Надеяться и верить
С добрыми пожеланиями. Ваш А.Г.Шепелин.
НАДЕЯТЬСЯ И ВЕРИТЬ.
МЫ ЖИВЕМ СОВЕРШЕННО НЕ ПРАВИЛЬНО,
НО ДЕЛА НАШИ БУДТО БЫ ПРАВЕДНЫ -
ТОЛЬКО НЕТ В ЭТОЙ СВЯТОСТИ МУДРОСТИ
ВПЕРЕДИ У НАС НОВЫЕ ТРУДНОСТИ.
МЫ ЖИВЕМ НА ПОРОГЕ ОТЧАЯНИЯ,
БЕЗЫСХОДНОСТЬ СВОЮ ЗАМЕЧАЕМ ЛИ,
НОВЫЙ ДЕНЬ НЕ ПРИНОСИТ НАМ РАДОСТИ,
ПОГРЯЗАЕМ В ОБМАНЕ И ГАДОСТИ.
МЫ ЖИВЕМ - НЕ КАНЮЧА, НЕ СЕТУЯ,
ЧТО РОПТАТЬ НАМ – АВОСЬ НЕ РАЗДЕТЫЕ,
УЧАТ НАС БЫТЬ СКРОМНЕЕ С ЗАПРСАМИ-
ПУСТЬ НЕ ДЖИНСАХ, НО ХОДИМ НЕ БОСЫМИ.
МЫ ЖИВЕМ УДИВИТЕЛЬНО ЖАЛКИМИ -
ХОТЬ НЕ БЬЮТ НАС В ОТКРЫТУЮ ПАЛКАМИ,
НО С ПРАВАМИ СПЛОШНАЯ ИЛЛЮЗИЯ
НЕ ХОЧУ, НЕ ХОЧУ - ЖИТЬ В СОЮЗЕ Я!
МЫ ЖИВЕМ, НА СОВЕТЫ НЕ ЖАЛУЯСЬ,
НО ОБИДА, СЛЕПАЯ, ПОЖАЛУЙ, ЕСТЬ,
ПОЧЕМУ МЫ ВСЕ ГЛУПО БЕЗВОЛЬНЫЕ
ИЩЕМ К СВЕТУ ДОРОГИ ОКОЛЬНЫЕ.
МЫ ЖИВЕМ, НАДРЫВАЯСЬ И МУЧАЯСЬ,
И НЕ ЗНАЕМ, ЧТО ЖИЗНЬ ГДЕ ТО ЛУЧШЕ ЕСТЬ
КАК ОБИДНО, НО ЭТИМ НЕЗНАНИЕМ,
МЫ СЕБЯ ОБРЕКЛИ К ВЫМИРАНИЮ.
МЫ ЖИВЕМ, НО БЕССИЛЬНЫ, РАЗДАВЛЕНЫ,
НАШИ МЫСЛИ МАРКСИЗМОМ ОТРАВЛЕНЫ,
НАМ НЕ ВЫЙТИ ИЗ КРУГА ПОРОЧНОГО
БЕЗ РЕШЕНИЯ МУДРОГО СРОЧНОГО.
МЫ ЖИВЕМ, КАК В ГОСТЯХ, БУДТО ВРЕМЕННО,
К СЧАСТЬЮ РОДИНА НАША БЕРЕМЕННА -
ПУСТЬ РОДИТ ОНА НАМ РЕВОЛЮЦИЮ,
А НАРОД, ПРИМЕТ ПУСТЬ КОНСТИ.ТУЦЮ.
1988год.
КАК ВСЕ ЗАГАДОЧНО, НЕЛЕПО –
ПОРОЙ МНЕ КАЖЕТСЯ ЧТО Я
НЕ РАЗГЛЯДЕЛ В ИЮЛЕ ЛЕТА,
ЗИМЫ, В НАЧАЛЕ ДЕКАБРЯ.
---------------------------------------------------
**********************
Мне не надо не слов, не признаний,
Не советов, не жалоб, ни слез…
Остаюсь я в суровом молчании
После буйствующих в юности гроз.
Не зови, ни буди мою душу,
Я останусь глухим все равно –
Если тонешь – скорей бы на сушу
Я же умер, к несчастью, давно…
Мне теперь, не проси, не воскреснуть
Да и надо ли - поезд ушел
Очень жалко, что кончилась песня
Та, в которой тебя не нашел.
**************************
Моя жизнь, а нельзя ли потише,
Ты бурлишь, как дурное вино…
Трудно мне тебя разум услышать,
Знаю, что согрешу все равно.
И пока я живу - ошибаюсь
Потому что ищу до сих пор
Не пытайся помочь – ты же знаешь
Идеалы твои – это вздор.
=======
Смириться с этим не могу,
Пообещай мне счастья и удачи
Я все равно к мятежникам сбегу
Такой уж я, и не могу иначе.
ВСЁ ПРОШЛО
Отрывок из повести «Варенька»
По мужу, Владимиру Плеханову, Варя больше не плакала – война есть война – важно, что тело его захоронено, не валяется в чистом поле, а память – она в душе…
Прошло пять лет, сын ее, Алексей, возмужал, в те годы взрослели рано, превратился в парня крепыша с буйной шевелюрой светлых, непослушных волос, крутыми плечами, и добрым, слегка прищуренным, взглядом. Помня о просьбе Петра Федоровича, управляющего отделением, спать Лешка, лег пораньше, чтобы с рассветом, была ранняя весна, выехать в районный центр. Утром он запряг лошадей,
прихватил заранее приготовленную сумку с провиантом и тронулся в путь. Мать, к этому времени, была уже на работе, доить коров на ферме начинали очень рано. Сын не понимал ее беспокойства, ведь не в первый раз едет уже и всегда, она просит его быть осторожнее. Вот и сегодня, выходя вместе из дома, Варвара, глядя на заспанное лицо сына, сказала: »Смотри там, Леня, не задерживайся шибко, ночи – то холодные… ну ладно, поезжай с богом.»
Кони бежали резво, и хотя до места назначения было не близко, кучер, в надежде на скорое возвращение, ежась от утренней свежести, с хорошим настроением, преодолевал километр за километром. Путь был знакомым – исхоженным и изъезженным неоднократно. Примерно на середине пути, когда солнце поднялось над лесом и приятно грело спину, подвода миновала то место, с которым у матери Алексея были связаны неприятные ощущения. Видимо здесь, когда - то, произошел несчастный случай, вернее убийство – история запутанная, загадочная и потому пугающая. Это чувство тревоги, теперь, почему – то, всегда возникало и у сына.
Как ни старался молодой человек по быстрее закончить все дела, сделать этого ему не удалось. Было, как – будто, еще и не поздно, но погода с каждым часом становилась все хуже и хуже. Сначала подул свежий ветер, потом начался мелкий дождь, переходящий в колючую снежную крупу. Лошади, пока были силы, бежали рысцой, потом перешли шаг. Лешка, изредка поглядывая на дорогу, лежал на дне фургона и думал, как ни странно – о счастье. Да, каждый человек мечтает о нем и каждый представляет его по - своему. Вот сейчас, для него не было бы ни чего лучше как оказаться дома в тепле, другой же, в это время, лежит на печи и плачет, для него счастье в другом, а третьему невыносимо жарко – его счастье в глотке холодной, ключевой воды…
Алексей почувствовал, что окончательно промерз – мелкая неприятная дрожь сотрясала все его тело. Он слез с повозки и, спотыкаясь о невидимые препятствия, пошел рядом. Ночь обрушилась неожиданно. Ветер усиливался, он дул завывающе и пронзительно, выл в спицах колес, хлопал полами сырого, чуть подстывающего пальто, неистово рвал лохматые тучи – нагонял холод. Сапоги, то увязали в грязи, то скользили по раскисшему грунту. Идти было трудно, зато тепло, родившееся, где- то у сердца, приятно согревало душу, вселяя надежду на скорое возвращение.
На севере прояснило, и от туда, словно по ледяному желобу, тянуло стужей. Вскоре дождь прекратился совсем, небо выцветилось яркими звездами. Мороз крепчал. Колеса, обстыв грязью, совсем перестали крутиться. Лошади с трудом тянули потяжелевшую повозку. Временами, где было можно, Лешка выезжал на степь и двигался рядом с дорогой, но, боясь заблудиться, возвращался назад. Кони часто останавливались, окончательно замерзший кучер, не в силах оторвать скрюченные пальцы от края фургона, не погонял их, зная, что делать это бесполезно, отдохнув, они сами шли в домашнюю сторону, вместе с ними, почти подсознательно, тащился Алексей. Застывшая одежда его, в местах сгибов и между ног протерлась, в зияющие дыры были хорошо видны светлые пятна посиневшего тела. Каждый шаг давался с огромным трудом, силы совсем оставляли парня. Боясь упасть и остаться на дороге, на одной из остановок, он, с нечеловеческими усилиями, обоими руками ухватившись за край повозки, с силой бросил себя на застывшую солому, лежавшую на ее дне.
Голова работала удивительно четко. Он ясно видел далекие небесные светила, слышал шум ветра, тяжелое дыхание лошадей – знал что надо делать, чтобы спастись, но предпринять уже ничего не мог – он даже не чувствовал что замерзает. Удары сердца вкрадчиво выстукивали единственное слово - спать, спать, спать… и Лешка не сопротивлялся, хотя знал: спать нельзя – сон это смерть. Перед забытьем, он как – то отрешенно и уже безвольно подумал – все ли он сделал, чтобы спастись и решил – все. У него не осталось сил даже на то, чтобы поднять руку, пошевелить пальцем, закрыть глаза, отвести взгляд от этой бесконечной высоты, мертвых и уже тускнеющих звезд. Вдруг ему почудилось, что он падает вниз, падает все ниже и ниже – падение было стремительным и неудержимым, а гаснущие звезды также неудержимо и стремительно неслись вверх…
===============
Было уже далеко за полночь, когда Варя, шаркая большими кирзовыми сапогами, запинаясь о стылые комья земли, бежала по пустынной дороге. Лунный свет бледно – свинцово заливал безлюдную улицу. Она выскочила за село, жадно вглядываясь в темноту. Горячий пот, вместе со слезами, застилал глаза: «Сыночек мой, ну где же ты, сколько времени уж прошло, а тебя все нет и нет, ну где же ты, родной мой…» Она бежала все дальше и дальше, не понимая, куда бежит и сколько еще надо бежать, а может, и не бежала вовсе, может ей просто казалось, что летит, как на крыльях...
