Пятая колонна ювенальной юстиции в России. II

Продолжая тему пятой колонны ЮЮ в России, перейдем на уровень чуть ниже – от ООНовского к общеевропейскому.

 

Второй уровень – Совет Европы.

Заявленная цель организации Совета Европы – построение Европы, основывающейся на принципах свободы, демократии, защиты прав человека и верховенства закона. Оставим в покое принципы, рассмотрим конкретные примеры работы Совета Европы по продвижению этих принципов у нас в России.

Как и о чем инструктирует Совет Европы своих российских агентов по ювенальной юстиции (ЮЮ? В данном конкретном случае речь идет не о закрытых инструкциях и «агентурных заданиях», а всего лишь о международной конференции.

Два года назад, 9 ноября 2010г., в Москве проходила весьма представительная Российско-французская конференция «Защита детей от насилия», организованная Уполномоченным при Президенте РФ по правам ребенка, посольством Франции в России, Советом Европы и Детским Фондом ООН (ЮНИСЕФ). С французской стороны были приглашены министры: юстиции и свобод, труда, солидарности и государственной службы, внутренних дел, заморских территорий и заморских департаментов, представители местных органов власти. То есть практики французской ЮЮ.

Правда, конференция проходила в закрытом режиме: помимо гостей, участниками стали в основном омбудсмены субъектов РФ, а само мероприятие проходило в рамках Съезда омбудсменов. Это была своего рода школа для низшего звена, а отнюдь не обмен мнениями. Для представителей общественных объединений и родительской общественности конференция была закрыта.

Заместитель Генсекретаря Совета Европы г-жа Мод де Бур-Букиккио сразу взяла быка за рога и сообщила, что борьба с насилием является политическим приоритетом Совета Европы, и под насилием понимаются все формы нарушения прав детей. И с особой жестокостью они нарушаются в семьях.

Почему права детей с особой жестокостью нарушаются в семьях? Чем это доказано? Какое это отношение имеет к России? Даже в нынешнем ее, весьма прискорбном состоянии? И почему надо принимать эту аксиому особой жестокости семьи в качестве руководства к действию для человечества и уж тем более для России?

А ведь если принять эту аксиому и исходить именно из нее, то семья изначально демонизируется, криминализируется, дискриминируется и т.д. Это можно сравнить с Декретом о подозрительных эпохи Великой Французской революции или с поражением в правах дворян и буржуев после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Но в этих случаях победившая власть держала под подозрением классового врага, имея к этому, согласитесь, определенные основания. Кроме того, речь шла о постреволюционных ситуациях. Так что же, у нас произошла Великая антисемейная революция, и потому семью надо держать под подозрением как контрреволюционную силу?

Но что это за революция? Кто ее возглавляет? Какой новый порядок хочет установить анонимный революционный герой, третирующий семью как контрреволюционную силу?

Никакого преувеличения в этом рассуждении нет. На наших глазах действительно пытаются провести Великую антисемейную революцию, скрывая от нас, кто ее проводит и во имя чего. И пока мы не сорвем маску и не поймем, каковы эти революционные, а точнее реакционные силы, наша борьба будет весьма и весьма ущербной. Мы будем реагировать на отдельные действия этой силы, а не наносить опережающие удары по ее штабам.

Но как бы ни была опасна анонимность рассматриваемой Великой антисемейной силы, еще опаснее впадать в конспирологический раж. Нам нужна спокойная аналитика, основанная на фактах, причем на фактах, допускающих проверку. Ею и займемся.

Массированные залпы выступления замгенсекретаря СЕ и прочих докладчиков были направлены на разгром российской семьи под негодующие заклинания о несоблюдении нами прав ребенка, попираемых его «семейным врагом». Вслед за г-жой Мод де Бур-Букиккио все иностранные выступающие повторили, что любое нарушение прав ребенка является насилием над ним, а основной источник угрозы для детей – его семья. В связи с такой угрозой дети должны иметь доступ к органам правосудия, чтобы жаловаться на нарушения своих прав.

Еще России напомнили, что поскольку она присоединилась к Конвенции ООН о правах ребенка (1990) и ратифицировала Европейскую социальную Хартию, то она должна выполнять свои международные обязательства. Обязательства же заключаются в приведении национального законодательства в соответствие с международными нормами (в частности, необходимо добиться запрета телесных наказаний на уровне законодательства).

Представители же ЮНИСЕФ указали на то, что в Российской Федерации все еще нет механизма, позволяющего обнаруживать случаи насилия над детьми в семьях. Поэтому в России необходимо создать национальную систему сбора данных о детях и создать глобальную систему по координации всех служб для осуществления превентивных мер против насилия в отношении детей.

При этом французская сторона не только делилась своим опытом. Французские докладчики фактически требовали, чтобы борьба с насилием против детей в России стала приоритетом национальной государственной политики и была построена не иначе, как по французскому образцу.

Таково было на упомянутой конференции проявление французского патриотизма. В ответ проявлений российского патриотизма не последовало. Российская «пятая ювенальная колонна» – рапортовала о проделанной работе.

