Дзен

История весьма простая: я ждал служебный транспорт. Он сегодня должен был доставить меня на дальний полигон. Без цели в городе слоняясь, как мог, я время убивал: сходил в кино, напился чаю, чего-то где-то пожевал, пересмотрел развалы книжек, опять мороженое съел и, выбрав лавочку поближе, присел в сторонке – не у дел. Возникла лёгкая усталость; я задремал, прикрыв глаза. До отправленья оставалось каких-то полтора часа.
Кто говорит, что жизнь сурова, тот не постиг восточный дзен: берёт желанье за основу и ждёт от жизни перемен, причём наивно полагая, что измененья будут в плюс… Нет, всё возможно, понимаю, но статистически, боюсь, выходит всё не так уж гладко: жизнь бьёт ключом по голове. А так – на плюсы все мы падки, поскольку плюсы в меньшинстве. Да, я являюсь эпигоном и исповедаю сей бред: ведь, коли на плечах погоны, альтернативы просто нет. Поэтому – ловлю моменты и наслаждаюсь тем, что есть: дремлю… Ну чем не кайф? А хрен там! Облом мечтаний. Просто жесть:
– Вы не поможете?
– В чём дело?
– Да деньги вот пересчитать.
Я встрепенулся обалдело. Какие деньги, твою мать?
Так. В качестве духовной пищи со мной общения желал тот профессиональный нищий, что был для дзена идеал – с утра сидел у перехода, поставив шляпу на бордюр. Отдав посильный долг народу в размере мелких двух купюр, я миновал его. Но тщетно: ведь от судьбы нам не уйти! И вот теперь вполне конкретно возник он на моём пути.
Из глубины дремот всплывая, мой разум, ещё сонно-чист, заколебался, выбирая меж «мизантроп» и «альтруист», между «послать» или «не надо»… Итог: не выбрав ничего, я удостоил томным взглядом причину трабла моего.
– В чём дело? Что вам, сэр, угодно?
– Да вот, я тут набрал за час... Я вижу, вы сейчас свободны – а то б не потревожил вас. Я плохо вижу. Помогите пересчитать, подбить итог…
Хотя я, в общем, не любитель в чужой соваться кошелёк (вопрос уж больно щекотливый), но не нашёлся, что сказать: ведь просят вежливо… Мотива как бы и нету отказать.
Разговорились мы на совесть: он, мне прищурившись в лицо, поведал горестную повесть – хотя держался молодцом. Его житейский стан едва ли с любым из нас случиться мог, хоть немудрён и тривиален: историк, бывший педагог. Уволен за профнепригодность (заелся с ректором, ага…) и, ясен пень, взыграла гордость – ушёл из вуза: мол, нога моя сюда не ступит больше, мол, надоел ваш беспредел… Ну, челноком мотался в Польшу, ну, частный бизнес… Прогорел. Попробовал найти работу по специальности… Чи-час! Везде битком забита квота, к тому же и потерян класс; к тому же, зрение подсело (и раньше был не идеал); в кривых руках же, кроме мела, ничто он сроду не держал. История же как наука востребована не ахти, и в общем, дело было туго, и в общем, было два пути: или петля, или со шляпой сидеть да милости просить. Он гордость в задницу запрятал – а что, ведь надо как-то жить…
– И как успехи? Вам хватает?
– Ну, в общем скажем, как когда. На удивленье неплохая выходит сумма иногда, а иногда – хоть плюнь, хоть тресни.
– А как сегодня?
– Так на так. Раз вам настолько интересно, считайте, сударь...
Ну, бардак! Ну сцена – прямо высший рейтинг: в азарте бомж и лейтенант считают скомканные деньги!.. Я, как заправский коммерсант, жму нарастающим итогом – не точно, более на глаз.
Однако, что-то слишком много! Прикинув, сколько выйдет в час, и дальше – месячную норму, я от финала ошалел: я, офицер, невольник формы, таких доходов не имел!
Дзен подразумевает – мудро всё принимать без лишних слов. Но для такой глобальной сутры я недостаточно суров. А ведь – и ночи, и наряды, и скудный быт, и севера…
Нет-нет, меня жалеть не надо. Конечно, служба не игра, да только сам я выбрал это. Осознанно. Что есть, то есть. Есть Родина. Поля. Рассветы. И есть такое слово – честь. И ведь случись – кому за это придётся жизнью рисковать?! За эти самые рассветы, за дом, за Родину, за мать? Где, блин, скажите, справедливость – насчёт оплаты говорю? Ну почему нам и не снились доходы, что идут ворью, болтливым депутатам или простейшим нищим?! Да, беда!.. Ну да, конечно, «заслужили», и «кто на что учился»… Н-да.
Но тут за мной пришёл «уазик».
– Садись, товарищ лейтенант!
Так отпуск кончился. И сразу ворвались техника, десант, приказы, смотры и наряды – ну, в общем, тот армейский быт, что мною за пределом ада на целый месяц был забыт.
За городом трясло нещадно – дорог к нам, в общем, никаких. Всё как всегда. Да это ладно. В пути, уйдя в себя, затих и я, кивая в такт ухабам, навстречу двигаясь судьбе – мыслитель местного масштаба, любитель дзена и т.д.
Что главное – скажите честно – во всём-во всём, спрошу вас я? Отвечу, если интересно: не деньги. Не вино. Друзья.
Меня встречали – кто свободен. На вечер был назначен бал…
Шучу. Но матушке-природе урон был нанесён немал: и водка, и коньяк, и виски… Я в часть явился не пустой. Был встречен круто, по-сибирски, компаньей нашей холостой. Испытан был штрафною чаркой, а после награждён вполне рукопожатьями, речами и тумаками по спине. Друзья – ведь это очень много, и это не для громких фраз…
И вдруг я вспомнил педагога: где он сейчас? Что он сейчас?
Вот я – на месте. Я при деле. Уверен в завтра и в себе. А он, наверно, на пределе – изгой и пасынок судьбе. А может, я неверно мыслю: он вовсе даже не изгой и, взяв своё от этой жизни, сейчас смеётся надо мной; ведь он, не скованный присягой, вне логики и вне забот, не думает о чести стяга и о стране… И что народ – вот блин! – нуждается в защите; и что коварный дядя Сэм, считающий себя элитой, сегодня оборзел совсем, и что кому-то это надо – не спать ночей, чтоб спал другой, и быть опорой и преградой, готовым за него на бой…
Но всё изменится – уверен! – вернётся на круги своя. И мы получим в полной мере достойной мзды от бытия – как кто-то выразился рядом, вскрывая новую бутыль…
Что есть тревоги и наряды, и что чужие деньги? Пыль!
В тот раз мы выпили немало в честь вожделенных перемен, и звон содвинутых бокалов звучал насмешливо: дзен-дзен...