Достигнув опушки леса, Варвара услышала тихое ржание коня. Рванувшись сквозь заросли, она больно ударилась, и глухо застонав, наверное, даже не от боли, а от сознания, что любая неожиданность может помешать поиску, чуть прихрамывая, продолжала пробираться сквозь препядствие. Потеряв шаль, женщина выскочила на поляну и сразу увидела повозку, зацепившуюся за дерево. «Алешенька, - крикнула она,- я знала, что отыщу тебя, я знала… Варя неистово целовала его щеки, лоб, дышала на озябшие руки,- я знала, знала, что найду тебя
Слава богу, живой, радость моя, боль моя, солнышко ясное …»
Сняв пальто, Варвара бережно укрыла сына, потом, отыскав крепкий ботажок,
освободила фургон из плена, и, не садясь в него, погоняя отдохнувших лошадей, крепко держа вожжи, быстро пошла в домашнюю сторону, к счастью, как оказалось, деревня была не так далеко. Вскоре колеса, один за другим, начали крутиться и кони перешли на легкий бег – вместе с ними побежала, уже немного озябшая, все еще всхлипывающая, но бесконечно счастливая мать. Да, если бы не она, все могло кончиться куда печальнее. С другой стороны, кто, если не она, самый родной человек. Да ради сына, она, не задумываясь, пошла бы на любые лишения. Варя вспомнила, как ее пятилетний Ленька чуть не утонул, купаясь на озере, и как, позже цыганка предсказывала мальчику хорошее, будущее: « Будет он
у тебя большим начальником, в городе жить будет, за границу поедет, жена, дети будут… болеть будет…».
С помощью соседей, Варвара внесла бесчувственного сына в избу, тщательно
растерла водкой, сделала спиртовый компресс и положила на печь, укрыв большим тяжелым тулупом. Тяжело вздыхая, затопила, еще не остывшую печку, обессилено села на лавку и до утра не сомкнула глаз, чутко прислушиваясь к неровному дыханию Алексея. Только стало светать, пришел управляющий Поляков. Сняв фуражку, молча прошел к столу, затем повернувшись, не смело спросил: « Ну, как он, Варя? – лица его не было видно, но по голосу чувствовалось, что он считает себя виноватым – ведь не первый раз ездил уже, я ни сколько не подумал… да,
малой он еще… что делать – других нет…» Он покашлял слегка и сел рядом с Варварой. Она, шумно вздохнув, вытерла слезы и спокойным голосом, без прежней тревоги сказала: «бог даст, обойдется, пить уж, попросил… все было бы хорошо, непогодь его застала…». Петр Федорович встал, опять прошелся по комнате и со значением заявил: « Не враг я вам, ты уж прости, кто подумал, что так будет, сейчас вот за подводой послал, в больницу, повезем парнишку… а за тебя, на работу кого ни будь определим, - он опять откашлялся,- ладно пойду, выздоровеет, пусть подойдет, думаю на тракториста послать его учиться, - затем, еще подумав, закончил – добрый хлебороб будет, как отец!».
Он ушел, а немного погодя, явились Казанцев – бригадир тракторной бригады,
однополчанин Плеханова старшего с молодой женой Ириной, дочерью Полякова. Обычно веселый и разговорчивый, сегодня Сергей был встревоженным и задумчивым, не похожим на себя. Он сразу прошел вперед и, поздоровавшись, не то спросил, не то возмутился: «Парня посмотрю, не чужой он мне, дороже брата родного. Отец был бы не доволен, не уберегли…»
Лешка спал, дыхание его было ровным, щеки слегка порозовели. Вдруг он словно очнулся, резко вздрогнул и открыл глаза. «Кто здесь?» - твердым голосом спросил больной. - «Это я, Сергей - прищуриваясь в сумерках, ответил гость – ну что, живой что ли? Давай борись, а то смотри, девки людям прохода не дают, спрашивают как он там, давай говори, что отвечать им, - Он взял его за руку, слегка пожал и, улыбаясь, поглядев на Иру, переспросил – что людям – то говорить будем?»
Поддерживая полушутливый тон, Лешка небрежно бросил – скажите, все нормально… перемерз малость, отлежусь вот, и опять в форме буду. Мам, - позвал Алексей – мне вроде есть охота.
Варя заторопилась: «Сейчас, сейчас, дитятко, может молочка с хлебушком, или еще чего – ты только попроси…» Сергей про себя подумал: «Крепкий парень – выкарабкается». Уходя, уже с облегчением, сказал: «Два дня сроку на выздоровление даю тебе, рядовой Плеханов. Как понял?»
- Есть два дня. А можно досрочно, надоело уж лежать.
- Валяй досрочно, только с умом.
Алексей поел, но вскоре его вырвало – видать, организм, перенесший такой стресс, не принимал пищу. Мать, совсем вроде повеселев, опять с тревогой смотрела на уснувшего вскоре сына. К обеду за больным пришла подвода, но тот не в какую не соглашался уезжать – мать сказала ему о разговоре с Поляковым и Лешке казалось, если он уедет, то может случиться что – то не поправимое и мечта стать механизатором не сбудется.
Немного постояв в нерешительности, конюх с облегчением ушел – уж очень ему не хотелось в распутицу тащиться в такую даль. К тому же, еще с утра заболело где – то в груди, видать, старая рана давала о себе знать. Варвара с укором сказала сыну: «А вдруг хуже будет, потом ни лошадей, ни извозчика не отыскать, ехал бы Леня.» Лешка с признательностью заглядывая в глаза матери, снова возразил: «Да пройдет, мама, неужели по каждому пустяку к докторам бежать, у них поди и без меня работы хватает.» Мать шибко не перечила, старательно поила его каким то отваром, замечая, что и впрямь отходит парень, все чаще отмечая схожесть сына с отцом, особенно теперь, когда болезнь слегка смягчила резкие складки у губ. Он снова показался ей беззащитным и слабым, как это было во время войны, в те недавние годы, когда ее мальчик, вместе с ней, опухал от голода… К счастью, все прошло, пройдет и это…
Александр Шепелин
=====================================================
ВЕРЮ, РУХНУТ УСТОИ,
БУДЕМ ЖИТЬ МЫ ИНАЧЕ,
А, ПОКА, НАС ЛИШЬ ТРОЕ –
ТЫ, ДА Я – И УДАЧА.
****************************
СОВСЕМ НЕ ЛЕГКО РАСПОЗНАТЬ В ЧЕЛОВЕКЕ
ЕГО БЛАГОРОДСТВО, СТРЕМЛЕНИЕ, УМ.
ПЕРВОЕ, ВЫ ЕМУ ПРОСТО ПОВЕРТЕ,
ВТОРОЕ, ВЫ САМИ ДОВЕРТЕСЬ ЕМУ.
************************************
НИ ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ОБЕЩАЮ,
И СЕБЕ, НИ В ЧЕМ НЕ ПОКЛЯНУСЬ –
ПРОСТО Я СЕБЯ ПОРОЙ ПУГАЮСЬ,
ЗА РОССИЮ, МАТУШКУ БОЮСЬ.
ЛЮБИТЬ ДЕТЕЙ, НЕ ВСЕМ ДАНО, ПОВЕРТЕ,
НО ЕСЛИ ТЫ, ЗДОРОВ И ЩЕДР ДУШОЙ,
ТВОЮ ЛЮБОВЬ, ПОПРОБУЙТЕ, ИЗМЕРТЕ –
ОНА, КАК МОРЕ, С ЧИСТОЮ ВОДОЙ.
ЮБЕЛЕЙНЫЕ
В ПАМЯТЬ О НЫНЕШНЕЙ ВСТРЕЧЕ
ПРИМИТЕ ПОДАРОЧНЫЙ ПЛУГ
ОН СИМВОЛ ДОБРА И СЕРДЕЧЬЯ,
ОН ГИМН ЧИСТОТЫ НАШИХ РУК.
ПУСТЬ ВСЕ, ЧТО ЗАДУМАНО ВАМИ
ОТНЫНЕ ИСПОЛНИТСЯ В СРОК –
МНОГИЕ ГОДЫ МЫ БЫЛИ ДРУЗЬЯМИ
ВЕДЬ В ДРУЖБЕ УСПЕХОВ ИСТОК.
МЫ ВЕРИМ НЕ ЧУДО, А В РАЗУМ,
В ДОБРЫХ И ВЕРНЫХ ДРУЗЕЙ –
ОНИ, КАК в бою, ПОЗНАЮТСЯ НЕ СРАЗУ
ИХ НАДО УДАРИТЬ БОЛЬНЕЙ.
ТОГДА ЭТИ ПАРНИ, С ВИДУ ПРОСТЫЕ
ГЕРОЯМИ СТАНУТ, ТАК БЫЛО ВСЕГДА –
ВОЗЬМИТЕ АВГАН: АХ, РЕБЯТА, КАКИЕ,
С НИМИ, КАК В ПЕСНЕ, ГОДА НЕ БЕДА…
- П О М Н Ю -
ЕСЛИ СЕРДЦЕ СОВСЕМ УСТАНЕТ
И ТЕРПЕНЬЮ НАСТУПИТ ПРЕДЕЛ,
Я СПОКОЕН, МНЕ ПЛОХО НЕ СТАНЕТ
НАДО ЛИШЬ ОТОРВАТЬСЯ ОТ ДЕЛ,
НА ОДНО ЛИШЬ ОДНО МГНОВЕНИЕ
ОТКЛЮЧИТЬСЯ ОТ БУДНИЧНЫХ ПУТ –
ВСПОМНИТЬ ТИХОЕ НАШЕ СЕЛЕНИЕ
И ПРЕДСТАВИТЬ, КАК АСТРЫ ЦВЕТУТ.
ВСПОМНИТЬ МЕСТО, ЗАРОСШЕЕ ИВОЙ,
СВЕТ ОКНА НА ДРУГОМ БЕРЕГУ
И ТЕБЯ, МОЛЧАЛИВО КРАСИВОЙ –
ТУ, КАКУЮ В СЕБЕ БЕРЕГУ.
МНЕ ТЕПЕРЬ, ТОВАРИЩЕЙ НЕ НАДО,
Я И САМ, В ПАРТНЕРЫ НЕ ГОЖУСЬ
НЕ СЖИГАЙ МЕНЯ ОСТЫВШИМ ВЗГЛЯДОМ –
ВСЕ РАВНО, ПОЖАРОМ НЕ ЗАЙМУСЬ.
УХОДИ, НАДОЕДНАЯ МЫСЛЬ,
Я ТЕБЯ НЕ ПРОЩЮ, НЕ НАДЕЙСЯ,
Я УСТАЛ В ОЖИДАНИИ ЖИТЬ
И СГОРЕЛ, НЕ УСПЕВ РАЗГОРЕТЬСЯ.
******************************************
РОДИЛОСЬ СОМНЕНИЕ, ЧТО Ж, НЕ ПЛОХО
ЭТО ЧУВСТВО, ДРУГ МОЙ, НЕ ГАСИ.
И УВИДИШЬ СВЕТ – И, СЛОВНО ПОСОХ,
ОН УКАЖЕТ ПУТЬ, ПРОБАВИТ СИЛ.
НИ ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ОБЕЩАЮ,
И СЕБЕ, НИ В ЧЕМ НЕ ПОКЛЯНУСЬ –
ПРОСТО Я СЕБЯ ПОРОЙ ПУГАЮСЬ,
ЗА РОССИЮ, МАТУШКУ, БОЮСЬ.
