Песочные часы

Мы в суетной житейской  круговерти
не думаем о вечном, как в бою.
Коль спросит кто меня,
              боюсь ли смерти,
я, не стыдясь, отвечу:
               да,  боюсь.
Мне кажутся песочными часами
дни жизни,
        что отмерены судьбой
всем людям при рождении,
                но   сами
о том мы редко  думаем  с  тобой.
Как много их, не думающих женщин!
Как  много их, не мыслящих  мужчин!
А в верхней колбе с каждым днём  всё  меньше
и  больше   в  нижней
                крохотных  песчин.
Всё суетимся, тратя  жизнь беспечно.
А чья-то смерть к нему  уже близка.
насыпано  в  часы  нам всем,  конечно,
различное  количество  песка.
какое счастье солнечное  в  чуде,
что я  живу, что вот он я, что есть!
И  тут же  мысль:
             а ведь  меня  не будет,
и сколько жить осталось мне - Бог весть.
Ух. эта мысль проклятая, сквозная!
И  возмущался, и дивился  я,
как люди могут жить спокойно,
                зная,
что ждёт в конце их мрак небытия.
Как уж лягушку,
            влёк  меня   тот  омут.
и хоть давным - давно я  не  юнец,
а всё  боюсь.
          Но  только   по- другому
страшит меня  естественный  конец.
собрать бы всё мне в том  приличный,
что срифмовать успел  в  тиши,-
и  получился  б  мозаичный
автопортрет  моей  души.
Написан он  различным  цветом:
есть белый, чёрный, есть иной,
и каждый стих  в  портрете этом
суть к месту  камушек цветной.
Я берегу оставшееся  время,
что отвели мне - кто там?- Бог иль рок.
Хоть не стоять мне, знаю,  рядом с теми,
о ком  твердят:
            он  гений, он  пророк,
хоть и сейчас их много тех,
                кто  шире
и глубже вскроет  тайны  бытия,
уверен:
        есть  такое  в этом  мире,
о чём смогу поведать только я.
Да,  верую в призванье  и удачу.
А голова вся  в инее  седин,
и нет минут  на мелочи -
                я   трачу
себя  на то,
            что  знаю  я  один.
Не шевельну и пальцем  славы  ради,
на блага жизни  я  махнул  рукой.
Мне б, как  монаху, лист бумаги на день,
тарелку  щей и, главное,  покой.
Но  вдруг,
        ношу в себе что- мысли, чувства,-
я  не могу отлить  в  размер  стиха -
в  картине жизни,
             что создаст  искусство,
хватать  не будет  одного  штриха.
Я  раковиною  простой,
пусть даже  и незаслуженно,
считал себя раньше.
             Да,  именно   той,
в  которой  растёт  жемчужина.
Не  рвался делить благ житейских пирог -
копил  впечатления  новые,
и  плоть  свою  бренную  я  не  берёг -
старался  в такие  условия
поставить себя,
           чтобы больше в  душе
всего  отражалось,  как в зеркале,
чтоб  в жизни  нокауты и туше
 и  мяли меня, и коверкали.
Пусть челюсть разбита и ноют бока -
была бы  душа  разбужена.
А  тело что  створки:
              ценил  их,
                пока
в  них зрела  моя  жемчужина.
Вершить не пришлось нам большие  дела,
старались мы  иль  не старались.
Меня по просёлкам судьба  провела,
так вышло,
          не по  магистрали.
Учил  ребятишек,   сидел  у  костра,
обгладывал книжек  полки...
А впрочем, кто ведает,
                где  магистраль,
а где  просто  так -  просёлки?
Не стану вершить над собою  суда
и сетовать:
           жизнь обужена,
и поздно решать уже :
                что  там - слюда
в  душе у меня  иль  жемчужина.
Всё главное  в жизни:
                и  спазмами боль,
и вспышками счастье -
                спето.
Теперь бы мне  в  срок,
                что отмерен судьбой,
успеть рассказать об  этом.
Примеры когда-то я брал горячась -
с  героев - борцов,
                а  именно:
с Рахметова, Разина,
                а  сейчас
беру с  летописца  Пимена.
И сколько у меня  их - тайна Бога,
песчинок - дней,
              шуршащих  в тишине.
но что осталось их совсем немного,
известно это, смертному, и мне.
Ни в рай, ни в  ад  не верю я, конечно,
и потому  твержу  себе :
                с п е ш и!
Страшусь  уйти из жизни бесконечной
и не оставить  в ней своей  души.
Со смертью я встречусь в открытую, в лоб,
и дня не потребую лишку.
Вот выскажусь весь - и пожалуйста:
                в  гроб
сам лягу.
       Забейте   крышку...





1993г.