Перевод стихотворения Роберта Браунинга

            Токката Галуппи

О Галуппи Бальдассаро, дух мой скорбен и угрюм!
В этих звуках лишь глухие не расслышат ваших дум!
Но сухая мудрость ваша тяготит смятённый ум!

Вы пришли с токкатой строгой, принеся в ней страсть сердец,
Что в Венеции любили, где царил богач-купец,
Где венчались дожи с морем: в волнах - сотни их колец!

Там собор Святого Марка, главной улицей - канал,
Мост, где Шейлок жил когда-то, где гуляет карнавал -
Дома, в Англии, всё это наяву я увидал!

Может юность насладиться тёплой майскою порой?
С поздней ночи до полудня - маскарадов пёстрый рой -
Как же тут не окунуться в развлеченья с головой?

Что за дамы - нежность щёчек, алых губ тугая нить,
Голова на стройной шее - лишь с цветком её сравнить,
Грудь - куда ещё мужчине можно голову склонить?

Как притихла эта пара - сели вы за клавикорд!
Он - при шпаге, дама - в маске (чёрный бархат чуть потёрт) -
Молча слушая токкату, ловят каждый ваш аккорд!

Терций жалобны напевы, слабых секст всё тише звук,
Вздох: "должны ли умереть мы - ты, и я, и все вокруг?"
Но участлив голос септим: "жизнь продолжится, мой друг!"

"Был ты счастлив?" - "Да!" - "А нынче?" - "Да!А ты, мой чудный сон?" -
"Да, целуй ещё!" - "Сто тысяч поцелуев, миллион!"
Ах, как жадно ждёт ответа доминанты страстный тон!

И в ответ - удар октавы. Всё! Овации гостей!
"Браво! музыка навеки! для веселья и скорбей!
Услыхав игру маэстро, не дыши и онемей!"

И, похлопав, отдавались наслаждениям ночным,
Но, на цыпочках подкравшись и развеяв жизнь, как дым,
Забрала их смерть в те страны, где не видеть солнца им.

И сейчас, когда стремлюсь я, не склоняясь пред судьбой,
Вырвать тайну тайн природы из заветной кладовой,
Каждый нерв мой пробирает ваших нот холодный строй!

Как сверчок на пепелище, вы стрекочете впотьмах:
"Всё Венеция спустила, что скопила! Всюду прах!
Души истинно бессмертны - если есть они в телах!
 
Вы вот физик, математик, мир хотите изучить -
Как растёт ваш дух, сплетая рассуждений тонких нить!
Только бабочки исчезнут, вы же - нет, не может быть!

А народ венецианский - лишь растратчик, не творец!
Урожай безумств и смеха он собрал, беспечный жнец!
Но иссякли поцелуи - что осталось от сердец?

Прах и пепел!". Вы умолкли, и меня сковал мороз:
Блеск ушедших милых женщин - шёлк и золото волос! -
Где сейчас? Меня состарил этот горький, злой вопрос.