Весь мир заполнен гулкой тишиной

               
А я ещё не понял до конца,
моря познавший, исходивший сушу,
как с крыльев бабочек цветочная пыльца
нам обновляет и ласкает душу?
Зато  уже признать и я готов
и утверждать готов всенепременно,
что завыванья мартовских котов,
для кошек – чары музыки вселенной.
Трубит олень в заснеженном лесу,
на зов рогач идёт, поляна – смята! –
и я не трону выстрелом лису,
когда резвятся рядом с ней лисята.
Что есть любовь? Волнение в крови?
Я парадоксам жизни не обучен.
Когда проходит магия любви,
мир, как душа, и нем, и пуст, и скучен.
Но дело в том, что нет любви конца,
небесной тайны рифмой не нарушу:
как с крыльев бабочек цветочная пыльца,
она одушевляет снова душу.
И плещутся рыбёшки на мели,
и громыхают в отдаленье грозы,
жужжащие серьёзные шмели
барахтаются в лепестках мимозы.
Весь мир заполнен гулкой тишиной,
в ней звон росы, в ней зорь рассветных алость,
и жизнь не представляется иной,
и никогда иной не представлялась…