ПРИВЯЗАННОСТЬ, ПРИВЫЧКА, УВЛЕЧЕНИЕ - НО НЕ ЛЮБОВЬ
ПЕНСИОНЕР - ЭТО ЧЕЛОВЕК, КОТОРОМУ ПЛАТЯТ ЗА ТО, ЧТОБЫ
ОН НЕ РАБОТАЛ
С ДНЕМ УЧИТЕЛЯ
В НАШИХ БУДНЯХ ПРАЗДНИКОВ НЕ МАЛО,
КАЖДОМУ ИЗ НИХ СВОЯ ЦЕНА,
В КАЖДОМ ЕСТЬ ИДЕЙНОЕ НАЧАЛО –
ПОВОД ЕСТЬ, А ЗНАЧИТ, ПЬЕМ ДО ДНА.
НАС СЕГОДНЯ ЧЕТВЕРО - ИЗ БЫВШИХ
ЛЮДА, ТАНЯ, ИРА И «ПОЭТ»
НАМ БЫ ДЕЛ ЕЩЕ НЕ НАСТУПИВШИХ,
ТОЛЬКО ИХ ДЛЯ НАС - ПОКУДА НЕТ.
НАМ БЫ В ШКОЛУ, К ДЕТЯМ НА УРОКИ,
ОТТАНО ИМ СТОЛЬКО ЛУЧШИХ ЛЕТ –
СОЗНАЕМ В ЧЕМ МУДРОСТИ ИСТОКИ:
ТЬМА В НЕЗНАНЬИ, А В УЧЕНЬИ СВЕТ.
В ШКОЛЕ, МЫ УВЫ, НЕ СОСТОЯЛИСЬ,
ВСЯКОЕ СЛУЧАЕТСЯ ПОДЧАС,
ТОЛЬКО ВСЕ РАВНО, В ДУШЕ ОСТАЛИСЬ
КАЧЕСТВА ПРЕКРАСНЫЕ У НАС.
ВСЕХ МЫ ОБАЖАЕМ, ЛЮБИМ, ЦЕНИМ
ЭТОГО ЖЕ ТРЕБУЕМ К СЕБЕ –
ЖДЕМ УДАЧ, КАК ШКОЛЬНИК ПЕРЕМЕНУ,
ВЕРИМ В ЧУДО… СЧЯСТЛИВЫ В БОРЬБЕ.
- ЖЕНЩИНА -
ЦЕЛЫЙ ВЕК- ЗИМА ИДЕТ ВЕСНА ЛИ,
ЖДЕТ ОНА, СКРЫВАЯ ОТ СЕБЯ
НОВЫХ ВСТРЕЧ… ОНА ЖИВЕТ В ПЕЧАЛИ
ЖЕНЩИНА БЕЗ МУЖА, НЕ ЛЮБЯ.
ПРОВОДИВ КОГО - ТО ЖГУЧИМ ВЗГЛЯДОМ,
ДУМАЕТ – НУ В ЧЕМ МОЯ ВИНА,
ПОЧЕМУ НЕ Я ИДУ С НИМ РЯДОМ,
ПОЧЕМУ Я ЦЕЛЫЙ ВЕК ОДНА…
ЭТОТ ВЕК – ОН ИЗ НОЧЕЙ БЕССОННЫХ
ЕСЛИ В СНАХ, ТО С МИЛЫМ ДО УТРА…
НЕ БУДИТЕ ЖЕНЩИН ОБРЕЧЕННЫХ
ПУСТЬ ВО СНЕ ДОЛЮБЯТ… ПРЕЖНИЙ СТРАХ,
ЖГУЧАЯ ОБИДА, БОЛЬ ТУПАЯ
ВСЕ ПРИДЕТ, НО ПОЗЖЕ, ЧЕРАЗ ЧАС…
НЕТ – ОНА НЕ ЛУЧШЕ, ТА, ДРУГАЯ
ПРОСТО ПОВЕЗЛО ЕЙ В ЖИЗНИ РАЗ.
ПРИВАЛИЛО СЧАСТЬ НЕ В ЗАСЛУГУ-
СТАРЫЙ МИР ПОДЕЛЕН БЕЗ ТЕБЯ,
МОЖЕТ БЫТЬ, ТЫ ОТТОЛКНУЛА ДРУГА,
ЗНАЧИТ, В ДРУГЕ НЕ БЫЛО ОГНЯ.
ТЛЕЛА В НЕМ ЛЮБОВЬ, А НЕ ГОРЕЛА,
ТЫ НЕ ПОНЕЛА ТАКОЙ ЛЮБВИ…
ЦЕНИМ МЫ ТЕБЯ ЗА ЭТУ СЕЛОСТЬ
СЛАБЫЕ ПРОЖИТЬ БЫ НЕ СМОГЛИ,
БЕЗ КОНТРОЛЯ, МЕЛОЧНОЙ ОПЕКИ,
БЕЗ ПОДДЕРЖКИ, КРЕПКОГО ПЛЕЧА…
НЕ ЛЕГКО ПОРОЙ ИЗВЛЕЧЬ УРОКИ –
ТОЛЬКО НЕ РУБИТЕ С ГОРЕЧА.
НЕ СТАРЕЙТЕ, МИЛЫЕ, ВЕДЬ С ВАМИ
МЫ НЕ ПОСТАРЕЕМ ДО ТЕХ ПОР,
ПОКА ВЫ НАС ИЩИТЕ ГЛАЗАМИ
И О НАС ВЕДЕТЕ РАЗГОВОР.
2000г.
= МИГ УДАЧИ=
ЕСТЬ ВДОХНОВЕНИЕ, ЕСТЬ ПОРЫВ –
ЕСТЬ ЧУВСТВА, СЛОВНО СЕТИ,
НО ВАЖНО СЕРДЦЕ ОСТУДИВ,
НЕ ДОПУСТИТЬ МЕЩАНСТВА ВЗРЫВ
И О ПУСТЫХ СТРАСТЯХ ЗАБЫВ -
НАМ ИЗБЕЖАТЬ, ПОРОКИ ЭТИ.
ТЕ СТРАСТИ, ПРАВО ТАК МЕЛКИ,
ЧТО ИМ ПОРА НА СВАЛКУ,
ОНИ ЖЕ СТАВЯТ НАМ СИЛКИ,
СУЮТ В КОЛЕСА ПАЛКУ.
АХ, ЭТИ РЫЦАРИ СЕРДЕЦ!
ОДИН ТАКОЙ КРАСАВЕЦ
БЫЛ СВИДУ ПРАВО МОЛОДЕЦ
ХОТЯ ВНУТРИ – МЕРЗАВЕЦ!
ВСТАВ НА КОЛЕНИ БЕЗ ТРУДА,
СО СТРАСТОСТЬЮ ОТЕЛЛО
ОН ГОВОРИЛ: « МОЯ ЗВЕЗДА
Я ВАШ – ДУШОЙ И ТЕЛОМ,
ХОТИТЕ ЕСЛИ, Я ДЛЯ ВАС
- И ПОМОЛЧАВ СМУЩЕННО –
КОВРОВЫЙ СДЕЛАЮ ПАЛАС,
Я ДО ТОГО ВЛЮБЛЕННЫЙ,
ЧТО БЕЗ ТРУДА, БЕЗ ВОЛОКИТ –
МОЕ Б ВАМ ВДОХНОВЕНИЕ,
И АВТОР ДАЖЕ ПОДТВЕРДИТ,
ПОЙДУ НА ПРЕСТУПЛЕНИЕ.
ДРУГОЙ, НЕ МЕНЕЕ ВЛЮБЛЕННЫЙ,
ИМЕЯ ВЛАСТЬ, ДРУЗЕЙ, КАЗНУ –
КОГО ЛЮБИЛ ОН ОКРЫЛЕННО,
РАБОТУ, МОЖЕТ БЫТЬ ЖЕНУ?
А МОЖЕТ БЫТЬ, ЛЮБИЛ ОН СЛАВУ-
ВЕДЬ СЛАВА ДВИГАТЕЛЬ, ПРОГРЕСС…
ВОЗМОЖНО ВСЕ, НО СТРАННО ПРАВО -
В ДРУГОМ, ОН ВИДЕЛ ИНТЕРЕС.
ЛЮБИЛ ОН ПИТЬ, ИСКАЛ ПРИЧИНУ
ХОТЬ ЧЕСТЬ БОЯЛСЯ ЗАПЯТНАТЬ,
НО АЛКОГОЛЬ В СВОЮ ПУЧИНУ
ЕГО ТЯНУЛ - НЕ УСТОЯТЬ.
И ВОТ СТОИТ УЖ ПО КОЛЕНИ
В ТРЕСИНЕ ТОЙ НА ГОРЕ ВСЕМ
И КАК БЫВАЕТ, К СОЖЕЛЕНИЮ,
ОН ГИБНЕТ ВСКОРЕ – НА СОВСЕМ.
КАК ЧАСТО ВОЛЕЮ ГОНИМЫ,
СЕБЕ НЕ В СИЛАХ ИЗМЕНИТЬ
ПРИХОДИМ К ФИНИШУ ПУСТЫМИ…
МОГЛО ЛИ ЭТОГО НЕ БЫТЬ?
КОНЕЧНО, БЫЛО БЫ ИНАЧЕ
ОН БЫЛ У ДЬЯВОЛА В ПЛЕНУ
ЛОВИЛ В УГАРЕ МИГ УДАЧИ
ВСТАВ НА МОЖЕРНУЮ ВОЛНУ.
Так может быть круг этот впрямь заколдован?
Нет – мир наш на чести великой основан
И если в тебе не достаточно воли
Помогут едва ли тебе аэрозоли.
Примочки, компрессы - во внутрь и наружу
Без глупости вашей, не сядите в лужу.
ЭТИМ ЖИВУ
Я НЕ ДОВОЛЕН – МЕЖДУ ТЕМ,
ТЫ НЕ ПОЙМЕШЬ МЕНЯ – ОТСЮДА
ЗАВИДУЙ МНЕ, ЗАВИДУЙ ВСЕМ
КТО НЕДОВОЛЕН, ЧЕМ - ТО БУДЕТ.
ДОВОЛЬСТВО ТУПОСТИ СРОДНИ -
ОНО РАЗВИТИЮ ПОМЕХА
ТЫ ЭТО ЧУВСТВО ПРОГОНИ
ЕГО УБИВ, НЕ ЖДИ УСПЕХА,
А В ЧЕМ-ТО МАЛОМ ПОБЕДИВ,
НЕ ПОЧИВАЙ НА ЛАВРАХ СЛАВЫ
К МЕЧТЕ БОЛЬШОЙ СВОЕЙ ИДИ
ЛИШЬ ЭТУ ЦЕЛЬ, СЧИТАЯ ГЛАВНОЙ-
ДОСТИЧЬ ЕЕ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
НО НЕ посредством БЕЗРАССУДСТВА,
ОБМАНА, ПОДЛОСТИ... БОГ МОЙ...
ВЛАДЕЮТ МНОЙ ВСЕ ТЕ ЖЕ ЧУВСТВА
ДА, МНЕ УЖЕ НЕ МАЛО ЛЕТ,
НО Я НЕ ПОБЕЖДЕН СУДЬБОЮ
И ДЛЯ меня ДОРОЖЕ НЕТ
ЛЮДЕЙ С ПОДНЯТОЙ ГОЛОВОЮ.
ОНИ ЗАЗНАЙСТВА ЛИШЕНЫ
ДЛЯ НИХ ПОКОЙ НЕ СУЩЕСТВУЕТ
МЫ ЭТИМ ИМЕННО СИЛЬНЫ
И ЭТИМ ИМЕННО ЖИВУ Я.
