Памяти Бориса Рыжего

                Сей продвинутый юноша
                из свердловской шпаны
                достигал в своих виршах
                неземной вышины…

Вы сказали: «Купите Рыжего!»
Я ответил: «Ну что ж, куплю!»
Том-кирпич
угрожал
мне грыжею,
я тяжелых книг не люблю.
Но готов   
почитать в охотку
про шальных молодых людей,    
что куют деньгу,
глушат водку,   
курят травку,
губят детей. 
Я другой,
обхожусь без свободы,
что грозит петлей
в двадцать семь.
Я собака иной породы,
не амбициозный совсем.
Я тихонечко
жизнь доживаю
с благодарностью к Богу
в душе,
поэтических звезд
не хватаю
но не исписался уже
(иль еще).
Оттого терпима
эта жизнь на краю скалы,
а от юных,
что мчатся мимо,
я не жду
ни любви,
ни хвалы.
Лучше сам похвалю я
Рыжего –
элегантного,
как кастет,
не ругайте его облыжно,
его книги – университет:
как ни жить, ни чудить
не надо бы,
как искать
без надежды найти,
как вредна
пустая бравада нам,
как в тупик ведут
все пути.
Знаю,
многим такое по вкусу –
жить бездумно,
взахлеб,
навзрыд.
Сам же Боря знавал Иисуса,
ангелов,
Пушкина,
аонид.
         < июль 2015 >