без моих к тебе острых

и все важное, стоящее,
что я мог, как казалось, извлечь из себя
тут же гнило,
словно ледяные черви в тепле
мне так много хотелось сказать
рассказать о себе,
но то ли собеседник не тот,
то ли дело во мне
я привык выколачивать все вне и извне
вытаскивать,
высказывать...
а себя - вот как-то странно - тащить наружу
таким, каков есть...показывать
простым и непритязательным
странным и немного нервным
пытался рыть к человеческой сути
и коснуться ее первым
каждый вдохом
неровным, но верным
и оступился
ты знаешь,
я ничем не лучше
я такой же как все остальные
та же гадость в тарелке с пуншем
я все рушу, что еще не разрушил
безотказный рай
с ванной и душем
мы готовы продать свои души
за других грешных людей
мы уверяем кого-то, что счастливы
и он скажет
что нам, мол, видней
и ты со своей этой радостью
наперевес будешь мчаться в метро
с письмами в никуда
к адресатам,
что отчаянно лезли в нутро
и копошились своей этой нежностью
потроша все,
что было в тебе
а теперь, расскажи, как живется
без меня, без моих к тебе острых бабочек
у меня в животе дыры,
от шариковых синих палочек
недописанных прописных
я пытался найти родное
хотя бы что-то
напротив, в чужих...
какая глупость!
и вновь поворачивать,
идти к эскалатору, скользящему к свету
плестись за кем-то в толкучке,
прижавшись рукой к парапету
покупать обезжиренный йогурт,
что соберет чуть позже всю плесень
почему же тебе не весело,
когда ты должен быть весел...
и все ее сообщения
ты стираешь, уже не читая
слышал, что ты меня видела
и смотрела в спину
я знаю
кто-то в вине теряет рассудок,
а я все никак
не теряю...