А ЕСЛИ КТО-ТО СКАЖЕТ :»ПОЛНО»
И НИЦ ПАДЕТ, С СУДЬБОЙ МИРЯСЬ,
Я БУДУ ГНЕВОМ ПЕРЕПОЛНЕН
И ПРОГОНЮ ЕГО СМЕЯСЬ…
Я ПРОГОНЮ ЕГО ИЗ СЕРДЦА
С ОБИДОЙ, С ГОРЕЧЬЮ, С ТОСКОЙ –
ТАКИМ БОРЦАМ НЕ БУДЕТ МЕСТА
И ДАЖЕ ДНЯ НАД ГОЛОВОЙ.
Я ОТНОШУСЬ К НИМ С СОЖЕЛЕНИЕМ
КАК К ЛЮДЯМ ТЕМНЫМ И БОЛЬНЫМ…
У НАС НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СОМНЕНИЯ
ИНАЧЕ МЫ НЕ ПОБЕДИМ. _____________________________________________
СОЛНЦЕ ХМУРОЕ НЕ РАДО
СОЛНЦЕ ХМУРОЕ НЕ РАДО
БЕСПОКОЙНОЙ ПЛЯСКЕ ЛУЖ,
СКОРО ВРЕМЯ ЛИСТОАДА
СКОРО ВРЕМЯ ЗИМНИХ СТУЖ.
НАД РЕКОЮ УТОПАЯ
ПРОНЕСЕТСЯ ПТИЦЫ КРИК,
НОЧЬ БЕЗЗВУЧНО НАСТУПАЯ
УПАДЕТ НА ВЕТКИ ЛИП.
ПРОКРИЧИТ, ОТДАССА ЭХОМ
И ОСИНОВЫМ ЛИСТОМ
ЗАДРОЖИТ – И ДИКИМ СМЕХОМ
ОТЗОВЕТСЯ ЗА ПРУДОМ.
***********************************
ХОРОШО ТЕБЕ ИЛЬ ПЛОХО
ФРАЗОЙ ТОЧНОЙ НЕИЗБИТОЙ
ГОВОРИТЬ С ТОБОЙ НЕ НАДО,
МНЕ ЛЕГКО ВОТ ТАК ОТКРЫТО
ПОНИМАТЬ ТЕБЯ С ПОЛ- ВЗГЛЯДА,
С ПОЛ – НАМЕКА С ПОЛ – ДВИЖЕНИЯ
ИНОГДА БЕЗ СЛОВ И ВЗДОХОВ -
ЯСНО МНЕ В ОДНО МГНОВЕНИЕ
ХОРОШО ТЕБЕ ИЛЬ ПЛОХО.
ТЫ ДРУГАЯ
МНЕ ХОТЕЛОСЬ СТИХОВ СЕРЬЕЗНЫХ,
НО ОНИ НЕ ИДУТ НА ПАМЯТЬ…
Я РАССЕЯН СЕГОДНЯ ВОЗМОЖНО
ОТ ТОГО, ЧТО БЫЛ В СЕРДЦЕ РАНЕН.
СКОЛЬКО БОЛИ ОНО ВЫНОСИТ –
ИЛИ ПРОСТО Я ЖАЛКИЙ ХОЛЕРИК,
ТЫ ВСТРЕЧАТЬСЯ СО МНОЙ НЕ ХОЧЕШЬ,
А ОНО, ПОЧЕМУТО, НЕ ВЕРИТ.
ТЫ ДРУГАЯ, ТЫ ЛУЧШЕ, ТЫ ПРОЩЕ,
НО НЕ ХОЧЕШЬ ТАКОЙ КАЗАТЬСЯ
ТЫ ЕМУ ИЗМЕНИТЬ НЕ ХОЧЕШЬ
И СО МНОЮ НЕ МОЖЕШЬ РАСТАТЬСЯ.
Я ВЕДЬ ЛУЧШЕ ЕГО, ТЫ ЗНАЕШЬ,
ТОЛЬКО С НИМ ТЕБЕ ПРОЩЕ, КАК ВИДНО,
ДА И ВДРУГ, ТЫ СО МНОЙ ПРОГАДАЕШЬ
И ТЕБЕ, ЭТО БУДЕТ - ОБИДНО.
СЕСТРЕ
ВАЛИТ СНЕГ: СПОКОЙНЫЙ, ТИХИЙ
НА ТРАВУ, ДЕРЕВЬЯ, КРЫШИ…
ТОНКИЙ ЗАПАХ ОБЛЕПИХИ
МНЕ В ОКНО, КАК БУДТО, СЛЫШЕН.
ЗА СЕЛОМ, У СТАРОЙ ВЕРБЫ,
ПРОЛЕГЛА ТРОПА НОЧНАЯ –
ТЫ ПО НЕЙ ПРОШЛА, НАВЕРНО,
ПОЗДНИМ ВЕЧЕРОМ. СКРЫВАЯСЬ,
ОТ ЧУЖЕГО ЗЛОГО ГЛАЗА,
ОТ РАССПРОСОВ ЯДОВИТЫХ –
НУ, ЧЕГО ЖЕ ТЫ БОЯЛАСЬ,
МНЕ ПРИЗНАЙСЯ, РАССКАЖИ ТЫ?
Я ТЕБЯ НЕ ОУЖДАЮ
НЕ ЗА ТО ЧТО ЕСТЬ, ЧТО БУДЕТ…
МАМЫ ТОЖЕ НЕ РУГАЮТ
ДОЧЕРЕЙ, НО ЧАСТО ЛЮДИ,
ЖИЗНЬ, ПРОЖИВ В УГРЮМОМ МИРЕ,
РТЫ ЩЕРБАТЫЕ ОСКАЛИВ,
ТЫЧУТ ПАЛЬЦАМИ, КАК ГИРЕЙ
ПО ЛИЦУ ЕЕ УДАРИВ…
СТУДИТ НОЧЬ ПОЖАР НА ЩЕКАХ,
ВЕТЕР ТРЕПЛЕТ ПРЯДЬ ВОЛОС –
ЧЬИ – ТО СКРИПНУЛИ ВОРОТА,
ЧЬЕ – ТО ПЕНЬЕ ДОНЕСЛОСЬ…
ВОТ И ДОМ, КАЛИТКА, МЕСЯЦ,
ДРОЖЬ УХОДИТ, СТРАХ ПРОЙДЕТ.
ИЗ КОВША ОБИДУ В СЕРДЦЕ
ЭТА ЖЕНЩИНА ЗАПЬЕТ.
И НАД СЫНОМ, СПЯЩИМ СЛАДКО,
НА КОЛЕНИ, ВСТАВ У НОГ,
ТЯЖЕЛО ВЗДОХНВ, УКРАДКОЙ
СЛЕЗЫ ГОРЬКИЕ УТРЕТ.
ЛИПЫ В ЦВЕТУ
ЕСЛИ СЕРДЦЕ СОВСЕМ УСТАНЕТ,
И ТЕРПЕНЬЮ НАСТУПИТ ПРЕДЕЛ –
Я СПОКОЕН, МНЕ ПЛОХО НЕ СТАНЕТ,
НАДО ЛИШЬ ОТОРВАТЬСЯ ОТ ДЕЛ.
НА ОДНО, ЛИШЬ ОДНО МГНОВЕНИЕ
ОТКЛЮЧИТЬСЯ ОТ БУДНИЧНЫХ ПУТ,
ВСПОМНИТЬ ТИХОЕ НАШЕ СЕЛЕНИЕ
И ПРЕДСТАВИТЬ, КАК ЛИПЫ ЦВЕТУТ.
ВСПОМНИТЬ БЕРЕГ, ЗАРОСШИЙ ИВОЙ,
СВЕТ ОГНЯ НА ДРУГОМ БЕРЕГУ,
И ТЕБЯ, МОЛЧАЛИВО КРАСИВОЙ,
ТУ, КАКУЮ В СЕБЕ БЕРЕГУ.
ЗАВИДУЙ МНЕ…
Я НЕ ДОВОЛЕН, МЕЖДУ ТЕМ,
ТЫ НЕ ПОЙМЕШЬ МЕНЯ, ОТСЮДА
ЗАВИДУЙ МНЕ, ЗАВИДУЙ ВСЕМ,
КТО НЕ ДОВОЛЕН ЧЕМ-ТО БУДЕТ.
ДОВОЛЬСТВО – ТУПОСТИ СРОДНИ,
ОНО РАЗВИТИЮ ПОМЕХА,
ТЫ ЭТО ЧУВСТВО ПРОГОНИ -
ЕГО, ПРОГНАВ, НЕ ЖДИ УСПЕХА,
А В ЧЕМ – ТО МАЛОМ, ПОБЕДИВ,
НЕ ПОЧИВАЙ НА ЛАВРАХ СЛАВЫ,
К СВОЕЙ МЕЧТЕ БОЛЬШОЙ ИДИ
ЛИШЬ ЭТУ ЦЕЛЬ, СЧИТАЯ ГЛАВНОЙ.
ДОСТИЧЬ ЕЕ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ,
НО НЕ ЦЕНОЮ БЕЗРАССУДСТВА,
ОБМАНА, ПОДЛОСТИ - БОГ МОЙ
ВЛАДЕЮТ МНОЙ ВСЕ ТЕ ЖЕ ЧУВСТВА
Я ТАК ЖЕ, КАК И В ДВАДЦАТЬ ЛЕТ
МИРИТЬСЯ НЕ ХОЧУ С СУДЬБОЮ,
И ДЛЯ МЕНЯ ДОРОЖЕ НЕТ
;***************************************
НЕ БУДУ ЖДАТЬ
МОЖЕТ БЫТЬ ПОГОДА НАДУРИТСЯ,
МОЖЕТ БЫТЬ, ОТПУСТИТ НА ДЕНЕК –
Я ТОГДА СМОГУ К ТЕБЕ ПРОБИТЬСЯ,
И УЗНАТЬ, КАК ТЫ ЖИВЕШЬ, ДРУЖЕК.
А ПОКА ТЫ СНИШЬСЯ МНЕ НОЧАМИ,
ВСЕ ЗОВЕШЬ И СМОТРИШЬ НА МЕНЯ
ДОБРЫМИ, ПЕЧАЛЬНЫМИ ГЛАЗАМИ…
И ОПЯТЬ МНЕ НЕ ХВАТАЕТ ДНЯ.
МОЖЕТ БРОСИТЬ К ЛЕШЕМУ РАБОТУ
И ПЕШКОМ ИДТИ ЧЕРЕЗ ПУРГУ…
НЕ ВЕЗЕТ МНЕ С ЖЕНЩИНАМИ ЧТО-ТО
И ПОНЯТЬ ПРИЧИНУ НЕ МОГУ.
НЕ СЧАСТЛИВ, Я ВИДИМО, С РОЖДЕНИЯ,
А ПРИЧИНА, ВСЕ – ТАКИ, НЕ В ТОМ –
ЖДАТЬ НЕ БУДУ БОЛЬШЕ ВОСКРЕСЕНИЯ
И ПОГОДЫ ЖДАТЬ - ПОЙДУ ПЕШКОМ.
