!
Ждёт озорного!
Разгладь ты дерзко негу ту!
И разогрей!
И отогрей!
И брызгами шампанского наполнь бокал!
Играй!
Дерзи!
Играй, играй…
Но что-то робок, – укоренье…
И что-то держит… и в запрет –
Я тоже мысленный – обет…
Хоть знаю, вовсе не готов я!
Но ждёт, – не обжигающий венец!
И не земно предупрежденье
Из прежних лет…

И не Земля ль во мне вскричала!
Те годы, разбудив во мне:
«Держи, держи Вселенную,  начало!
Держи мой мальчик! Ты в великом Сне

Прозри. Иди, иди, иди! И в этом озаренье
Прочисть, прочисть серебрено струну!
И слово Богородицы восславь в слуху!
Славу воздай – деторожденью!».

… Две женщины тех лет и в те лета.
Что в сорок первом – плодовита...
Другая же невзрачна, но умна…
Литературная начитка… Слова…

               
          (рождественские дни)...