ОНЛ что это такое и что с этим делать

Моим родителям с нежностью и любовью  посвящается.



Есть только две формы жизни: гниение и горение. Трусливые и жадные изберут первую. Мужественные и щедрые - вторую.  М. Горький
(из маминой записной книжки)



Вместо вступления. Психолого-педагогическая задачка без вопроса.

Жаркий июльский день. Спрятаться от тридцатиградусной жары можно только в прохладе тенистого парка или у речки.  Будний день, поэтому на речке мало народу – несколько купающихся подростков, пара любителей позагорать и молодая женщина, приятной наружности,  сидящая на скамейке чуть поодаль от пляжа и читающая книжку.
Неподалёку от неё расположилась троица – бабушка и две девочки – её внучки – четырёх и семи лет. Девочкам ужасно хочется побегать, поплескаться в воде, походить по пляжу, поиграть  на тёплом золотистом песочке, но, увы – этого не получается. Их привели на  пляж подышать свежим воздухом и позаниматься умственным развитием – у девчушки постарше в руках книжка, которую она с неохотой читает вслух, путая буквы, слова, ударения и получая за это замечания от бабушки.
Над беззаботным пляжем летят такие фразы:
- Точка! Здесь надо было остановиться. Куда мчишься?
- А тут запятая. За-пя-та-я, ты понимаешь это или нет? Сколько раз тебе надо объяснять, что после запятой надо сделать паузу?
- С выражением, Маша, с выражением! У тебя во рту каша что ли?
- Ира, ну куда ты полезла в воду? Я тебе сказала, только помочи ножки.
- Нет. Это невозможный ребёнок! Сколько раз я говорила вашим родителям, что они олухи – нельзя было так рано заводить второго ребёнка. За ним невозможно будет следить.
- Ира, наказание ты моё, зачем руки в песке измазала? Зачем ты туда полезла? Сядь спокойно и сиди! Вон посмотри, как Маша читает.
На лице девчушки с книжкой выражена вселенская скука и тоска. В глазах… Невозможно сказать, что выражают глаза ребёнка, когда  подавляются их самые естественные желания. Их только можно увидеть и ужаснуться.
Женщина, сидящая на скамейке, недовольно морщится – чувствуется, что звенящие в воздухе слова бабушки добираются и до неё и мешают. Сюжетная линия книги, которую она пытается читать, постоянно перерывается резкими окриками, и женщина никак не может сосредоточиться.
Но вот Маша прочитала свою книжку и побежала к речке.
За ней – перегоняя её, мчался голос бабушки:
- Куда, Маша, куда, ещё примеры. При-ме-ры!!!
Видимо, не выдержав этого маразма, женщина захлопывает книгу. Встаёт, закрывает зонтик, берёт сланцы и… медленно идёт вдоль берега, подальше от орущей бабушки и её внучек. Пройдя метров двести, она садится на другую скамейку, раскрывает зонтик и с головой уходит в чтение…
Вот и вся задачка. Задачка без вопроса. Только данные. А вопросы можете задавать сами.
А позже я задам свой.








Глава 1. Правда. Или как родилось название.

Скольким людям я задавала эту задачку!!! И все, практически все, за исключением нескольких человек,  реагировали на неё одинаково.
 «А что мы можем сделать? А что могла сделать та женщина? Налетела бы на очередную грубость бабушки и дети увидели бы, как бабушка может кричать не только на них, но и на взрослого человека, который попытался за них заступиться…»
Более продвинутые (или задвинутые?) говорили так. «Лучше не вмешиваться, бабушку не изменишь, девочки сами выбрали себе такую жизнь (это уже из области эзотерики) – их Души захотели такого к себе отношения, им необходимо было испытать этот опыт унижения и рабской зависимости, подавления их потребностей и желаний, чтобы научиться прощать, любить себя…»
Кое-кто пытался оправдывать бабушку. «Наверное, она в своей жизни испытала много унижений, её родители наверняка постоянно запрещали делать ей то, что она хотела, заставляли её делать то, что они считали нужным и правильным. Вот она и стала такой. Бабушку можно только пожалеть, а девочкам посочувствовать, может, когда-нибудь они попадут к хорошему психологу и у них всё будет хорошо».