МАМА
ЕСЛИ ВДРУГ НЕ СПОКОЙНО СТАНЕТ,
ЕСЛИ ВДРУГ ЗАЩЕМИТ В ГРУДИ,
ТЫ ТОГДА, НАПИШИ МНЕ, МАМА
ОБО ВСЕМ – НЕ ИДУТ ЛИ ДОЖДИ,
УРОДИЛАСЬ ЛИ В ПОЛЕ ПШЕНИЦА,
ЕСТЬ ЛИ В ДОМЕ МУКА И ДРОВА,
КАК КРОВА, КАК ОВЦЫ, КАК ПТИЦА,
КАК ДЕРЕВНЯ…И КАК ТЫ САМА.
НАПИШИ, НЕ БОЛЬНА ЛИ ТЫ МАМА
И НЕ ПЛАЧЬ, НЕТ НА ЭТО ПРИЧИН –
НАША ЖИЗНЬ БЕСКОНЕЧНЫЙ ЭКЗАМЕН
И ЕГО ДОЛЖЕН ВЫДЕРЖАТЬ СЫН.
МНЕ НЕ ТРУДНО, ДА В ЭТОМ ЛИ ГОРЕ
ГОРЕ ТЫ ИСПЫТАЛА САМА
РАЗНЫХ БЕД БЫЛО ЦЕЛОЕ МОРЕ
И ТЫ ВЫПИЛА МОРЕ ДО ДНА.
И ТЕПЕРЬ В ЭТУ ЧАШУ ПУСТУЮ
ВНОВЬ ЗАБОТЫ О НАС, СЫНОВЬЯХ…
МАМА, МАМА - НЕ НАДО, ПРОШУ Я –
Я ЖЕ ЗНАЮ, ТЫ СНОВА В СЛЕЗХ,
ЗНАЮ Я, ЧТО ДРОЖАЩЕЙ РУКОЮ
ТЫ ОПЯТЬ НАШИ ПИСЬМА БЕРЕШЬ,
И С ОСОБОЙ, СЕРДЕЧНОЙ ЛЮБОВЬЮ,
ИХ, В КОТОРЫЙ УЖ РАЗ ПЕРЕЧТЕШЬ…
А ПОТОМ ЗАТУМАНЕНЫМ ВЗГЛЯДОМ
ТЫ ПОСМОТРИШЬ ВОКРУГ… И СЛЕЗА
УПАДЕТ НА ЛИСТОЧЕК ТЕТРАДИ –
А ЗАТЕМ, ТЫ ЗАКРОЕШЬ ГЛАЗА,
И СИДЕТЬ БУДЕШЬ ДОЛГО – ДО НОЧИ,
В ТЕМНОТЕ, НЕ ВКЛЮЧАЯ ОГНЯ…
МАМА ЗНАЙ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ОЧЕНЬ,
Я ВЕРНУСЬ, ДОЖИДАЙСЯ МЕНЯ.
КАК ДЕВЧЕНКА ПРЯЧАСЬ ЗА ДОМАМИ,
ЛИСТ РОНЯЯ, КАК СЛЕЗУ К НОГАМ,
МАШЕШЬ ТЫ СЕРЕЖКАМИ – РУКАМИ
С ТИХОЮ ПЕЧАЛЬЮ ПОПОЛАМ.
РАЗВЕ ВСТРЕТИШЬ ПРОЩЕ И КРАСИВЕЙ,
ОБОЙДИ ВЕСЬ СВЕТ, НО НЕ НАЙДЕШЬ –
НЕТ БЕРЕЗ, ПРЕКРАСНЕЙ, ЧЕМ В РОССИИ,
СИТЦЕМ БЕЛЫМ ВЫШИТЫХ БЕРЕЗ.
СПАСИБО
ДРУЗЬЯ МОИ, КТО Я БЕЗ ВАС,
ПУСТОЕ МЕСТО В ЭТОМ МИРЕ,
А КАК ХОТЕЛОСЬ БЫ, ХОТЬ РАЗ,
СОБРАТЬСЯ, ГДЕТО, НА КВАРТИРЕ,
КАК БЫЛО РАНЬШЕ, И УЙТИ
ОТ ВСЕХ ЗАБОТ, БОЛЬШИХ И МАЛЫХ,
НО ОЧЕНЬ ЧАСТО, МЫ В ПУТИ
С СУДЬБОЙ МИРИМСЯ, ЧТО ДОСТАЛАСЬ…
ПРОСТИ МЕНЯ, МОЙ ВЕРНЫЙ ДРУГ,
МНЕ СНОВА ВРЕМЕНИ НЕ ХВАТИТ,
МЕНЯ ОПЯТЬ НЕМОЙ ИСПУГ
В СВОИ ОБЬЯТИЯ ЗАХВАТИТ,
И ПОНЕСЕТ… О БОЖЕ, БОЖЕ
КАК МИР ЗАГАДОЧНО ВЕЛИК…
СПАСИБО,ЧТО ТЫ БЫЛ МОЙ ДРУГ СЕРЕЖА,
СПАСИБО – НЕ РУГАЙ МЕНЯ, СТАРИК.
УТРО
НОЧЬ ДРОЖИТ В ПЕРЕДРАСВЕТЬИ,
НАД ВОДОЙ КЛУБИТСЯ ПАРОМ,
ЗВЕЗДАМИ НЕЯРКО СВЕТИТ
И УХОДИТ ТЕМНЫМ ЯРОМ.
ДАЛЬШЕ НОЧЬ, СВЕТЛЕЕ ТЕНИ –
ВДРУГ ИЗ ПЛАМЕНИ ЗАРИ,
ПЕРВЫЙ ЛУЧ УПЕРСЯ В СТЕНУ,
ОСЛЕПЛЯЯ ФОНАРИ.
МИЛЛИОНАМИ ИСКРИНОК
РАСПЛЕСКАЛСЯ В ТРАВАХ РОСНЫХ,
И УШЕЛ, СТРУЯСЬ ИГРИВО,
ОСТАВЛЯЯ, СВЕТА РОССЫПЬ.
*********************************,
.
СТАРОСТЬ
УЛЕТАЕТ ВМЕСТЕ С ЖУРАВЛЯМИ
ЮНОСТЬ, НЕ УСПЕВШАЯ СОЗРЕТЬ,
ЕЙ НЕ СКАЖЕШЬ, НЕ ВОЗЬМЕШЬ РУКАМИ,
НЕ ПОПРОСИШЬ РЯДОМ ПОСИДЕТЬ.
МОЖЕТ ОТ ТОГО НЕМНОЖКО ГРУСТНО,
ЧТО СМЕЯСЬ, НАД ЧЕРЕДОЮ ЛЕТ,
ЧУВСТВУЕШЬ, ЧТО В СЕРДЦЕ СТАЛО ПУСТО,
СОЗНАЕШЬ, НО НЕ НАДЕШЬ ОТВЕТ…
ДЕНЬ УХОДИТ БЛИКАМИ ЗАКАТА
И НЕ НОЧЬ, А ВЕЧНОСТЬ ВПЕРЕДИ,
ЭТО ГОДЫ, ВРЕМЯ ВИНОВАТО,
ЧТО В ОТСТАВКУ НАДО УХОДИТЬ.
С ЭТИМ НЕТ, САМО СОБОЙ НЕ СПОРЯТ,
НЕ БЕГУТ, НЕ ПРОСЯТСЯ К ВРАЧАМ,
НЕ ЗОВУТ БЕДОЮ ИЛИ ГОРЕМ
МОЖЕТ ТОЛЬКО ПЛАЧУТ ПО НОЧАМ.
С НИМ МИРЯТСЯ, КАК С ПЛОХОЙ ПОГОДОЙ,
ПРИВЫКАЮТ, КАК ПЛОХОЙ ЖЕНЕ,
НО ЗАТЕМ, ЧЕМ ДАЛЬШЕ ГОД ОТ ГОДА
ТЕМ ЧЕРНЕЕ, ТИШЕ И СТРАШНЕЙ.
******** **************** ****************
И ЖДУ ВОТ ТАК
А МИР, КАК НЕЗАКОНЧЕННАЯ ПОВЕСТЬ,
СЛИЛИСЬ В НЕМ ВМЕСТЕ ЛЮДИ И СЕРДЦА…
ВСТРЕЧАЮ УТРО, КАК БОЛЬШУЮ НОВОСТЬ
И ЖДУ ВОТ ТАК, ВСЕГДА И БЕЗ КОНЦА.
В ОКНО СТУЧИТСЯ ПОЧЕРНЕВШИЙ ТОПОЛЬ,
НАГОЙ, СТЫДЛИВЫЙ, ОТ ОСЕННИХ ИГР
В НЕМ ПЛАЧ СУДЬБЫ И ЛЕТА ТИХИЙ ВОПЛЬ
В НЕМ, КАЖЕТСЯ, СОСРЕДОТОЧЕН МИР…
НЕ СМЕЙ
ГОРА С ГОРОЙ, ПОЖАЛУЙ, НЕ СОЙДУТСЯ,
КАК НЕ СТРЕМИСЬ, КАК НЕ ИЩИ ПУТЕЙ,
КОГДА НА ПАМЯТЬ ГОРЕЧ ОСТАЕТСЯ
И ВОСКЛИЦАНИЕ ТИХОЕ – СМЕЙ.
НЕ СМЕЙ ПРИЙТИ, НЕ ПОТРЕВОЖЬ, НЕ СДЕЛАЙ,
НЕ РАССКАЖИ, НЕ УЛЫБНИСЬ, НЕ ПРОВОЖАЙ –
И ОТ ТОГО ЛЮБОВЬ СТАНОВИТСЯ НЕ СМЕЛОЙ
И ОЧЕНЬ ПРОСТО БОЛЬНО СДЕЛАТЬ НЕВЗНАЧАЙ.
*********************************************************
ГДЕ ЖЕ, ПРАВДА
БУДТО НОЧЬ, НИ ПУТИ НЕ ОТВЕТА,
ВСЕ МЕРТВО, ТОЛЬКО ГУЛКО В ВИСКАХ
БЬЕТСЯ КРОВЬ, НО СОВСЕМ НЕ ПОЭТОМУ
НАВЕРНУЛАСЬ СЛЕЗА НА ГЛАЗАХ.
НЕ ПОЭТОМУ ДРОГНУЛО СЕРДЦЕ,
ЧТО СОВЕТА И ВЫХОДА НЕТ,
ЧТО ВОКРУГ БЛИЗОРУКОСТЬ И ЧЕРСТВОСТЬ
И ГУМАННОСТИ ПРИЗРАЧНЫЙ БРЕД.
ПРОСТО ЖАЛКО, ОБИДНО ДО БОЛИ
ПОТЕРЯТЬ, ЧТО ЛЮБИЛ И БЕРЕГ
И СДАВАТЬСЯ СО СЛОМЛЕННОЙ ВОЛЕЙ
В ГОРЛЕ, ЧУВСТВУЯ ГОРЬКИЙ КОМОК…
РУКИ ПЛЕТИ, ГЛАЗА ПУСТЫНИ –
МОЗГ ГОРЯЧ, ХОЛОДОК ПО СПИНЕ,
И СЛОВА, ДО БЕЗУМЬЯ ПУСТЫЕ
ПОВТОРЯЮТ НАСТОЙЧИВО МНЕ.
