Князь Мышнюк

  - Кирстен! Что вы думаете о нацизме Триера?
  - Вы знаете... Я была в шоке. Никогда бы не могла подумать, что он способен на такое... Извините, мне нужно идти.
  Кирстен шла очень быстрым, но в то же время грациозным шагом сквозь толпу уделанных интеллигенцией гомосапиансов. Пройдя сквозь гущу разнообразных запахов, яств и галстуков, она завернула в тихий, но не менее роскошный коридор и стала стремительно приближаться к двери, на которой была прикреплена табличка в стиле авангардного минимализма - маленький кружочек на вершине треугольника и ножка в виде короткой палочки. Не успела мисс Данст приблизиться, как дверь открылась сама и из нее вышла незнакомая ей женщина.
  - Кирстен! - прокричала она, - Как я рада видеть тебя сегодня! Как я соскучилась по тебе!
  - Здравствуй, дорогая! Я тоже рада видеть тебя! Как поживаешь? - ответила Кирстен так, будто разговаривала со своей давней знакомой.
  - Замечательно! Я теперь замужем. Мой муж - посол Соединенных Штатов! Очень влиятельный человек.
  - Поздравляю тебя!
  - А что ты думаешь о нацизме Триера? - спросила незнакомка с некоторым возмущением в голосе.
  - Я в полном шоке! Не ожидала от него...
  - Я тоже. Ладно, Кирстен, прекрасный вечер сегодня...
  И они разошлись. Наконец Кирстен зашла в кабинку, роскошно убранную черт знает чем и зачем. Замочек был сломан. Но Кирстен уже терпеть не могла. Она села на золотой унитаз, придерживая рукой дверь, в случае, если кто-то все равно решит открыть ее дверку, не смотря на шум, который она невольно издавала сидя за ней.
  Прошло около минуты, как вдруг ее дверка неожиданно открылась, и Кирстен снова увидела ту незнакомку. Данст аккуратно прикрылась руками и замерла в ожидании того, что незнакомка закроет дверь... Но этого не случилось.
  - О, Кирстен! Как я рада видеть тебя здесь! Как я скучала! И какой кошмар! Неужели они не могут починить замки! У тебя что-то со здоровьем? Кстати, ты слышала, что в своем интервью наговорил Триер? Что ты думаешь о его нацизме?
  - Знаешь, я в полном шоке!.. - ответила Кирстен, не теряя достоинства и ноток интеллигенции в голосе, - Я ни как не могла подумать, что он способен на такое! Он всегда был таким добрым и позитивным человеком.
  - Как я с тобой согласна! Ладно, извини, не могу задерживаться более. Мне нужно бежать. До свидания, Кирстен. Кстати, я замужем! - отозвался от куда-то из далека голос незнакомки.
  - Счастливо, - прошептала мисс Данст в ответ, и дверь, наконец закрылась.
  Кирстен больше не хотелось в туалет. Поэтому она быстро вытерла свой сногсшибательный тазобедренный сустав и вышла из туалета. Ей навстречу шел Триер.
  - Кирстен, ты помыла руки?
  - Нет, Ларс.
  - Иди мой! А потом мужики еще удивляются, почему у них червяки из жопы вылазиют! Все зло исходит от женщин!.. Надо срочно снять вторую часть Антихриста! Или даже трилогию! И ты, Кирстен, будешь у меня в главной роли!
  - Нет, Ларс, пощади!
  - Я все сказал! Будешь знать, как со ссаными руками ходить!
  Ларс хладнокровно развернулся, оставив позади себя опечаленную актрису, и пошел в сторону соседней кабинки. Открыв дверь, он пришел в состояние легкого недоумения, потому что он не увидел там унитаза и привычной ему туалетной бумаги. Вместо этого перед ним предстала, как на ладони, галактика Млечный путь и на ее бледной центрифуге сидящую фигуру Андрея Тарковского.
  - Извините, - со смущением проговорил Ларс, - наверное я ошибся дверью.
  - Вы бездарность, товарищ Ларс Фон Триер! Вашим элементом преступления задницу бы подтирать!
  - Но, сэр, вы давно умерли, а я за это время снял много хороших фильмов...
  - Не надо мне тут трололо! Это вы умерли! Утонули в своей бездарной Меланхолии!
  - Простите, сэр Тарковский, это метафора?
  - Нет! Это анафема!
  - Но при чем здесь анафема, сэр Тарковский?
  - А при том, что ты закрываешь мне вид! - в негодовании закричал Тарковский.
  Ларс быстро закрыл дверь от греха подальше, а Андрей Тарковский снова начал лицезреть большое зеркало посреди вселенной.