Некоторые пытались рассматривать ситуацию с другой точки зрения. «Ну вступимся мы за девочек, наорём на бабушку. Она всё равно останется при своём. Как правило, такие бабушки любят ставить всех на место. Она скажет – вот родите своих детей – и воспитывайте как хотите, а в мою жизнь не вмешивайтесь.»
Одна женщина мне ответила на эту задачку так. «Конечно, надо было что-то сделать, нельзя проходить равнодушно, когда унижают человеческое достоинство и убивают Личность в душе ребёнка, но как это сделать? Я бы тоже ушла, чтобы не расстраиваться.»
И так далее. Ответов можно привести множество, но все они были не о том.
Вдумайтесь. Это отвечали Взрослые люди. Которые получили образование. Многим из них уже по сорок-пятьдесят-шестьдесят. У многих из них есть дети-внуки. Многим было жалко тех детей с пляжа – но «что делать - бабушку не переделаешь, надо терпеть и постараться не быть такими грубыми со своими детьми…»
Хорошо. Задаю следующий вопрос. «А если бы на пляже подростки били бы малыша, то что бы вы предприняли?»
Ну тут все как один – мы бы разогнали этих хулиганов, вызвали милицию, пожалели малыша…
Задаю следующий вопрос. «А какая разница?»
Вот тут лавина ответов – бабушка - родной человек для этих девочек. Что бы ни случилось, она будет любить своих внучек, она желает им добра, просто не может выразить это в нужной форме. А дядя, тётя – посторонние – они пришли и ушли, и нечего вмешиваться, чтобы не бередить душу ребёнка. Девочки уже привыкли к такому воспитанию, им наоборот будет дико, когда на них никто не будет орать. Они только такое обращение теперь понимают. А бабушка действительно желает им только добра.
И опять замечу – это отвечают Взрослые люди, некоторые из них – педагоги, некоторые – психологи. Некоторые прямо так и говорили – да, мне жалко девочек, но бабушка не заказывала у меня психологическую консультацию по поводу воспитания детей, поэтому я как психолог не вправе вмешиваться в их отношения. Вот когда бабушка придёт ко мне как к психологу – я поработаю с девочками, помогу им принять такую бабушку и полюбить её… Хорошо, как психолог не вправе, а как человек, можно вмешаться?
А потом я всем этим людям задаю такой вопрос. «А вы верите в Правду?»
И, снова замечу, Взрослые (!!!)  люди непонимающе на меня смотрели и спрашивали «А что вы имеете в виду?».
И тогда у меня возникала крамольная мысль «А Взрослые ли они? Или просто выросли, дожили до тридцати, сорока, пятидесяти лет, родили детей, воспитали, ходили на работу, но чего-то у них до сих пор не сформировано, до сих пор они остались … не детьми, нет. Недоразвитыми личностями.»
Почему я не могу этих Взрослых назвать детьми? Да потому что дети, настоящие дети – они знают, что Правда есть на земле, они в неё верят, они её ищут и многие находят. Они знают, что Правда – это граница между Добром и Злом. И если человек переступает границу, то в зависимости от того, в какую сторону он идёт – он или злой, или добрый. И, если это нормальные дети – замечу, что большинство детей – нормальные – они сразу скажут, что бабушка злая и надо бы, чтобы кто-то вступился бы за девочек. Дети знают, что так нельзя.
Вот так и родилось название книжки – ОНЛ – общее недоразвитие личности. Есть же общее недоразвитие речи, так почему же личность не может быть недоразвитой? Может, и, как показывает опыт – очень даже часто.
Вот по аналогии с общим недоразвитием речи (ОНР) мы и будем рассматривать общее недоразвитие личности (ОНЛ). У развития речи есть критерии, показатели нормального развития речи. И мы, шаг за шагом найдём критерии, показатели нормального развития личности.
