На перекрёстке судеб. Наталья
До войны-то Семён в рот спиртного не брал, даже на собственной свадьбе и то не разговелся, не оскоромился… А вот как вернулся обратно, так словно подменили там мужика-то: каждый Божий день с работы если не на «бровях», то и не далеко от этого… Наталья и так, и так с ним билась: и к матери уходила, и парткомом стращала – никакого толку… Только злее становился… Детей-то у них поначалу не было: до войны не успели, а после всё как-то не получалось почему-то… Вот она и винила себя за это, объясняя тем самым причину Семёновых загулов… Но потом уже и Вовка народился, а только мало что изменилось в их жизни… Больше того, поколачивать её начал, руки распускать, чего прежде отродясь за ним не водилось… Сколь раз она в ботве-то отсиживалась, да в стогах с ребёнком ночевала! А что-то кардинально решать всё медлила: мужиков-то в деревне раз-два и обчёлся, а тут, хоть такой, а всё отец ребёнку! Да и помнила она, каким он раньше-то был, верила, надеялась, что не всё ещё потеряно, что всё ещё может перемениться к лучшему…
Но время шло, Вовка рос, а Семён всё продолжал пить… От получки (он шахтёром устроился) мало что перепадало в семью-то… Перебивались кое-как Наташкиными заработками, а какие они у воспитательницы детского сада вы и сами знаете, не мне вам объяснять… Хорошо, что хоть сама сыта, пусть тайком, чтоб заведующая как не прознала – враз бы выгнала, да ещё и с таким шумом бы и треском, что после и уборщицей никуда бы не взяли… Но в конце концов надоела ей такая жизнь хуже горькой редьки, только что делать так и не могла решить…
А тут как раз прошёл слух, что на том конце деревни знахарка объявилась! Кто такая, откуда – никто не знал, но поговаривали, что может многое и уже кому-то чем-то помогла… И вот однажды после очередного побоища, когда Наташа вся в слезах сидела на скамейке под ветлой у речки, к ней и подсела соседка посочувствовать по-бабьи и, как бы между прочим про ту Дарью, знахарку-то, и рассказала. Сходи, мол, мож, пошепчет чего, водицы какой наговорит, дашь своему змею-то – вдруг да и одумается как, ведь не плохой был мужик-то… Знать, это у него всё от контузии той приключилось… Перемкнуло что-то. А всё, мол, война проклятущая! Наталья и призадумалась… «А чем чёрт не шутит, пока Бог-то спит!» - подумала она да и прихватив с собой сына(ему лет шесть уже было на тот момент), отправилась на тот конец деревни к знахарке…
«Вот почему, не знаю – рассказывала она потом соседке – Страх какой-то меня прямо с ног до головы сковал… Иду, а в глазах темно, дороги под ногами не вижу… Сколь раз чуть не падала, спасибо Вовке – подхватывал…» Ладно… Пришли, стало быть, они куда надо. Встретила их эта Дарья, старуха совсем по годам-то, и прямо ничего не спрашивая, говорит: «Знаю, милая, про твою беду!» А кто про неё в деревне не знал-то? Да и к тому же синяк всех цветов радуги на пол-лица тоже не скроешь ничем… «А мы с тобой вот как поступим – продолжает знахарка – У тебя корова есть?» «Есть!» - отвечает та. А тут вот нужно заметить, что похмелялся Семён на утро не рассолом, как можно подумать, а холодным, с ледника молоком! Да и, вообще, он очень любил молоко в любом виде! «Ты вот что, милая! Найди у кого-нибудь во дворе собаку, у какой маленькие щенки, и чуть-чуть подои её! Хоша бы несколько капель, а добудь – нам много и не нужно – и смешай их с коровьим молоком! А как он попросит молочка-то, ты и подай ему, что приготовила – посмотришь, что будет: навеки заречётся от этого дела!» «Да у меня у самой – говорю – Пальма недавно ощенилась и ходить никуда не нужно!» «Вот и хорошо! Действуй, как велю и верь – изменится твой мужик к лучшему! Всенепременно изменится! Не такие менялись, чай, не в первой!» «Сомнения меня одолели – спасу нет… А вдруг да как отравлю его до смерти? Ведь, не слыханное же дело: собачье молоко человеку пить давать… Боюсь… Как бы грех на душу не взять! Но и надоело всякий раз битой не за что ни про что ходить… Ну, думаю, паразит, как велено, так и сделаю! И – будь, что будет!»
Но бабы одного тогда не учли: Вовка! А он, хоть и маленький, а не совсем, сообразил, что затевается что-то такое неладное и всё Семёну рассказал: так, мол, и так, папка, а мамка с бабкой чужой хотят тебя собачьим молоком напоить зачем-то… Да… Семён выслушал это дело и приказал сыну помалкивать, пообещав с получки принести гостинцев и тот, как партизан, ничем не выдал своего сговора с отцом…
Наступило утро… Вдруг стук кто-то по окну… Наталья пошла открывать, а там Дарья эта… Пришла полюбоваться, значит, как всё пройдёт-произойдёт… Да… Ну, и что же? Семён, как обычно, спрашивает у жены молочка холодненького… Та вышла в погреб, а он к Дарье-то с вопросом: ты кто, мол, такая и чего припёрлась ни свет, ни заря? А та отвечает, с Натальей, мол, с твоей уговорились, что она перед своей работой юбку мне раскроит… И показывает ему кусок какой-то материи в подтверждение своих слов, что ли… Ладно… А тут как раз и та входит с литровым, как обычно, жбаном и подаёт его мужу… Он, как ни в чём ни бывало, выпивает его до самого донышка, утирает усы рукавом рубахи и вдруг, повернувшись к бабке, как гавкнет! Та с испугу-то как подпрыгнет, да так и повалилась с лавки без чувств…
С месяц потом в больнице она пролежала… Что-то с кишечником у неё расстроилось… Никак наладить не могли… А потом исчезла, как и появилась… Незнамо откуда и незнамо куда…
Да… Такая вот история… Истинный кувшинчик, как у нас в деревне говорят, что означает, что так оно и было…
А Семён и вправду потом пить стал поменьше… Может «лечение» подействовало, а, может, и сам одумался… Последнее-то вернее, как мне кажется!
Свидетельство о публикации №115072501405