Екатеринбургу посвящается

Включили погоду. Она ему не к лицу,
Но в сумерках, он, бесспорно, всегда хорош.
Город взывающий к матери и отцу-
Питеру и Москве, никогда не отправит нож.
Их архитектура вместе переплелась,
Образовавши сталинский постмодерн.
Сын-хаотичен, но серых масс,
Не отыскать у его обручальных стен.
Он многолик, от отца перенявши цвет-
Желтый и охристый, от матери-антураж
Я не знаю, зачем в мои 18 лет,
Он вселяет в меня вечный ажиотаж.
Дворянин, наверное потому,
Сочетает в себе величественность и труд,
Я в нем не растворяюсь и не тону,
Что-то между ugly и very good.
Он, вмещает сонмы Екатерин,
Соблюдая нравственную чистоту.
Город подсказок, город немых картин,
Художник, набивший себе тату.
Ты очень, действительно, многолик,
То вельможа с царскою кутерьмой,
То берешь соху и срываешь парик,
И тогда твои улицы кажутся мне тюрьмой.
Приезжаю в тебя, как в прекрасный суровый рай,
Это лучше, нежели теплый слащавый ад,
Ты таинственен, садишь на самый край
Темноты, чему ты скорей, не рад.
Твоя чаша-храмом стоит на крови,
Не наполниться ей дождевой водой.
Покажи куда деться, и где мне чего ловить,
Перемешиваясь с варварскою ордой.
Здесь, мне хочется нужной быть и своей,
Я срифмую все небо, выбросив к черту грусть,
Ты поможешь-свободнее и вольней
Выражать себя, синонимом к слову "пусть".
Я найду человека, ставшего мне родным,
Если он мне явственно не знаком.
На заводах твоих-сиренево-белый дым,
Фиолетовый, то бишь. (всегда мечтал о таком)
Я поэт, я хочу тебя разгадать,
Город, противоречащий яро мне.
Время течет, но тебе нипочем года,
Как тем, с кем была я когда-то не
Так одинока, как право зовусь и есмь,
Город, когда же тебя приму?
В каждом суровом поэте да что-то есть,
В каждом хрустальном своде-поклон ему.
В твоих просторах грохот машин и тишь,
Столько держав опорных-не перечесть,
Город царственный, ты мне благоволишь?
Ведь и я, тоже, названа в твою честь.