Заговор

                Заговор
                (из поэмы «Рим I в.до н.э.»)         

                1  Гай Юлий Цезарь (100— 15 марта 44 гг. до 
                н. э.) — древнеримский  государственный и 
                политический деятель, полководец, писатель.      
                Консул 59, 48, 46, 45 и 44 годов до н. э., 
                диктатор 49, 48—47 и 46—44 годов до н. э., великий 
                понтифик с 63 года до н. э. Происходивший из 
                древней патрицианской семьи,
                2  Друзья – Марк Антоний, Марк Лепид, Аминций, 
                Исаврик.
                3 Спурина – древний предсказатель и математик.
                4 Палатин - центральный из семи главных 
                холмов Рима высотой 40 м. одно из самых   
                древнезаселенных мест в Риме.
                5  Немезида— в древнегреческой мифологии 
                крылатая богиня возмездия, карающая за нарушение 
                общественных и моральных норм.
                6 Кальпурния Пизонис – третья жена Г.Цезаря.
                7 Халдеями называли колдунов, волхвов, магов, 
                гадателей, астрологов.Говорили они на арамейском 
                языке.
                8 Цицилий, Каска – сенаторы.


               
                Все почести,
                какие только мог,
                Гай Цезарь (1) заслужил в полях сражений.
                Но жил он лишь во времени тревог,
                походов и принятия решений.
     Г. Цезарь:    «А Рим уже не тот – совсем другой,
                другой сенат,
                сенаторы другие
                все чаще мысли:
                «Может, на покой?»
                Ведь времена сейчас совсем иные.
                И  что-то часто шутят за глаза:
                «заносчив» стал,
                про «царскую корону»,
                и вздорные  в сенате голоса,   
                что «Цезарь – это белая ворона».
                В народе ходят сплетни и разброд.
                Вся чепуха исходит из сената,
                пора прикрыть кому-то жестко рот,
                свобода – дура,
                гибелью чревата.
                Казна у нас по-прежнему пуста.
                Как их заставить тратить по-хозяйски.
                А истина, мне кажется, проста -
                избавиться скорей от попрошайки».

                Друзья (2), как
                раньше,               
                это так давно,
                за трапезой не собирались вместе.
          Г.Цезарь:     «Собрать, наверно, сразу не дано,
                и многих нет,- подумал он,- на месте.
.:                Так много лет с водой звенящих рек,
                со временем из жизни отшумело -
                нет выбора у нас,
                в жестокий век
                платить судьбой истории за  дело.
                Не нам судить,
                где есть добро,
                где зло -
                потомки по местам легко расставят.
                Кого-то, может, сильно занесло,
                кого-то измениться жизнь заставит».
           Исаврик:     «Скажи-ка, Цезарь,
                слышал ты о том:
                на жизнь твою готовят покушенье?
                Боятся очень,
                даже шепотком
                сказать о том,
                такое искушенье».. 
                Антоний все молчал и вдруг сказал:
            Антоний:    «Я расскажу,
                как встретил Гай Спурину"(3) .
                Старик на шею тряпку повязал
                и медленно ступал по Палатину (4)
                Гай мягко поклонился мудрецу:
                «Что ждет меня, великий математик?»
           Спурина:     «Великий -ты, Гай Цезарь,
                и жрецу
                любому фору даш,
                ведь ты - прагматик.
                Зачем тебе знать то,
                на что табу
                наложено богиней Немезидой (5) .
                Ты не боишься смерти, но  рабу
                не должно нарушать,
                скажу лишь - «Иды».
          Антоний:      «Куда он шел,
                и что имел ввиду?
                Быть может это мартовские Иды?»
          Цезарь:       «Быть может,
                я на нет сейчас сведу
                всю эту чушь,
                но у меня есть виды
                на Парфию,
                я все решил и жду,
                когда в Сенате смолкнут разговоры,
                мне б сгоряча,  не перейти межу,
                не обвинить,
                хотя они все воры.
           М.Лепид:     «Бездельники, чего они бузят?
           Аминций:     «Сенат давно настроен агрессивно».
          Г.Цезарь:     «Ну что ж,  получат то, чего хотят,
                я не могу развязки ждать пассивно».
         Аминций:       "Ну, хорошо,
                вернемся к мудрецу -
                речь шла о жизни или скорой смерти,
                и неизвестно также подлецу
                о Парфии».
          Г.Цезарь:     «Все это чушь, поверьте».       
           Антоний:     «Все говорят, что Цезарь либерал,
                прощал врагов и оставлял доспехи,
                а города,
                которые ты брал,
                так это все без боя,
                для потехи?»
          М. Лепид      «Конечно, Цезарь, чушь -
                и жизнь, и смерть.
                Какой ты хочешь смерти, Цезарь?-
                честно?»
         Г. Цезарь:     «Не думал, дорогой мой Марк, поверь,
                других ведь дел полно,
                тебе 
                известно».
                В раздумье полководец, 
                был смущен.
        Г. Цезарь:      «Хоть весь сенат для децимаций выстрой,
                шучу, конечно.
                Но вниманием польщен.»
 
