Сюита об отдыхе

* * *

С надеждою в грядущем ища свою звезду,
в запутанный, тяжёлый пускаемся мы путь,
и, видно, наш таков удел –
поклажей каждый день наш нагружён,
но раз в году
мы рвёмся отдохнуть
от любимых дел
и нелюбимых жён,

бросаем всё
и едем на моря, на острова,
туда, где ласковый песок,
туда, где ластится трава,

и впереди такой же год пусть,
сегодня лето, сегодня отпуск.

* * *

Мне надоели сентенций громады,
мне опостылели взаимосвязи.
Я птичью беспечность ишу, как награду,
и месяц без мыслей не нужен мне разве?

И вот просто берег, и вот просто волны,
и просто песок, и солнышко просто,
но вижу я то, что знакомо до боли –
на острове озеро, на озере остров.

Ещё бесконечней, чем наши заботы,
ещё необъятней, чем наши дела,
природа. Так женщина после аборта –
она родила и не родила,

она молодая, а сгорбила спину,
она не больна, но боль саблей острой
её возвращает к нежившему сыну.
На острове озеро, на озере остров.

Куда б мы не спрятались, куда б не укрылись,
но жизни хлысты нас всё бьют по лицу.
Жизнь – камень на шее. Жизнь – синие крылья.
А мы – часовые на важном посту,

нам трудно стоять, плечи тянет оружье,
и ветер нас гладит всегда против ворса,
но нам это надо, но нам это нужно –
на острове озеро, на озере остров.

* * *

Вы в столовке на стульчик присядьте,
вам не надо ходить далеко.
К нам пришёл захудалый писатель
прочитать два десятка стихов.

Их темы вечны и святы,
их чёток ритм, классичен строй.
О, слушатель! Ладонью ты
провал над челюстью прикрой.

* * *

Мой стих совсем не вечен,
мой стих совсем не свят.
Сегодня он заверчен,
в нём стёкла и асфальт,

в нём смрадное дыханье
моих гнилых зубов,
а не благоуханье
придуманных садов.

Вам очень видеть хочется
мир в розовых цветах.
Мой стих – чернорабочий
в кирзовых сапогах.

Вы не ищите святость
в моих словах простых.
Мой стих – как чёрный вантуз –
служитель чистоты.

Стих горький, как лекарство,
стих страшный, как урод,
то шепчет вам: покайтесь,–
то вам: вперёд!– орёт.

Он, как машина, прочен,
он, как морщина, стар.
Он вечен, как рабочий.
Он свят, как комиссар.

* * *

В мире всё – движение,
только где же, где оно?
О, моё блаженное
ничегонеделанье!

Солнце жжёт и жарит,
в глазах плывут круги.
В песок сухой и жадный
капают мозги.

Горячей волной
по спине и ногам
красит зной
кожу в загар.

Размякли кости.
Цедит рука
за горстью горсть
центнер песка.

Спускаюсь в воду,
брожу по суху.
Если это – отдых,
то что тогда скука?

* * *

Быть может то от воздуха,
а может от безделья –
безумно, не по возрасту
вдруг бабы захотел я.

Глазами раздевающими
по сторонам я зыркаю.
Подружек прячьте ваших,
счастливые разини!

Вы не ходите гордые,
вы не лоснитесь счастьем,
набейте мою морду –
я нагл и опасен.

Я со своим желанием
силён, как Алладин.
Но если лучше глянуть,
такой я не один:

слоняются по берегу,
как божье наказание
горячие соперники
с горящими глазами.

А по песку нагому
одетые в купальники
упругою ногою
ступают девы-паиньки,

невинны, как отличницы,
но выдаёт походка:
ведь это кошки, хищницы
выходят на охоту.

И их кошачьи рожицы
вожделеньем манят.
И, словно мухи, множатся
курортные романы.

Ханжи, сдвигайте брови,
пора настала охать,
ведь отдых есть здоровье,
ну а здоровье – похоть.

Но я считаю, если
природа нас влечёт,
то в этих чувствах есть нам
всевышний, а не чёрт.

Блестит загаром тело.
Ты не спеши, постой.
Хочу тебя  я сделать
счастливой и святой.

* * *

Напрасно ты погоды ждёшь.
Массивно облако, как вол.
Некстати резвый козлик-дождь
копытом бьёт по кочкам волн

и мокрой бородой-метлой
метёт песчаный берег-пляж.
Бурлит реки надой парной,
да лезть в него – святая блажь.

Но не про всех уставы пишут,
иным милей под хвост вожжа.
Вот двое – как тюлени брызжут,
от удовольствия визжа.

С такими я давно не знаюсь,
мне осторожные – друзья,
но, как заноза в сердце зависть,
что там в воде плещусь не я.

* * *

Надежду я оставил.
Печалью жизнь светла.
Неумолимость правил
с тобой нас развела.

Но что мне все законы?
Я вновь не верю им.
В глазах всех незнакомок
ищу глаза твои.

Они не зря судьбою
мне, как маяк, даны.
Давно я не с тобою.
С тобою только сны.

Но снам моим не сбыться,
и на губах печать.
Лишь будет сердце биться
сквозь светлую печаль.

* * *

По вечерам уходят вдаль
созвездья кораблей.
По вечерам моя печаль
прозрачней и светлей.

По вечерам вдыхает грудь
смолистый дым костра.
По вечерам в далёкий путь,
я чувствую, пора.

По вечерам под душем звёзд
я мысли ворошу.
Я скоро встану во весь рост
и что-то совершу.

По вечерам сквозь тьму и лень
и трели соловья,
я чувствую, что будет день,
и буду счастлив я.

22-30.07.83