Герман Гессе. Написанное на песке

Искал, какое бы стихотворение перевести с немецкого, набрел на это произведение лауреата Нобелевской премии, попутно попробовал осмыслить его. "Написанное на песке" ("In Sand geschrieben") - это высказывание Гессе о красоте. Красота в его трактовке - это то, что не может быть схвачено, зафиксировано и законсервировано, красота обязательно подвижна и преходяща, перечисленные им прекрасные объекты "Лишь возникнув, убегают, С нами только на мгновенье".

Эта неуловимость красоты особенно заметна в музыке, которую тоже нельзя удержать, даже на один удар сердца. Звук исчезает, едва прозвучав. Возникая, красота убегает: "Звуки музыки, возникнув, Исчезают в дивный миг тот". И действительно: чем "живее" природа (я о сопоставлении, скажем, растений и животных), тем скромнее она и недоступнее для наблюдения и любования. Попробуйте максимально сблизиться с белкой: вы к ней - она от вас, остается только замереть и ждать, когда она сама вам покажется.

Неуловимость и изменчивость в стихотворении Гессе связаны, хотя мне эта связь не кажется очевидной. Если развивать его мысль, то чем прекраснее вещь, тем более преходяща она. Человека увлекает такая красота, потому что он сам бренный, тленный и чувствует родство со всем бренным: "Любим мы, что нам понятно, Что подобно нам". Живая, подвижная красота мимолетного вызывает живые чувства, восхищение или печаль: "Восхитимся, зарыдаем Над минутным, как мы сами". В этом смысл образа, вынесенного в заголовок: написанное на песке быстро исчезает, но именно таково понимание автора о прекрасном.

Застывшее, постоянное, неизменное по Гессе мертво. Драгоценные камни, звезды, скалы далеки от человеческой природы и чужды для человека. Они стабильны, но безжизненны: "Утомляет неизменное - Скалы, звезды, жемчуг - вскоре". Красота связана с жизнью. Но если она в мимолетном и неустойчивом, то она связана и со смертью: "Что прекрасно, то подвластно Угасанию и смерти".

Сам размер стихотворения неслучаен: об ускользающей красоте надо писать короткими строками, рублеными слогами, с изменчивой рифмовкой. При этом читает это стихотворение Гессе медленно, словно процеживая его по каплям, может быть, пытаясь удержать неудержимое (аудиозапись несложно найти в интернете).

Дальше привожу мой перевод стихотворения, а также оригинал на немецком и перевод на английский (вдруг кто-то не владеет немецким, но желает сравнить перевод с переводом). Ритм, размер, тип рифмовки мной сохранены.

Написанное на песке
Герман Гессе

То, что самое прекрасное -
Дуновение одно,
Что дарующее счастье нам -
Только пар в палящий зной:

Облака, цветы и пена,
Фейерверк и смех ребенка,
Женских взглядов отраженья
Мимолетны, кратки, тонки,
Лишь возникнув, убегают,
С нами только на мгновенье,
Словно ароматы, тают -
Знаем, знаем с сожаленьем.

Что надолго, что застыло,
Не настолько сердцу близко:
Яхонт с холодом искристым,
Камни, слитки золотые;
Даже звезд неисчислимых
Мириады чужды бренным,
Эти маяки Вселенной
Души нам согреть не в силах.

Что прекрасно, то подвластно
Угасанию и смерти.
В бесконечной круговерти
Наше главное богатство -
Звуки музыки, возникнув,
Исчезают в дивный миг тот,
Словно ветер, словно волны,
И печали тихой полны,
Как удары сердца, дробны,
Стук за стуком, звук за звуком,
Раздаваясь сладко, гулко,
Удаляются от слуха.

Потому-то мимолетному,
Преходящему, живому
Сердце радо, как родному,
А не долговечно твердому.

Утомляет неизменное -
Скалы, звезды, жемчуг - вскоре.
Странники самозабвенные,
Словно перекати-поле,
Восхитимся, зарыдаем
Над минутным, как мы сами:
Над росой на розы листьях,
Над снегов сверканьем чистым,
Над зарей, над мотыльками,
Что у лампочки мелькают,
И над смеха мягким звоном,
Прозвучавшим где-то рядом,
Над грядою туч огромных.
Любим мы, что нам понятно,
Что подобно нам, что ветры
Пишут на песке зачем-то.