        Марк Лепид:    «И все же?».
          Г.Цезарь:    «Неожиданной и быстрой».

               

                Мартовские Иды               

                Март месяц,
                все готовятся в сенат. 
                И братья Бруты все обговорили.
                они спешат,
                назначен делегат,
                судьбу страны
                и без страны вершили.
                Нет для ошибки места,
                на кону
                их жизнь и смерть
                и точка
                невозврата.               
 
                Сенат назначил месяц и число,
                ушли давно все мелкие обиды,
                на лицах напряжение росло
                и в голове лишь мартовсие Иды,
                С какой досадой Лепид вспоминал,
                как Цезарь легкомыслен  и упорен.
                Не видит у сенаторов оскал,
                не верит в то,               
                что заговор бесспорен.
                Он,
                верящий в преданья старины,
                не доверяет вещему Спурине.
                Какое зло готовит для страны
                сенатский
                перекормленный зверинец?.
                Ночная тишина и легкий дождь
                дозору не страшны,
                а вот и смена.
                Тревожный шепот:
                «Армия и вождь
                не знают, что готовится измена?».
                Кальпурния (6) всех позже спать легла,
                день был заполнен разными делами,
                на завтра Гаю чем-то помогла
                и занималась вечером рабами.
                Глухая ночь:
                вдруг темное окно
                порывом ветра шумно распахнулось.
                Кальпурния (6) не спит уже давно,
                ее тревога плачем обернулась.
                Проснулся Цезарь,
                не было семи,
                за дверью суетились тихо звуки
                Жена в слезах:
                «Гай, милый, отмени
                сенатский день,
                кругом такие слухи.
                Мне  страшно,
                мне приснился дикий сон -
                ты весь в крови,
                а рядом только слуги.
                Гай был в раздумье,
                обо всем он  знал,
                о вестниках
                тех грозных предсказаний,
                позвал раба  и  приказанье дал
                всем сообщить: «Не будет заседаний».
     ,                У дома Гая маялись гонцы,
                они тотчас же Бруту сообщили,
                что Гай все отменил,
                а «храбрецы»
                чтоб свои планы быстро изменили.
                В смятении сенатовцы и Брут
                явились  к Цезарю –
                «сенат уж в сборе»,
                «не стоит отменять»,
                «его все ждут»,
                «на улицах народ»
                «и трон в соборе».
                Что делать с ними?!
                Цезарь покорен.
                Легаты, ликторы, рабы и слуги,
                друзья, все вместе,
                Бруты шли вдвоем,
                Гай Юлий вспомнил о слезах подруги.
                Он повернулся и среди людей
                увидел
                тень идущего Спурины.
         Г.Цезарь:     «Что скажешь, 
                Иды уж пришли,
                халдей (7)
 
         Спурина:      «Но, не прошли»..
        Г.Цезарь:      «Хорош ответ мужчины!»
                Гай Цезарь входит в зал,
                где в центре  трон
                Противники усаживают Гая,
                который окружен со всех сторон,
                на просьбы обещаний избегая.
                Сенат в тревоге,
                кто-то сгоряча
                пытается вмешаться, но в сомненье
                на место сел,
                и тут из-за плеча 
                Цецилий (8)  молча, якобы в волненье            
                для поцелуя тогу Цезаря тянул,
                .что было для преступников сигналом.
                Сенатор Каска первым, кто воткнул
     ,             в диктатора свой меч
                перед началом
                жестокой бойни:
                Цезарь закричал,
                схватив рукой за лезвие металла,
                среди мечей никто не замечал,
                как тело Гая охало,  металось.
                Кровавый взор метнув:
                «Ты также, 
                Брут?!»               
                свободною рукой набросил тогу
                на голову.
                Убийцы труп кладут
                под статую Помпея у порога.
                Сенат оцепенел,
                истошный крик
                безумия обрушил зал на 
                части,               
                рванув на улицу,
                кровавый блик
                теней
                окрасил горькое несчастье.
                Рим захлестнула ненависть,
                разгул,
                искали заговорщиков для мести.
                И от костра торжественного гул
                переходил в гул совести и чести.   
                Друзья у погребального огня
                клялись жестоко мстить за гибель друга,             
                что не уберегли, себя виня,
                но смерть за ним
                шла верною подругой.
                Над Римом серая разлилась мгла,   
                скорбя о бедствии слепой утраты.
                И долго боль утихнуть не могла
                от тяжести такой суровой платы.


                Март, 2015