Итак. Первый критерий – Правда есть.
Многие мне возразят – но ведь добро и зло относительны. Да, относительны. Но самое главное, что они – есть. И есть граница между ними. И граница эта- Правда. И воспитанный, взрослый человек никогда не переступит эту границу. Потому что всё, что принижает человека - это Зло. Всё, что возвышает человека  - Добро. Вот с этой точки зрения, по этому критерию и оценивают все развитые взрослые свои поступки и поступки других людей.
Я ничего не открыла нового ни педагогам, ни психологам этим своим утверждением. Несколько десятков лет назад Сухомлинский описал в своей книге «Сердце отдаю детям» такой случай. Пятидесятые годы прошлого столетия. Повальные аресты. У многих детей из класса либо нет отца, либо он в тюрьме, либо нет родителей вообще – воспитываются у бабушек или родственников.
И вот пронеслось – у Петрика посадили отца. Утром приехали и забрали в тюрьму. У Сухомлинского не было времени раздумывать, как отреагировать на это, что сказать правильное, чтобы поддержать ребёнка. Но в такие минуты включается что-то, что помогает находить нужные слова и мысли. И вот уже Сухомлинский говорит, с убеждением и верой, зная, что все его слова – полнейшая чушь и неправда:
-А кто у Петрика отец? Стекольщик. Сегодня ночью был сильный ветер и в тюрьме разбились стёкла. Вот и приехали за отцом Петрика из тюрьмы, чтобы вставить стёкла…
Позже, когда он описывает эту ситуацию в своей книге, педагог пишет, что он, конечно, понимал, что врать  - плохо, неправильно, не по правде. Но та правда – то, что отца у мальчика посадили в тюрьму – это маленькая правда, это даже не правда, а факт. И дальше его гениальные слова – «А разве по Правде оставлять маленького ребёнка один на один со своим горем, а разве по Правде давать бить маленького  и смеяться над ним? А разве по Правде остаться в стороне и наблюдать как будут развиваться события?»
Зло, когда на твоих глазах насилуют душу человека, зло, когда это делают сознательно или бессознательно. Зло, когда люди взирают на это равнодушно и не знают, как поступить в этой ситуации. Зло - оправдывать своё бездействие и равнодушие. А тем более психологам и педагогам, в арсенале которых столько методов, способов, приёмов, техник и прочая и прочая и прочая… Зачем они им, эти техники? Чтобы блистательно объяснить этой бабушке на приёме что она неправа? Так бабушка не поймёт это и на приёме, если у неё диагноз – ОНЛ. Если она -  недоразвитая личность, которая за свою жизнь не усвоила самого главного правила – не посягай на другого, уважай другого, даже если это всего лишь ребёнок.
Мне скажут – но вы тоже не уважаете бабушку, её мнение, её принципы. Вы посягаете на её спокойствие. Совершенно верно. Посягаю. Но уважаю. Я пытаюсь видеть в ней Человека, который способен понять, что она творит зло, которое недопустимо. И в этом я выказываю ей глубокое уважение и почтение. Я не отказываю ей в уме, я просто говорю, чего, какого знания ей не достаёт. Всё это ей должны были дать родители в детстве. Но по какой-то причине не дали, не получилось. Так вот я сейчас восполняю этот пробел в бабушкином воспитании.
И мне нет дела до того, что она на меня кинется с гневной речью – да как вы можете, сидите и молчите в тряпочку, и так далее и тому подобное. Всякий знает, на что способна разъярённая старая женщина, когда вмешиваются в процесс воспитания её внуков. То, что она мне будет говорить, я буду воспринимать как доктор – спокойно и внимательно. Очень важно, ЧТО именно она будет говорить – это будет уточнять диагноз и показывать путь, по которому может пойти излечение.
Но дело сейчас даже не в этом. Выше я говорила, что задам свой вопрос. Так вот. Вопрос состоит в том, какие два урока получают девочки в первом случае, когда никто не вмешивается, а какие во втором – когда кто-то вмешивается и заступается за них.