Председатель Правления Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, (Фонд – проект ЮНИСЕФ – см. № 6 «Пятая колонна ЮЮ в России и ее хозяева») Марина Гордеева сообщила о запуске национальной информационной кампания против жестокости к детям, в которую вовлечены различные политические структуры (какие возможности у Фонда!). Ее Фондом подготовлена программа «Защитим детей от неблагополучия» (которая включает раннюю профилактику насилия в семьях). Ряд аналогичных программ запущен в регионах России. Работа ведется на основании соглашений, подписанных местными российскими властями и Фондом. Этот способ организации работы используется, поскольку пока на федеральном уровне не приняты соответствующие законы.

Президент Национального фонда защиты детей от жестокого обращения Марина Егорова сообщила о том, что механизм противодействия жестокому обращению с детьми построен на выявлении семей на ранней стадии неблагополучия. И выявлением таких семей уже занимаются детские поликлиники, детские сады и вся детская инфраструктура (если бы только детская!). Нужно только четко определить, куда направлять собранные сведения. К сожалению Егоровой, для этих целей еще не создан единый банк данных. Но, по мнению Егоровой, чем раньше государство вмешается в семью, тем больше у него будет возможностей защитить детей от жестокого обращения.

Вроде бы все благостно и даже благородно.

Однако, как считают эксперты НИИ МВД РФ, Совет Европы пытается вложить в понятие «жестокое обращение с детьми» новый особый смысл. Причем именно тот, который я вкладываю в понятие Великая антисемейная революция. Конечно, профессионалы из МВД не идут так далеко в своих обобщениях. Но на то они и профессионалы, чтобы отличать нормальные законодательные инициативы от всего того, что проникнуто презумпцией виновности семьи.

Навязывание миру этой новой презумпции виновности – семейной... Что это напоминает? Конечно же, все остальные варианты презумпции виновности, в том числе и презумпцию виновности России за коммунизм. Но, согласитесь, что презумпции виновности семьи намного круче, чем все иные презумпции виновности. И создаваемые ими комплексы вины. Если у нас у всех должен быть комплекс вины за то, что у нас есть семья, то безвинными, а, значит, наделенными по отношению к нам иными властно воспитательными правами, являются группы бессемейных или группы альтернативно-семейных. И ведь всем понятно, что это за группы.

Семья как патология – вот к чему мы должны прийти под водительством Совета Европы, ЮНИСЕФ и пр. И бессемейность как норма. Нас будут освобождать от патологического стремления к семейности. Мы должны стыдиться семейности. Перевоспитываться. А если мы не захотим перевоспитываться, то, конечно же, к нам будут применяться санкции, в том числе и жесткие.

От «криминализации» семьи до введения антисемейного законодательства – один шаг. Но нельзя ввести только антисемейное законодательство. Нужно привести в соответствие с эти законодательством все остальные законодательства. Основа семьи – любовь мужчины и женщины. Как скоро тогда мы придем к цензуре, сжиганию таких произведений, как «Ромео и Джульетта» или «Паоло и Франческо»?

Кому-то покажется, что это преувеличение. Не будем торопиться с выводами. Давайте лучше продолжим нашу неспешную аналитику, основанную на внимательном рассмотрении тех фактов, которые находятся в нашем распоряжении.

В 2011 году МИД РФ передал в разные органы на правовую экспертизу документ под рабочим названием «проект Конвенции Совета Европы о предотвращении и искоренении насилия в отношении женщин и насилия в семье». В преамбуле проекта указано, что международное сообщество признает тот факт, что «дети являются жертвами насилия» в семье.

Россию, видимо, относят к мировому сообществу (в данном случае), и потому у нее даже не спрашивают, признает ли она этот факт. Хотя, безусловно, проблема насилия по отношению к детям существует в российском обществе. Но, во-первых, масштабы ее совсем иные. И, во-вторых, на протяжении последних лет количество преступлений в отношении несовершеннолетних у нас постоянно снижается.

Так, согласно официальным данным (статистика ГИАЦ МВД России) за 2010 г., среди 55170 несовершеннолетних, потерпевших от преступлений, сопряженных с насильственными действиями, непосредственно от преступлений со стороны членов семьи пострадало 5208 человек, из которых от преступных действий или бездействий самих родителей 4044 ребенка – 7,3%.

То есть 51126 несовершеннолетних стали жертвами отнюдь не семейных преступлений, и не родители стали основными носителями жестокого отношения к детям. А более 90% несовершеннолетних пострадали не от членов семьи, а от посторонних лиц. И об этом нужно говорить как о настоящей проблеме общества, с этими преступлениями нужно бороться в первую очередь!

Что касается российского законодательства в отношении термина «жестокое обращение» с детьми, то здесь право разделяет понятия «насилие» и «жестокость». «Насилие» рассматривается как нарушение прав детей (в том числе так называемое «бытовое насилие»). А «жестокое обращение» является квалифицирующим признаком состава преступления, установленного статьей 156 УК РФ, – неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего. Однако понятие «жестокого обращения» – в настоящее время законодательно не определено.

Меж тем, в том же ноябре 2010 г. Совет Европы не только обучал российских омбудсменов. Советом Европы была запущена кампания «Каждый пятый» – по искоренению сексуального насилия в отношении детей. Ее организаторы исходят из того, что в Европе растет такой вид преступности, как сексуальное насилие против детей в семье.

Но если у них в Европе такая ситуация, при чем тут мы?

Об этом – в следующих статьях.