30.07.2015

In Sand geschrieben
Hermann Hesse

Da; das Sch;ne und Ber;ckende
Nur ein Hauch und Schauer sei,
Da; das K;stliche, Entz;ckende,
Holde ohne Dauer sei:

Wolke, Blume, Seifenblase,
Feuerwerk und Kinderlachen,
Frauenblick im Spiegelglase
Und viel andre wunderbare Sachen,
Da; sie, kaum entdeckt, vergehen,
Nur von Augenblickes Dauer,
Nur ein Duft und Windeswehen,
Ach, wir wissen es mit Trauer.

Und das Dauerhafte, Starre
Ist uns nicht so innig teuer:
Edelstein mit k;hlem Feuer,
Gl;nzendschwere Goldesbarre;
Selbst die Sterne, nicht zu z;hlen,
Bleiben fern und fremd, sie gleichen
Uns Verg;nglichen nicht, erreichen
Nicht das Innerste der Seelen.

Nein, es scheint das innigst Sch;ne,
Liebenswerte dem Verderben
Zugeneigt, stets nah am Sterben,
Und das K;stlichste: die T;ne
Der Musik, die im Entstehen
Schon enteilen, schon vergehen,
Sind nur Wehen, Str;men, Jagen
Und umweht von leiser Trauer,
Denn auch nicht auf Herzschlags Dauer
Lassen sie sich halten, bannen;
Ton um Ton, kaum angeschlagen,
Schwindet schon und rinnt von dannen.

So ist unser Herz dem Fl;chtigen,
Ist dem Flie;enden, dem Leben
Treu und br;derlich ergeben,
Nicht dem Festen, Dauert;chtigen.

Bald erm;det uns das Bleibende,
Fels und Sternwelt und Juwelen,
Uns in ewigem Wandel treibende
Wind- und Seifenblasenseelen,
Zeitverm;hlte, Dauerlose,
Denen Tau am Blatt der Rose,
Denen eines Vogels Werben,
Eines Wolkenspieles Sterben,
Schneegeflimmer, Regenbogen,
Falter, schon hinweggeflogen,
Denen eines Lachens L;uten,
Das uns im Vor;bergehen
Kaum gestreift, ein Fest bedeuten
Oder wehtun kann. Wir lieben,
Was uns gleich ist, und verstehen,
Was der Wind in Sand geschrieben.

What The Wind Has Etched in Sand
Hermann Hesse (Translation: David Paley)

That beauty and charm
Be only a breath and shudder;
That the precious and delightful
Be fair without duration:

Cloud, flower, soap bubble,
Firework and children's laughter,
A woman's glance in the mirrored glass,
And many another thing of wonder,
That they, scarce discovered, fading
With just a moment's lifespan,
Are only a scent and puff of wind;
Oh, that we know with sadness.

And what is lasting, rigid
Has not for us such inward worth:
A gemstone with its outward fire,
The solid shine of a bar of gold;
Even the stars innumerable
Stay far and strange and do not resemble
Us mortals; or reach into
The innermost depths of souls.

No. It seems that innermost beauty,
Is inclined to ruin all endearment
Always near to dying;
And the most precious: the sounds
Of music, that, at their creation,
Already fleeing, already fading,
Are only breezes, currents, fleeting thoughts
Fanned by quiet mourning.
Not even for a heartbeat
Do they last, entrance;
Note after note, when hardly sounded,
Fades already and races hence.

Thus, is our heart to fleeting things,
To fluidity, to life
Loyally and fraternally devoted,
Not to the firm and truly lasting.

Soon, we tire of all that stays:
Rocks, starry canopy and jewels
Transform us eternally into thrusting
Souls of wind and soap bubbles,
Time dependant, unsustaining,
To which dew on the rose leaf,
To which a bird's desires,
The dying of a cloudbank,
The shimmer of the snow, rainbow,
Butterfly, already flown away,
To which the ring of laughter
That, in passing by,
Hardly touching us, can mean a feast
Or touch of woe. We love
What is like us and understand
What the wind has etched in sand.