Глава 2. Добро

Сейчас наступили страшные времена. Страшные потому, что целенаправленно размывается граница между Добром и Злом. Отрицается Правда. Страшно не то, что в данный момент кто-то поступает не по Правде, а страшно то, что укореняется убеждение в том, что Правды нет, что Добро может быть Злом, а Зло – Добром. Формируется  убеждение, что главное, чтобы тебе было хорошо, твоим родным и близким – и это - добро, это правильно. Добро другим тоже можно делать, но только не в ущерб себе, не в ущерб своей семье, своим. А когда есть выбор – добро своим или чужим – то естественный выбор – своим. И поэтому лучше промолчать, пройти мимо, не вмешиваться, не замечать чужих. Они же чужие. А лучше вообще не делать добра – не получишь зла. Даже пословица такая появилась. Страшная.
Страшно то, что у этих маленьких девчушек из не придуманной ситуации на пляже  крепнет убеждение, что не бабушка злая, а что они что-то делают не так, раз все взирают на это спокойно. Значит  так поступать, как поступает бабушка и другие Взрослые люди  – правильно.
Страшно знать, что ты будешь жить в мире, где тебе придётся делать не то, что хочешь, а то, что надо. Только непонятно кому это надо. Страшно жить в мире, где позволительно подавлять человеческую личность, унижать достоинство человека, где это считается нормой и само собой разумеющимся – ведь надо детей воспитывать и образовывать. Вот мы их и воспитываем.
Рассуждая так, можно оправдать и обвинить всё, что угодно – и действие, и бездействие. Но вернёмся к урокам, которые получают девочки.
В первом случае, когда за них никто не вступается, они учатся, что можно подавлять другого, если ты сильнее, взрослее, опытнее, умнее. Они учатся тому, что в мире прав тот, кто сильнее.
Они учатся тому, что нормальные воспитанные дети в тридцатиградусную жару на пляже летом должны чинно сидеть на скамеечке и с выражением читать непонятные книжки. Нормальные воспитанные дети должны быть аккуратны у воды и только помочить ноги у берега, но ни в коем случае не возиться в песке, не строить замки из него – ведь измажутся. А платье только вчера выстирали и выгладили. И купаться - ни-ни. Только что в косы вплели громадный бант неописуемой красоты. Не ребёнок – а картинка! Только фотографируй – и на обложку в любой детский журнал!... А купаться – волосы намочатся, ещё воды нахлебается – хлопот ведь не оберёшься…
Они учатся ещё и тому, что есть свои, а есть чужие, посторонние. Даже не другие, а чужие. Которые равнодушно проходят мимо, им нет дела до твоей боли или радости, нет дела до твоих улыбок или слёз. У них своя жизнь, с твоей никак не пересекающаяся. У них свои «родные», о которых они заботятся, любят, охраняют.
Девочки  учатся и тому, что надо надеяться только на себя – никто не придёт и не заступится – ведь все - чужие люди, посторонние.
И получается, что у девчушек в голове складывается такая картинка – все люди живут сами по себе, есть родные и близкие, которые по каким-то законам природы родились в одной семье и связаны узами родства. И  вот эти близкие и родные о тебе заботятся. Любят и делают всё для твоего пресловутого счастья в далёком туманном будущем. И не вздумай их ненавидеть! Ты их должен любить, помогать, прислушиваться к их словам – они ведь лучше знают, что тебе надо. Потом ещё и спасибо скажешь!