ЧТО СЛОВА, ТРАТА ВРЕМЕНИ ТОЛЬКО,
ГДЕ ИХ ЖАР, СПРОВЕДЛИВОСТЬ, НАКАЛ-
ГДЕ ЖЕ, ПРАВДА! ВЫ ЗНАЕТЕ СКОЛЬКО б,
ЗА ЕЕ ОЧУЩЕНИЕ Б ОТДАЛ.
ПОКЛЯНУСЬ НА ВЕРНОСТЬ
БУДТО НОЧЬ, НИ ПРОХОЖИЙ НЕ ШОРОХ
НЕ ВОЙДЕТ, НЕ ВЗОРВЕТ ТИШИНУ,
НО Я ЗНАЮ, ТЕРПЕНИЯ ПОРОХ
ЗАГОРИТ, ТОЛЬКО ДАЙТЕ ИСКРУ.
И ТОГДА Я УСТАЛЫЙ, НО ЧИСТЫЙ
ИЗ ВОЛШЕБНОГО ЗАМКА ВЕРНУСЬ,
Я СКАЖУ – БОЛЬШЕ ТАК НЕ СЛУЧИТСЯ
И НА ВЕРНОСТЬ СЕБЕ ПОКЛЯНУСЬ.
БУДУ СЛОВНО УЖАСНЫЙ НАПИТОК
ЭТУ ГОРЕЧ ТЕРПЕНИЯ ПИТЬ…
ПУСТЬ Я БУДУ БРАНЕННЫМ И БИТЫМ,
А ИНАЧЕ, НЕ СТОИЛО Б ЖИТЬ.
ВЕСНА
ВЕСНА У НОГ ВОДОЮ ПЛЕЩЕТ,
РУЧЬЕМ, БЕГУЩИМ ИЗ ДВОРА,
ПРИТИХШИЙ ЛЕС, О ЧЕМ - ТО ШЕПЧЕТ-
И СОЛНЦЕ, ЯРКОЕ С УТРА.
ВСТРЕЧАЯ ДЕНЬ БЕЗУМНОЙ ПЕСНЕЙ
СКВОРЕЦ, НАХОХЛИВШИСЬ, СИДИТ…
И ДЛЯ ДУШИ, МИР ПРАВО ТЕСЕН
ПУСТЬ ОН И ПРЕД ОКНОМ ЛЕЖИТ.
ОЖИВШИЙ КЛЕН В ОКНО СТУЧИТСЯ,
КАК БУДТО ПРОСИТ – ВЫХОДИ…
И Я ИДУ, МНЕ НЕ СИДИТСЯ
НА БЕРЕГ ВЗДУВШЕЙСЯ РЕКИ…
ПРОТАЛИН РЫЖИЕ ВЕСНУШКИ,
ПРОЗРАЧНО СИНИЙ НЕБОСВОД,.
ПОДСНЕЖНИК БЕЛЫЙ НА ОПУШКЕ,
ГНЕЗДОВИЙ ПТИЧИЙ, ХАРОВОД.
ВСЕ ДЫШИТ СВЕЖЕСТЬЮ И ВЛАГОЙ,
ВЕСЬ МИР КАК БУДТО В ПОЛУСНЕ,
ЕГО РОЖДЕНИЕ, КАК НАГРАДУ-
ЗДЕСЬ УВИДАТЬ СЛУЧИЛОСЬ МНЕ.
МОНОЛОГ
ПРЯМО ЧУДО, КАКОЕ ТО, БРАТЦЫ
СКОЛЬКО ПЬЮ, НО НЕ КАК НЕ МОГУ
ДО КОНДИЦИИ ПОЛНОЙ НАБРАТЬСЯ,
ПОД ЗАВЯСКУ НАПИТЬСЯ, В ДУГУ.
НУЖНО БЫЛО СПАСАТЬ ПОЛОЖЕНИЕ-
С ВОДОПОЕМ, С КОРМАМИ БЕДА,
НО КАКОЕ ТО ПРАВО ЗАТМЕНИЕ
ВДРУГ СО МНОЙ ПРИКЛЮЧИЛОСЬ ТОГДА.
ПОДВЕЛА ЧАРОДЕЙКА ЗЕЛЕНАЯ…
И ГЛЯДИШЬ, СНОВА СЕРДЦЕ ПОЕТ,
ДО ЧЕГО МЫ, В ЗЛОДЕЙКУ ВЛЮБЛЕННЫЕ,
НО БОИМСЯ, ПОД СУД ПОДВЕДЕТ.
КОЛЛЕКТИВ НА МЕНЯ НОЛЬ ВНИМАНИЯ,
МОЖЕТ БЫТЬ, ДАЖЕ ИЗ-ЗА МЕНЯ,
ПЬЮТ ДОЯРКИ НА ПОЧВЕ СТРАДАНИЯ,
МОЖЕТ БЫТЬ, ИЗ-ЗА НИХ ПЬЮ И Я.
Я ТЕПЕРЬ, СЧЕТ ВЕДУ МЕСЯЦАМИ,
НО НАВЕРНО, СО СЧЕТА СОБЬЮСЬ,
ПОМНЮ, БЫЛ В ВОСКРЕСЕНИЕ ПЬЯНЫМ,
ЗАВТРА, МОЖЕТ БЫТЬ, СНОВА НАПЬЮСЬ.
О, КАК БЫЛ ПРАВ ТОТ НЕ ИЗВЕСТНЫЙ,
КОГДА СКАЗАЛ, ЧТО БЕЗ ВОДЫ,
БЕЗ КЛЮЧЕВОЙ, ХОЛОДНОЙ, ПРЕСНОЙ
И НЕ ТУДЫ, И НЕ СЮДЫ.
В ГОСТЯХ
ЗАМЕТАЕТ ПОЗЕМКОЙ ДОРОЖКИ,
ПУТЬ НЕ БЛИЗОК, БЕЗМОЛВЬЕ КРУГОМ…
КАК НЕ ПЛОХО Б, ГРЯЧЕЙ КАРТОШКИ
В ЭТОТ ЧАС, ДА С ПАРНЫМ МОЛОКОМ
И КУСОЧЕК БЫ, МЯГКОГО ХЛЕБА,
ИСПЕЧЕНОГО В РУССКОЙ ПЕЧИ…
А ПОТОМ, СЛУШАТЬ ПРИСКАЗКИ ДЕДА
НЕ СУЩЯЯСЬ, ЧТО БАБКА ВОРЧИТ.
ПОСМЕЯТЬСЯ, ПОДУМАТЬ, ПОСПОРИТЬ-
ЗАПИСАТЬ, КОЕЧТО, ДЛЯ СЕБЯ,
ПЕРЕЖИТЬ С НИМИ ДАВНЕЕ ГОРЕ
ВМЕСТЕ С НИМИ О ПРОШЛОМ СКОРБЯ…
ПОСЛЕ ЭТОГО, ХРУСНУВ ПРЕДПЛЕЧЬЕМ,
ПОЛОВИЦЕЙ СКРИПУЧЕЙ ПРОЙТИСЬ,
ВЫЙТИ В СЕНИ, А В ДВЕРИ, НАВСТРЕЧУ
БЬЕТСЯ С ВОЕМ ПУРГА – ОТОПРИСЬ!
ОЧУТИТЬСЯ У ВЬЮГИ В ОБЬЯТЬЯХ,
ЗАДОХНУТЬСЯ, И КРИКНУТЬ – СИЛЬНА…
УБЕЖАТЬ, ПОД ТУЛУП, НА ПОЛАТЬИ,
СЛУШАТЬ ТОЛЬКО, КАК СТОНЕТ СОСНА.
УТРОМ С ВЕДРАМИ ТИХО, НЕ СМЕЛО
ДО КОЛОДЦА ПРОЛОЖИТЬ ТРОПУ
УДИВИТЬСЯ – КАКОЙ ЖЕ ОН БЕЛЫЙ
СНЕГ В ДЕРЕВНЕ, ПОХОЖ НА КРУПУ.
ВСТАТЬ НА ЛЫЖИ И С ЧУВСТВОМ НЕЯСНЫМ
ПОМАХАТЬ ИМ, РОДНЫМ - ЭГЕ ГЕЙ…
ЭХО КРИКНЕТ В ОТВЕТ И ПОГАСНЕТ,
ЛИШЬ ВСПУГНЕТ НА ВЕТВЯХ СНЕГИРЕЙ.
КАПЕЛЬ НАСТОЙЧИВО И ЗВОНКО
ЗВУЧАЛА В ПОЛДЕНЬ У КРЫЛЬЦА,
ВЕСНУ ВСЕ ЖДАЛИ, КАК РЕБЕНКА,
ЖДУТ МАМА С ПАПОЙ – ПЕРВЕНЦА.
ОСЕНЬ
ВСЛЕД ЗА ПЕРВЫМИ СНЕГАМИ,
С ВЕТРОМ СЕВЕРНЫМ ВДВОЕМ,
БЬЕТСЯ, БЕЛЫМИ РУКАМИ
ОСЕНЬ, ВСТРЯХИВАЯ ДОМ.
ВСЕ К ЗИМЕ ГОТОВО ВРОДЕ,
СНЕГ НА КРЫШАХ И ЛУГУ,
ВО ДВОРЕ, НА ОГОРОДЕ…
НЕУЖЕЛИ ЛЮДИ ЛГУТ,
ГОВОРЯТ - ЕЩЕ РАСТАЕТ,
ЧТО ТЕПЛО ВЕРНЕТСЯ ВНОВЬ -
ДАЙТЕ ВЬЮГ, НЕ НАДО МАЯ,
ЖИЗНИ НЕТ, УШЛА ЛЮБОВЬ.
АЛЕКСАНДР ШЕПЕЛИН
=================================================
НЕТ ВРАГОВ У МЕНЯ, НЕТ ДРУЗЕЙ,
ДОМ МОЙ БУДТО ЗАКРЫТЫЙ МУЗЕЙ,
НЕ ПРИХОДЯТ ВРАГИ, НЕ ЗАХОДЯТ ДРУЗЬЯ,
СЛОВНО Я НЕ ЖИВОЙ, БУДТО ПРОКЛЯТЫЙ Я.
Я РАД НАШЕЙ ВСТРЕЧЕ
Я РАД НАШЕЙ ВСТРЕЧЕ, МОИ ДОРОГИЕ,
СПАСИБО ЗА ПАМЯТЬ, ЗА ВЕРНОСТЬ, ЗА ЧЕСТЬ.
ДА, МЫ ИЗМЕНИЛИСЬ, МЫ, НЕ ТАКИЕ,
НО, ГЛАВНОЕ, ДРУЖБА, ТО, ЧТО МЫ ЕСТЬ.
ПОДУМАТЬ СТАРШНО, ГОДЫ, КАК МГНОВЕНИЯ
И ВОТ УЖЕ, ПРОШЛО, О, БОЖЕ, ТРИДЦАТЬ ЛЕТ.