  Один Бог знает, что такого он там увидел, что во все дни жизни своей не мог оторвать взгляда от сверкающей поверхности стекла. Но зато за зеркалом во всю кипела жизнь и пахло попкорном.
  - Ну, на счет жизни вы погорячились, мой дорогой, - донесся откуда-то голос Чехова.
  - Отстаньте от меня, Антон Павлович! Последний раз предупреждаю - отстаньте! Не вы пишете, а я! И мне не нужен тут ваш критический реализм! Двадцать первый век на дворе! Захочу критического реализма - включу новости!...
  И так, мы остановились на кинозале за зеркалом Тарковского... Черт! Кто включил свет!? Я ничего не вижу!
  - Тимох ты че? У нас даже выключателя нет...
  - Ну так найдите!
  - Да ищем уже... Уже как пару тысячелетий ищем.
  - Ладно, блин, не суждено мне, видимо, книгу написать. Тут и без нее светло.
  И я отложил тетрадку в сторону... Все равно я сам не до конца понимал, что я имею ввиду под всеми этими метафорами с Триером и Тарковским... Пока я размышлял над текстом, написанным мной, в комнате, в которой я находился, постепенно стало темно... Вот гады, а! Опять свет выключили... Прошло пару минут, которые я посвятил жалости к себе и негодованию на своих хозяев. Я сказал: "Гав! Гав!", и оставшись довольным своим выраженным протестом, пошел спать. А приснилось мне,(вы не поверите, такая чушь!), будто я был собакой и глодал кость. В общем скучно.
  А когда я проснулся, я встал с постели и пошел в школу. На полпути в школу я остановился и подумал: "А зачем мне в школу? Ведь я уже взрослый!" , - и пошел на работу. Придя на работу, я подумал, что уже очень устал и пошел домой. Придя домой, я лег спать.
  На следующий день мой психиатр сказал мне, что мое состояние - следствие каких-то адамовых яблок, и прописал мне написание книги. И сказал, что если я не буду следовать его указаниям, то не смогу жить дальше... Причем в самом что ни на есть прямом смысле. Вот я и застрял... Проживаю последние два дня уже двадцать третий раз. И все время кто-то балуется светом, и я перестаю писать, проходит день в ритме Болеро, а потом опять сначала... Антон Палыч, научите меня книжки писать!..
  - Ну, внучек, для этого нужно талант иметь,.. - сказал Чехов.
  - А без таланта никак нельзя? - умоляюще пролепетал я.
  - Уж извиняй, никак нельзя..
  Это был приговор. У меня к горлу прикатила целая снежная баба.
  - Да где ж я возьму талант-то?! Сейчас такой валюты и в помине нет! - чуть не плача завыл я.
  - Ну тише, тише... Успокойся. Есть одно средство. - он достал из своей аптечки бейсбольную биту и, придвинувшись ко мне с таинственным видом, начал шептать мне на ухо следующие слова...
  "О глупый раб, ты обернул проклятьем
   Божественный серебряный гарант.
   И бросил в ту же яму свое счастье,
   В которую закапывал талант."
  - ... Это что, стихи? - спросил я, широко выпучив глаза на Чехова.
  - Ладно, - возбужденно вздохнул писатель, - Ты не первый идиот в моей жизни. Ничего. Переживу... Я тебе прочитал древние предания идиотов-кладоискателей. На сколько я понял, в идиоты тебя не надо посвящать, - сказал он пряча биту обратно в аптечку, - Остальное - в твоих руках. Говорят, что глупый раб из притчи Христа так и не раскопал свой талант. В тот день он напился в кабаке и начал всем рассказывать, что теперь он богач, и у него где-то спрятан целый талант серебра. В ту же ночь он сгорел в собственном доме, а его прах разлетелся по миру. Те люди, которые вдыхали эту пыль в скором времени стали проявлять себя с... со своеобразной стороны... Некоторые из них стали кусать людей, некоторые какать в автобусе, а кто-то и того хуже - начали изобретать всякие лампочки и законы тяготения. Их стали называть идиотами, от греческого - "Частные люди". По преданию глупый раб продолжает жить в них, поэтому все идиоты уже несколько тысячелетий пытаются найти то место, в котором когда-то был захоронен талант.
  - Странно , - сказал я задумчиво, - А я всегда думал, что лампочки изобретают как раз те, у кого этот талант есть.
  - В том-то и дело, - перебил мои размышления Чехов, - Поиск таланта - и есть талант! Но чтобы искать талант, талант уже должен быть в тебе.
  - Это вы еще меня в идиоты записали?