А есть чужие, у которых своя жизнь, свои родные, и которые будут делать так, чтобы в первую очередь было хорошо им, их родным и близким, а остальные – подождут – у них ведь свои родные и близкие есть…
И поэтому, какое им дело до каких-то двух маленьких девчушек, изнывающих от жары и скуки на пляже, в которых методично убивается человеческая личность, вера в Правду, вера в справедливость и Добро. Девчонки же с бабушкой! С родным человеком! Она их любит! Пусть по-своему, неправильно, но что тут уж поделаешь. Бабушек ведь не выбирают. Это же чужие дети. Со своими же мы так ни за что не поступим. Мы ведь своих учим только хорошему, доброму, вечному и не попираем их человеческое достоинство. Мы водим их в музеи, смотрим добрые старые мультики, читаем сказки на ночь… Ах, какие мы хорошие родители, бабушки-дедушки, дяди и тёти! Не то, что эта бабушка, которая не может справиться с двумя малышками…
Но почему-то все эти другие Взрослые не задумываются, что, возможно, через несколько лет их дети будут бок о бок работать с той или с другой выросшей девочкой и что их «идеальный» ребёнок будет вынужден общаться с той, в которой с детства воспитано, что все – чужие.
А теперь на минутку – хотя бы на минутку! – представим, что женщина, сидящая на скамейке, вмешалась в сцену на пляже. Что будет происходить в душе девчушек? Что они увидят? Какой урок получат?
Если разложение личности ещё не так далеко зашло (а у детей оно практически никогда слишком далеко не заходит, всегда есть возможность обратного процесса), то девочки увидят, как кто-то другой, посторонний, чужой, какая-то чужая тётя, подошла и стала за них заступаться перед бабушкой. Она что-то ей втолковывала, бабушка краснела, кричала, размахивала руками, а тётя была спокойна и улыбалась девчушкам, даже пару раз заговорщицки им подмигнула.
Первый урок- то, что не всегда бабушка права. Во всяком случае, не все взрослые так считают.
Второй урок – добра и чуда. Пусть бабушка ничего не поняла, но девочки будут знать, что есть чудеса – в трудную минуту на помощь им может придти кто-то добрый, умный, спокойный, взрослый, с которым сразу всё встанет на свои места и станет легче жить. Пусть даже от заговорщицкого подмигивания.
Третий урок  - урок того, что есть Правда.  И что есть другие взрослые, которые знают, что неправильно детям запрещать купаться, плескаться и загорать, если они пришли на пляж. Неправильно читать книжку без выражения со слезами на глазах. Неправильно не бегать и не веселиться от избытка чувств и энергии, когда ты маленький и весь мир перед тобой – как огромная чудесная книга, полная тайн, чудес,  приключений, добрых и умных взрослых, которые тебя любят, защищают и стараются делать так, чтобы тебе было хорошо. И все люди – твои родные – и нет чужих и посторонних, а если кто так и думает – так это от того, что у них было неправильное воспитание и их можно научить прекрасному взгляду на мир.
Итак, ещё одна составляющая развитой личности – Добро, то есть любовь к людям.
Может именно в этом и есть камень преткновения нашего сегодняшнего общества?  Сейчас уже слышу, как мне возражают – как это всех любить? Убийц и пьяниц, тунеядцев и негодяев, злодеев и воров, наркоманов и взяточников, лжецов и террористов – их - тоже любить?
Что ж, вопрос родился – он имеет право на существование. Само по себе то, что такой вопрос возникает, говорит о том, что именно в этом – любви к людям – кроется основной закон воспитания. И если посеяно в душе ребёнка зерно любви к людям – это хорошо. Оно может прорасти или нет – в зависимости от условий. Но очень важно, чтобы оно было. Иначе всё остальное будет зря, если не будет этой основной составляющей. А как любить мы рассмотрим чуть позже. Терпение, дорогие мои, терпение.



Глава 3. В-ось-питание.

А теперь задам следующий вопрос. А что такое, дорогие мои, воспитание по вашему мнению? И кто такой воспитанный человек?
Проведём мини соц-опрос.
Оказывается, почти девяносто процентов считают, что воспитание - это значит воспитывать ребёнка, учить его правилам поведения, нормам, что надо здороваться, говорить до свидания, носить с собой носовой платок, быть опрятным в одежде, слушаться маму и папу, бабушек и дедушек, не грубить, не ругаться, не кричать, не говорить громко, не орать, когда стоит и поорать немножечко, лучше не плакать и всегда улыбаться. А ещё желательно слушаться всех взрослых и незабвенных первых и последних учителей.
