Грустишь еще, как будто бы впервые...

Грустишь еще, как будто бы впервые
Они твой прерывают разговор
На обсужденье купленной жратвы, и
Находят, что она не первый сорт.

Здесь мать чванливо отрезает сало,
Мол, невозможно есть такую соль.
Отец глядит стыдливо и устало,
Он никогда не брал мужскую роль

В семье, а может, и вообще в прошедшей жизни.
Не мне о том, конечно же, судить.
И жалобно, и горько, и противно
Там, где лишь дОлжно искренне любить.

А дальше - переход к кошачьим кАлам,
Насрали, мол, придурки, как слоны.
Сей диалог отменно сдобрен матом,
И, вроде как, смеяться все должны

На фоне дрязг, почти рукоприкладства,
Орущих, красных, искаженных лиц.
Но счастие, что нынче уж без пьянства,
Как хорошо, что папа бросил пить.

Как хорошо, что есть родство по слову -
Не всё на свете вязнет на крови.
Скитаться ли теперь к чужому крову,
И ждать от незнакомцев, ждать любви ?..

Но не дождусь. Я выучила твердо,
Что значит лезть за пазуху к чужим.
Я тоже, как жратва, не вышла сортом,
Чтоб стать кому-то чем-то дорогим.

Я знаю всё, Господь, про благодарность,
Про перст Твой в каждом ужасе судьбы,
Но не хочу и не приемлю эту жалость,
Которой будут пахнуть их гробы.


Июнь 2015