  - Да вспомни ты притчу, - начинал уже нервничать литератор, - у тех рабов, которые приумножили свои таланты, уже был стартовый капитал!
  - Тогда объясните мне, почему идиоты, у которых нет таланта, проявляют себя талантливыми людьми?
  Чехов замолчал... Очевидно, ему нечего было ответить.
  В это время в комнате появились еще двое мужиков. Один из них был одет в черный балахон с золотым крестом на груди, а у другого была смешная монашеская шапка. У обоих в руках было по лупе. Они смотрели на нас через увеличительные стекла, ведя между собой интересную беседу.
  - Как вы правы, отец Ватсон, велика глупость человеческая...
  - Запомни, Шерлок, глупость - корень всех пороков людских. "Будь мудр, сын мой, и радуй сердце мое". И еще, запомни, Шерлок, мудрость не многословна.
  - Мне бы ваше самообладание, отец Ватсон. Как можно молчать, когда вокруг столько безрассудства!
  - Шерлок, помнишь, что Спаситель говорил? "Не противьтесь злу". В борьбе с глупостью сам становишься дураком.
  - Как вы мудры, отче...
  Мы с Чеховым просто поражались способности наших незваных гостей абсолютно не замечать нас. Я учтиво прокашлялся, после чего все находящиеся в комнате посмотрели на меня, как на идиота. Но я уже начал привыкать...
  - Отец Ватсон, - смиренно заговорил Шерлок, - можем ли мы как-нибудь помочь этим несчастным людям?
  - Запомни, Шерлок, помогать нужно только тем, кто сам попросит тебя о помощи. А если люди сами не знают, чего хотят, то в чем мы можем им помочь?..
  - Отец Ватсон, - залепетал я, - Я знаю, чего хочу! Я смотрел "Общество мертвых поэтов"! Карпе Диам!
  - Простите, что? - сказал пастор, будто только сейчас заметил мое присутствие.
  Я понял, что сказал что-то лишнее, поэтому решил перейти прямо к делу.
  - Отче! Скажите, где мне найти талант?! Мой психиатр сказал мне, что я всю жизнь буду проживать последние два дня по кругу, если не напишу книгу! А книгу не возможно написать, не имея таланта... По отцу Ватсону было понятно, что он проникся ко мне состраданием и теперь думает, чем мне помочь.
  - "Я путь, и Истина, и Жизнь", сынок, - процитировал пастор слова Христа, - Библия загадала тебе загадку, в ней же хранится и ответ... "Ищите. И найдете."
  Спустя несколько минут задумчивого молчания,  Шерлок неожиданно воскликнул:
  - Ну конечно же! - (насколько я понял, наступал момент знаменитого шерлоковского озарения), - Ну конечно! Все логично! Я понял, где талант!
  - Что? Вы ведь даже не начали искать! - оборвал его Чехов.
  - Заткнитесь, Антон Палыч, - вежливо попросил священник, а смиренный послушник Шерлок продолжал...
  - Все сходится, отец Ватсон! Земля! Все дело в земле!
  Да что вы несете?! - возмутился Чехов.
  - Палыч! - крикнули мы с пастором Ватсоном в один голос.
  - Ладно, ладно, молчу... Так что вы говорите, все дело в земле, да? - с наивным сарказмом обратился Чехов к Шерлоку.
  - Да! Именно! - ответил тот, - Ведь земля - это не просто земля!.. Когда Бог проклинал Адама в Эдемском саду, он сказал ему: "Прах ты, и в прах возвратишься!"..., - сделав небольшую паузу и убедившись, что его все еще никто не понимает, он продолжил, - Земля - это сам человек! Это его материальная сущность, понимаете?!
  - Гениально, сын мой! - по-отцовски восторженно, чуть не плача пролепетал отец Ватсон.
  - Что гениально-то?! Что гениально?! Вы знаете, где искать?! - в напряженном волнении спрашивал я у священника.
  - Конечно, о блаженный Тимофей! Талант, зарытый в землю - это метафора! На самом деле он спрятан в душе истинного идиота. Талант внутри тебя...
  - Так, стоп!!! - нервно оборвал наш разговор Чехов, - Я тоже значит должен быть идиотом! Я ведь великий писатель! У меня определенно есть талант!
  - А вот этого я не знаю... - сказал отец Ватсон.
  - Что значит "не знаю"?! Я тоже хочу быть идиотом!
  - "По вере вашей воздастся вам" - заключил пастор, - Пойдем, сын мой Шерлок, здесь мы больше не нужны.
  И наши незваные гости исчезли так же, как и появились...

  Так я нашел талант и закончил книгу.