ПУСТЬ В ВАС НЕ ГАСНУТ ЧУВСТВА СОЖЕЛЕНИЯ
О ТОЙ ПОРЕ, КОТОРОЙ БОЛЬШЕ НЕТ.
Я ВЕРЮ - ЧТО ВАС ДО КОНЦА СОХРАНИТСЯ
БЕСПЕЧНЫЙ ЗАДОР И РАБОЧИЙ НАСТРОЙ,
ПУСТЬ ВАМ, КАК В ДЕТСТВЕ, ШКОЛА ПРИСНИТСЯ,
ВАШ КЛАСС, ВАШ УЧИТЕЛЬ, ЧТО ВЕЛ ЗА СОБОЙ.
БЫВАЛО, ПОРАЗНОМУ, ЖИЗНЬ НЕ ИГРУШКА,
НО ГЛАВНОЕ, В КЛАССЕ БЫЛ ЧЕЛОВЕК:
УЧИТЕЛЬ И ШКОЛЬНИК – КАК ЯДРА И ПУШКА,
КАК СОЛНЦЕ И НЕБО, КАК ДОЖДИК И СНЕГ.
СПАСИБО, Я ТОЧНО НЕ ЖДАЛ ЭТОЙ ВСТРЕЧИ,
ХОТЯ ВСПОМИНАЛ, ДУМАЛ – КАК ВЫ И ГДЕ.
ПУСТЬ ВАМ ПОВЕЗЕТ, ВРЕМЯ, РАНЫ ЗАЛЕЧИТ.
ХОРОШО БЫ, РЕБЯТА, СНОВА ВСТРЕТИТЬСЯ ЗДЕСЬ.
25 МАЯ - 2012года.
АЛЕКСАНДР ШЕПЕЛИН.
- БЛИЖЕ К СЕРДЦУ –
НОВЫЙ ГОД, А СТАРЫЙ ВЕХОЙ
ОСТАЕТСЯ В ЖИЗНИ НАШЕЙ,
В НЕМ ОШИБКИ И УСПЕХИ
И, ЛЮБОВЬ… МОЙ ДРУГ, НАТАША,
Я ПИШУ ТЕБЕ ИЗ СТУЖИ,
ИЗ ДАЛЕКОЙ СТОРОНЫ
СОЛНЦЕ ЗДЕСЬ С ЗЕМЛЕЙ НЕ ДРУЖИТ,
А СУРОВЫЙ ВЗГЛЯД ЛУНЫ,
ЛЕДЯНИТ И СУШИТ ДУШУ…
ЛИШЬ К ТЕБЕ МОЕ ПИСЬМО,
ПОСТОЯНСТВО ВДРУГ НАРУШИТ –
ЧУВСТВА ВЗРЫВ… И ВНОВЬ ТЕМНО.
ЭТО НЕТ, НЕ ЗЛАЯ ДОЛЯ,
ЭТО ВЫВЕРЕННЫЙ ШАГ,
ЭТО МЫ, С СУДЬБОЮ СПОРЯ
ПОКЛЯЛИСЬ, ЧТО БУДЕТ ТАК,
КАК МЕЧТАЛОСЬ, В ТЕХ, ТРИДЦАТЫХ,
КСТАТИ, ПЛАМЯННЫХ ГОДАХ,
КАЖДЫЙ БЫЛ ТОГДА СОЛДАТОМ
В МЫСЛЯХ, В ЖИЗНИ И ДЕЛАХ.
НАМ БЫ ТОТ АЗАРТ И ВЕРУ,
НО, УВЫ, СКУДНЕЕМ МЫ,
ПРЕСПОКОЙНО ЧУВСТВА МЕРИМ,
ЧАСТО, С ЛИЧНОЙ СТОРОНЫ.
И ВОТ ЗДЕСЬ, СРЕДЬ БЕЛОЙ НОЧИ,
ВИДИШЬ МИР СОВСЕМ ИНАЧЕ,
СОЗНАЕШЬ, КАК ОН НЕ ПРОЧЕН,
И ДЛЯ НАС ОН, ЧТО -ТО ЗНАЧИТ.
*************
Я ПЕРЕД ЖЕНЩИНОЙ КОЛЕНИ ПРЕКЛОНЮ,
ОНА УМАМИ ПРАВИТ БЕЗРАССУДНО,
СОМНЕНИЯ БЫЛИ, Я ИХ ПРОГОНЮ
И БУДУ ТАМ, ГДЕ ХОЛОДНО, ГДЕ ТРУДНО
*************
МНЕ НЕ ХВАТАЕТ… МОЖЕТ БЫТЬ ТЕПЛА,
А МОЖЕТ БЫТЬ, СОВСЕМ, СОВСЕМ ДРУГОГО
И ТО ДРУГОЕ, БУДТО ДВА КРЫЛА,
НЕСУТ НАС, ВПЛОТЬ ДО ЧАСА ГРОБОВОГО.
**************
А НУ, ТОРОПИСЬ,
ЕСЛИ ТЫ ЧЕЛОВЕК,
НА ПОТ НЕ СКУПИСЬ,
СДЕЛАЙ ПРАЗДНИКОМ БЕГ.
ВГРЫЗАЙСЯ В СКАЛУ,
ВОЗВОДИ ГРОДА
В СКРОМЕШНУЮ ТЬМУ
ПРОТЯНИ ПРОВОДА.
КРЫЛОМ САМОЛЕТА
ВЗМАХНИ С ВЫСОТЫ –
РАБОТА ДО ПОТА,
А ТЫ С НЕЙ - НА ТЫ.
**************
МОЯ ЖЕНА БОЛЬШОЙ РЕБЕНОК,
В НЕЙ СТОЛЬКО СВЕТА И ТЕПЛА -
В НЕЙ ДОБРОТА, ЕЩЕ С ПЕЛЕНОК,
КАК СОЛНЦЕ ЯСНОЕ, ВОШЛА.
*************
ВРЕМЯ - ВРЕМЯ...
- Тебя ждут, - крикнула сестренка из окна. Странно, подумал я, поднимаясь по лестнице пятиэтажки, кто бы это, о встрече, мы не с кем не договаривались, наверное, сюрприз какой то. На всякий случай поправил солдатскую шапку, оставшуюся после дямбеля, и, сделав, как умел, лицо равнодушным - спокойным и безучастным, перешагнул порог квартиры. В коридоре, я задержался дольше обычного, по голосам, стараясь определить, виновников моего беспокойства. Интересно, что это за таинственность такая, никто не выходит, тишина, какая то странная. Да и сам я, вел себя иначе, не крикнул у порога: « Всем привет, чем кормить будете – голодный, готов целого барана съесть.» Вся эта неизвестность, тайна - подогревала интерес к гостям и немного смущала. Не освежил даже и холодный душ. На кухне тоже ни кого не было, но пахло, чем – то, очень вкусным. Да, дорогих гостей встречают, снова подумалось мне, но почему виновнику торжества ни чего не известно, тоже мне, родня дорогая, мои гости, а я об этом узнаю в последнюю очередь.
- Витя, Витя, где ты там! – кричали младшие сестренки и мать, - давай быстрее, иди сюда, сколько еще ждать тебя, гостья и так уж сама не своя, вот обидится и не приедет больше. Стоило мне войти в комнату, как все родные, загадочно улыбаясь, покинули ее, а мама, шутливо пригрозив пальцем, прошептала, - приходите за стол по позже, ты голодный, небось, а еще, в ее глазах, он прочитал какую то многозначительность, недосказанность - толи это было своего рода согласие или наоборот, неприятие. Правда, всего этого, он просто не успел осмыслить, хотя, сразу догадался, она, она приехала.
-Вера, Верка, - вырвалось хрипло, - да, возле окна, опустив голову, стояла она, та Верка, которой я отдал столько бессонных ночей, ради которой, был готов отдать самое дорогое, жизнь. Что жизнь, даже глаз, ногу или руку. Раньше, по наивности или по недопониманию, мне казалось, да и до сих пор, иногда кажется, что жизнь отдать легче, с пользой для дела конечно, святого, правого дела, чем быть инвалидом. Живут и они, но лучше быть здоровым, или не жить совсем, вот такая категоричность. Знаю, что не прав, а все равно, думаю так.
- Верка, - шептал я, - как же так, почему так случилось?
- Витя, милый, родной, - крикнула она, уткнувшись мне в плечё, - прости, так вышло…
- Верочка, - не переставая, шептал я, чувствуя каждый ее вздох, биение сердца, сильнейшую внутреннею энергию. Она показалась мне совсем маленькой, беззащитной, от ее волос исходил чуть уловимый запах чего то особенного, родного – своего. Зыбкие воспоминания овладели мной, и я, будто провалился, на мгновение…
***********************
Прошло уже целых три дня, как нас держали на сборном пункте для отправки в ряды Советской армии. И вот, команда строиться. Нас повели на выход, к центральным воротам. На улице, хотя было уже довольно поздно и холодно, собралась большущая толпа. То тут, то там, звучали песни, слышался смех, громкие возгласы, всхлипывания и крик, - только ты, пиши, сынок, не забывай! Провожающие, подумал я, хорошо, меня никто не провожает - лишнее расстройство, меня, слава богу, в деревне хорошо проводили, тоже, слезы и песни вперемешку – одно слово - Армия. У нас, какие парни не служили, так их второсортными считают, девчонки, от них, вообще, нос воротят, - не полноценные, говорят. Вскоре подошел майор с каким – то старшиной.
- Вот, ваши подопечные, - сказал офицер, - так, сколько вас, да – все десть. Ну, как настроение, орлы, - спросил он бодро, - Познакомтесь, это сопровождающий, старшина Дрозденко, как говорится, ваш хлеб и соль и мать с отцом. Кто – то из новобранцев, пошутил: « А нам родители в тягость - мы беспризорные.»
-Мы, там живем, - показывая большим пальцем за голову, вставил другой.
- А хлеб с солью, про между прочим, нам не нужны, видите, какой вещмешок с продуктами, мамка подкинула, - съязвил третий
- Ничего, - вступил в разговор старшина, - два года в полной, большой семье поживете, а там, если понравится, можете сверхсрочно остаться, я вот, до седых волос лямку тяну и, честное слово, не жалею. А то, что вы, на язык остры, это тоже, приветствуется - быстрее время пройдет.
- Так, тихо, заканчиваем разговоры, - уже более сурово, сказал офицер, - команда для всех, товарища старшину, слушать беспрекословно. Вопросы есть? … вопросов нет - счастливого пути. Он четко, по военному, развернулся и сразу, пропал в полутьме. Мы стояли немножко растерянные, - вот так, как будто, начинается служба, толи еще будет… Дрозденко обвел нас взглядом, я, оставаясь в приподнятом настроении, немножко нагловато, с вызовом, улыбнулся ему.
- Вот, всю дорогу, вы будете за старшего, - показал он в мою сторону, - поняли бойцы, все вопросы к нему. Как фамилия, солдат?
- Николаев, - в замешательстве, ответил я.
- Очень хорошо, Николаев, составьте список всего подразделения, не будем же мы сейчас личные дела смотреть, через пол часа едем на вокзал, по военному отчеканил он.
- Хорошо.
