И дал тогда себе обет- Афгану нет!

Стояло лето в Узбекистане. В календаре Олимпиада.

Жара такая. Им что-в исламе. В Москве сегодня открытью рады.

Мне позвонили и попросили машину на день для груза двести

С шофёром вместе чуть погрустили. Он мне сказал:" В кабину лезьте!"


И мы рванули. В обрез к прилёту того оттуда самолёта.

И показали документы и взяли груз-стоял под тентом.

И капал пот со лба на рУки, и мы, подтягивая брюки,

Взялись и груз переложили  в наш ГАЗ, которым дорожили,

Поскольку был он всепроходен -для кишлака и груза-годен.

С собою взяли военкома и молча ехали до дома,

Где ждали нас. Не нас, но сына- теперь убитого Рахима

И весь кишлак пришёл прощаться. Молились. Надо постараться

Всё сделать ровно до заката. Декхане не ругались матом.

Уже отрытая могила и полное молчанье было и только всхлипы

Тихих женщин, и чем-то гроб едва помечен и спущен в землю в нарушеньи

ЦинкОвый гроб от зараженья. И нет вокруг его уюта и никакого нет салюта.

И только военком сказал:" Рахим там долг свой выполнял".

Домой с шофёром возвратились и вдрызг тогда мы с ним напились

И этот долг мы крыли матом и пили за Рахим- солдата.

И дал тогда себе обет- Афгану нет! Афгану нет!