Кто такой воспитанный человек? А это тот, кто не скажет грубого слова, кто вежлив и опрятен. Аккуратен, честен, не ругается нецензурными словами, читает книги, ходит по музеям, театрам, может рассуждать на философские темы, который никому ничего не должен (упаси господи!) и т.д и т.п.
Вам не стало противно от такой картинки? А где про то, что надо быть добрым и справедливым? Или воспитанный может пройти мимо несправедливости, не скажет грубого слова обидчикам, не защитит слабого? Ведь главное – аккуратность и опрятность в одежде, а так могут и порвать что-то и синяков наставить…
А где про то, что надо любить свою работу и быть счастливым? То есть воспитанный может ходить на нелюбимую работу, делать её абы-как, но снова – ни грубого слова, ни непослушания, ни экстравагантности – ни-ни.  Ты же воспитанный. Воспитанные мальчики так не поступают.
А где про то, что надо любить людей и уважать их?
Вот и получается у нас так, что воспитанные женщины и мужчины могут оставить беспомощных детей на растерзание неадекватной старой женщине, которая называется бабушкой.
Если повнимательнее присмотреться к слову воспитание, то в нём можно увидеть и ответ на вопрос. Воспитание - это не простое существительное. Оно от глагола питать. Но питать не просто желудок человека, а питать ось человека. Воспитание – в ось питание. Питание стержня человека, человеческого духа.
Смотришь порой на ребёнка и видишь – вот в этом есть стержень – он знает, чего хочет. Он вредный, он с характером, на него валятся все шишки, он постоянно в синяках, он стоит в углах и порою родители  хватаются за ремень. Но он может постоять за себя и за тех, кто ему дорог. Он может видеть прекрасное, он знает, что такое хорошо, а что такое – плохо. И знает не потому, что ему так сказали папа и мама, а потому, что он умеет делать добро – и знает, что это - хорошо, он пробовал делать и зло, и знает, что это – плохо. Вот такого ребёнка  ещё можно напитать, воспитать. Укрепить дух.
А вот в этом ребёнке стержень уже сломан. Рассыпался на частички. Такой ребёнок послушен, у него нет своего мнения. Он очень тих и удобен. И очень трудно воспитывать такого ребёнка, потому что нечего питать – всё в пустую – нет оси, нет стрежня. Возможно, придётся это делать всю оставшуюся жизнь. А результата может и не быть.
С таким ребёнком можно сколько угодно ходить по музеям и театрам, можно сколь угодно долго разглядывать репродукции картин, можно изучать кучу иностранных языков, играть на музыкальных инструментах (ах, как восхищаются гости, когда девочка или мальчик садятся за фортепиано или берут скрипочку и начинают музицировать… А какое умиление это вызывает у родителей! Не зря прожили жизнь – смотрите какое чудо воспитали!). Можно  ездить в путешествия по разным городам и странам – но если нет стержня, то основное проходит мимо. Вопрос, а что основное, мы разберём позже, а пока две статьи.
Журнал  "Звезда", № 11 за 1985 год.
В декабрьский вечер, под самый Новый год, на лестнице многоэтажного дома нашли убитую семнадцатилетнюю девушку. Студентку из техникума, первокурсницу. Убийца заткнул ей рот и нанес восемь ударов ножом. Поиски преступника привели к совершенно неожиданному результату. Девушку убила ее подруга Ира Л., тоже первокурсница техникума, тоже семнадцатилетняя. Кто-то продавал очень красивое французское платье за 170 рублей, Ире очень хотелось купить его, ей казалось, что с покупкой платья у нее начнется новая жизнь, она засыпала и просыпалась с мыслью о платье. Она попросила денег у родителей, те подняли ее на смех, и тогда она сказала подруге, что может достать ей модные сапоги за 170 рублей, завела ее в чужой дом, будто бы за покупкой, покурила и набросилась на подругу с ножом. Денег Ира Л. не нашла - они были не в сумочке. А в заднем кармане брюк убитой подруги.
