высота

на высоте, что поит тебя своим величием,
отчетливей понимаешь, кто ты есть на самом деле.
здесь не до слабости. некого удивлять своим отличием,
как и некому слезы лить о ранами измученном теле.

все твои моральные принципы, жизненные устои и все такое прочее,
возможно, знакомы кому-то еще - слишком хочется в это верить.
если ты когда-нибудь оставался честным с самим собою темной ночью,
то всяко хотел эту смелую мысль проверить.

ты знаешь, в тебе накопилось не менее полутора тысяч сердец,
и это не шутка, дружище, таким нынче мало кто шутит.
а если тебе показалось, что этому кто-то положит конец,
спешу тебя огорчить: никакого конца не будет.

как не будет конца и тому, что однажды назвали "данность".
данность - это вроде бы и не приговор, но порою бывает горше.
но послушай, родной мой, какая выходит странность:
чем человек прочнее, тем его раны больше.

а любви, мой хороший, как не было, так и по-прежнему нет.
много шума из ничего и глупых, пустых примет,
сотни глухих ночей, пыльных и душных снов.
не говори. молчи. толку от этих слов.

бисером прошлых времен твой рассыпается свет,
много на свете имен, много чужих планет.
мне же бежать во тьму, тьму на исходе дня,
только успеть бы к тебе, только б увидеть тебя.

веришь, мой милый, нас всех тянет в тревожную высь,
где ссадиной стелется снег, где словом одним - "борись"
изрезаны спины у скал, расписаны лица полей,
которым звериный оскал роднее улыбки людей.