- Не хорошо, а так точно, уже с улыбкой сказал Дрозденко, - привыкай боец к службе, понял…
Оставаясь, под впечетлением от разговора со старшиной, я не сразу обратил внимание на пристальный взгляд, идущий из толпы. Не может быть, Вера, обрадовался я, мы же вот, четыре дня назад, расстались - откуда она…
- Приехала, еще раз проводить тебя, - сказала она, прижавшись, - ты, будто не рад, извини, наверное, я зря… знаешь, чувствовала, что ты здесь, что думаешь, что ждешь… Она была - необыкновенной. Легкий морозец и волнение, идущее изнутри, слегка раскрасили ее щеки, сосем нежным, чарующим, сделали голос, белый, почти прозрачный иней, сказочными нарисовал ресницы…
- Что ты, Вера, я счастлив, но как ты так, ведь нас тут могло уже не быть, ну, повезло безмерно, еще раз увиделись, прямо чудо какое то, даже не верится, - говорил я в замешательстве, - сейчас на вокзал поедем, попрошу старшину, может, возьмет тебя в автобус.
Мы стояли у заднего окна, взявшись за руку и смотрели на убегающий асфальт.
- Я буду скучать, Витя, - Вера вздохнула, очень, очень крепко, как могла, пожала мне руку, и шепотом, в самое ухо произнесла, - Виктор, мне кажется, за время наших встреч, мы с тобой, не сделали самого главного… это бы нас еще больше сблизило. Она немного отстранилась, как то по особенному, с тревогой и беспокойством, а вернее всего, с лёгкой тоской и невысказанностью, поглядела на меня, - чего молчишь?
Я не много растерялся, что она имеет в виду. Может, я что - то пообещал и не сделал, или мы должны были где – то побывать, но не успели.
- Не понял, что случилось, - заинтересовано, не много наиграно, спросил я?
- Ладно, Вить, извини, я так, о своем подумала, - ответила она с растановкой, опустив глаза.
Что - то, я сделал не так, крутилось в моей голове, почему она так сказала, может обидел, нечаянно, - пиши мне чаще, - с нежностью, сказал я, - до сих пор удивляюсь, как ты успела, мы должны были давно уже в пути быть, и вдруг, ты, - говорил я, бессвязно.
- Просто, надеялась и видишь, мне повезло – везучая я, тебя встретила, тоже с божьей помощью…
- Вера, помнишь, - перебил я её, - как мы с тобой, думали о счастье…
- Зимой, путник, - начала она протяжно, с улыбкой в голосе, - замерзает в степи, впереди ночь, а силы уже на исходе, - а в это же время, - подхватил я, - кто – то лежит на печи и не замечает, какой он, счастливый.
- Правильно говорят, - опять, как – то, грустно, сказала Вера, - истина познается в сравнении. Мы замолчали, ее рука была настолько горячей, что мне казалось, будто я прикасаюсь к чему то огнедышешчему, - Витя, - начала она после некоторого молчания, - если нужны будут деньги, попроси, я ведь уже работаю…
- Подожди, - опять мечтательно, прервал я её, - давай, ещё о счастье… Когда я встречу тебя совсем, ну, например, через два года, буду самым счастливым.
- И я, тоже, - она опять крепко сжала мою руку, - хочешь, Виктор, я приеду к тебе, только скажи адрес. Она замолчала, еще крепче прижалась ко мне, - иди, узнай, где вы служить будете.
- Да, это идея, мне тоже интересно знать, - поддержал я ее, - подожди, я сейчас. Хватаясь за сидения, я добрался до старшины. Он сидел впереди о чем то думая, на выбоинах его подбрасывало и он смешно кивал головой будто разговаривал с кем то.
- Простите, - окликнул я его. Он вздрогнул от неожиданности, мягко улыбнулся и по - отечески, спросил: « Какие проблемы, боец, слушаю.»
- Вон девушка, - показал я на Веру, - очень интересуется местом моей службы, мне лично, это тоже, крайне интересно, скажите, если не секрет? Старшина посмотрел на меня как то по особенному, потом медленно, будто обдумывая каждое слово, продолжил, - нельзя нам про это говорить, а вдруг что случится, ведь будущих солдат везем, защитников Родины. Я стоял в нерешительности, не зная что делать.
- Я обещал, - потупившись, настаивал я, - теперь мне неудобно, скажите.
- Плохо, солдат, - с осуждением прервал он меня, - не обещать и не делать это одно, а вот пообещать и не сделать это совсем другое – болтунами таких людей в народе зовут, не любят их, не уважают, так что, слово свое, Николаев, вы не сдержали. Я стоял, будто побитый щенок, уши горели, рубашка на спине стала липкой от пота.
- Да, я не прав, что – то не подумал, даже, - мычал я в растерянности.
- Так что, огорчу вас, солдат, а девушке, попозже, я сообщу. Давай, иди, скоро приедем, не успеешь навидаться.
Я вернулся назад, щеки мои пылали. Ну что, - спросила Вера, очень пристально разглядывая меня, - наверное, отругал, за назойливость
-Сказал, что сам тебе скажет, слушай, - начал я заинтриговано, - ты, как только узнаешь где мы будем служить, сразу сообщи мне, ну, может быть, брось записку из окна, договорились?
Она снова, доверчиво посмотрела на меня, прижалась близко, близко, - договорились, мой защитник.
- А я, даю слово, - после некоторой паузы, с улыбкой и очень нежно, проговорил, - охранять ваш покой, - и уже совсем смеясь, закончил, - смотри, не забалуй тут.
-------------------
Спотыкаясь на стыках рельсов, медленно, будто не спеша, подошел поезд. Наша группа, состоявшая из десяти человек, утонула в людском море новобранцев – безусых юнцов и взволнованных, заплаканных провожающих. Старшина назвал номер вагона и попросил не расходиться. Потом, как – то, устало, но с напыщенной бодростью, словно оратор, сказал:
- Ну, что орлы, покажем свою дисциплину и организованность, - и совсем мягко, по отечески, - давайте ребятки, не огорчайте старика, в вагон сядем, тогда, кто желает, может расслабиться. И, улыбаясь, заучено, по – командирски, спросил, - вопросы есть, - и после некоторой паузы, - я так и думал, вопросов нет. Ждем следующей команды.
До отправления эшелона оставалось несколько минут. Мы стояли, взявшись за руки, не зная, что делать. Слов, почему – то, не было. Да, и к чему слова. Мне нравилось чувствовать ее тепло, слышать дыхание, видеть счастливый взгляд, полный не растраченных чувств. – Ну, скажи, что ни будь, - прошептала она.
- Я лучше напишу тебе, - так же тихо, проговорил я, - сейчас, я просто не найду слов, а так много хочется сказать. И опять, словно воздушный шар, готовый взорваться не растраченными чувствами, вцарилось, много говорящее молчание.
- Витя, я боюсь за тебя, ведь там, наверное, бывают какие - то учения, где, конечно же, стреляют, ты слышишь меня, видишь, я уже, почти, плачу.
- Ну, чего ты, зря все это, - поспешил я успокоить ее, - ты знаешь, это не поможет. Я сейчас напишу тебе что то, а ты, прочитаешь записку, после того, как я уеду. Хорошо? На листке из блокнота я быстро написал – ты не печалься, ты не прощайся – все впереди у нас с тобой. Подав бумажку, я задержал ее руку в своей. Ты, замерзла, - удивился я, - руки то, как ледышки. Я взял их в свои, они в самом деле, были холодными, холодными. Наклонившись, я стал медленно дышать на них, потом прижал к щеке, не громко приговаривая, - и как ты без меня будешь, родная , замерзнешь совсем…
- Вот, и возвращайся скорее, - как будто совсем беспомощно, но с улыбкой прошептала Вера, - будешь согревать меня своим теплом. А вдруг, у вас, там еще холоднее, не боишься?
- Может быть, а что делать, должен кто - то и там, как говорят, лямку тянуть и если люди там живут, значит и я выживу, ты лучше мне самые, самые теплые письма пиши, я от них, душу греть буду, ладно?
Между тем, я обратил внимание, что старшина тоже что – то написал на листочке и привязывает бумажку к карандашу.
- Простите, для чего это, - не выдержав, полюбопытствовал я.
- А это смекалка, бывает, в бою, она ох как помогает. В данном случае, записку, для твоей подружки, выброшу в окно, где сообщу место службы, - потом, задумавшись, продолжил, - нельзя этого делать, конечно, но коли обещал – слово держать надо, мы же мужики, тем более солдаты. Понял, служивый.
Мы снова взялись за руки. Слушай, - громким шепотом сказал я, - крикни посильнее, может я, услышу куда нас повезут.
Объявили посадку и сразу началось, что то, не вообразимое – кто то кричал, кто то плакал – все двигались в каком то неописуемом порыве, все это, называлось - проводы новобранцев. Я вошел в вагон и из окна смотрел на Веру. Она стояла поодаль, с опущенной головой, изредка, вскидывая взгляд, неловко взмахивала рукой, была растерянной, одинокой и от этого, очень милой. Я, прижавшись к стеклу, махал ей, говорил, - пока, до встречи. Она не слышала, но согласно кивала, как - то, натянуто, улыбаясь. Вдруг, состав дернуло, крики и плач стали еще сильнее. Подошел старшина и встал рядом со мной. Вера, идущая за вагоном, тянула руки к старшине, он улыбался и отрицательно качал головой. Поезд набирал ход, моя девушка уже не успевала за ним.
- Держи, красавица, - крикнул старшина и бросил записку. Вера поймала ее на лету. И тут, мне показалось, что она читает, не сообщение сопровождающего, а моё письмо.
- Я жду, Витя, я жду – у – у.
И вдруг, опомнившись, стала быстро читать записку старшины, потом кричать что -то, но голоса уже не было слышно, она размахивала руками и выглядело это немножко смешно – как регулировщица, промелькнуло у меня в голове,
- Хорошая, она у тебя, - задумчиво сказал старшина, - такие, ждут верно, моя тоже дождалась…
- Да, хорошая, - прошептал я грустно. Ее уже почти не было видно, только голубенькое пальто ярким пятном стояло в глазах. А может это была не она, может кусочек солнечного дневного неба сорвался с небес и провожает меня .
---------------------------
- Ты, простишь, я очень прошу, - шептала Вера. В её словах было столько грусти, граничащей с отчаянием, что мне стало не по себе. Вспомнились наши короткие встречи, испуганные поцелуи, мальчишечьи обещания - готовность пойти на все, ради любви - любви, придуманной нами и добрые взволнованные, искренние - очень нужные письма. - Ты, простишь, - повторила она. Я вздрогнул, витая в прошлом, снова поглядел на гостью. Передо мной стояла чужая, совсем незнакомая девушка, с чуть заметными морщинками возле глаз. Что это, сон какой то, кто она, откуда эти морщинки, яркая одежда, чужой запах… Да, это она, что же я не подумал, она же старше меня на целый год, плюс два года армии, и больше года неизвестности. За это время могло случиться всё.
А. ШЕПЕЛИН.
© Copyright: Александр Шаг, 2015
Свидетельство о публикации №115072004801
Свидетельство о публикации №115072004801
Рецензии