Ира совершила преступление, тщательно обдумав его и подготовившись к нему. По медицинскому атласу у знакомых она изучала, куда лучше нанести удары. А с другой стороны, никогда прежде за ней не замечали хоть какого-нибудь садизма или жестокости, она не убила в жизни бабочки или жука, ни разу в жизни никому не нагрубила, она упала в обморок, когда у нее брали кровь из пальца.
И отец и мать ее прекрасные работники, мама - преподаватель английского языка, дед - ветеран войны и труда. Умер в восемьдесят четыре года, имея за плечами шестьдесят восемь лет трудового стажа.
Родители  воспитывали ее в духе скромности и трудолюбия, ничего лишнего не покупали, она отличалась послушанием, заботливо относилась к родителям, к бабушке, младшей сестренке.
Задумав  свое дело, она попросила подругу собрать и принести якобы для покупки сапог именно 170 рублей - ровно столько, сколько ей самой нужно было на платье, "потому что мне не нужно было ни одного лишнего рубля", как написала она в своих показаниях. Честная.
Ира училась в английской школе, ее, как сказано в характеристике, составленной после преступления, "не без основания считали одной из самых развитых и начитанных учениц", ее суждения о литературе и музыке были "интересны и содержательны", ее сочинение о Чернышевском отмечалось на городской учительской конференции, она была "исполнительна, прилежна, занималась самовоспитанием. Охотно выполняла общественные поручения. В классе пользовалась авторитетом. Характер уравновешенный. Морально устойчива..."
Она  очень любила своих родителей и любила одного человека, говорила подруге, что жить без него не может.
Все чувства есть, все способности, ум, воля - все при ней! И все-таки чего-то нет. Чего же? Что прошло мимо неё в музеях, театрах, в творчестве Достоевского и Чернышевского, в других произведениях литературы, на которых воспитываются люди? Чего же?...
Вторая ситуация  - почти тридцать лет спустя.
3 февраля 2014 года в школу № 263, расположенную на северо-востоке Москвы в Отрадном, зашел десятиклассник, вооруженный винтовкой и карабином. Угрожая охраннику оружием, который успел нажать на тревожную кнопку, они вместе прошли турникет, и направились по коридору до класса географии, где проходило занятие, на котором было 20 человек. Здесь подросток убил учителя географии, полицейского, прибывшего на помощь через 4 минуты, и ранил еще одного сотрудника правоохранительных органов и взял заложников. Экстренно был вызван отец подростка, который уговорил его сдаться и отпустить заложников.
Учащиеся школы и учителя были эвакуированы. Преступника задержали. По данным следствия, школьник успел произвести 11 выстрелов, в кого он стрелял, неизвестно. В результате инцидента погибли учитель географии и старший сержант, еще один из сотрудников правоохранительных органов был ранен и госпитализирован в тяжелом состоянии.
По факту случившегося возбуждено уголовное дело по статьям «захват заложников», «убийство» и «посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов».
По данным полиции, школьник был трезвым. Из оружия у него были малокалиберная винтовка и охотничий карабин, зарегистрированные на его отца. Следователи уточнили, что стрелявший ученик - отличник, у него мог случиться эмоциональный срыв. Одноклассники рассказали, что он шел на золотую медаль, но был необщительным. О том, были ли у него конфликты с погибшим учителем географии, школьники сказать не смогли…
Получается, ничего не изменилось за последние тридцать лет в системе воспитания. Я не оговорилась и не описалась. Именно в системе воспитания, а не образования, как мы привыкли называть школу и другие образовательные учреждения иже с нею. Только теперь убивают не за материальные ценности – а за «духовные» – очередную пятёрку по географии.
И та девочка, и этот мальчик были адекватными с точки зрения психологов и медиков. Они были здоровыми. Успешными. Росли в нормальных семьях. Оба были отличниками.
Они умели умно рассуждать об очередной выставке модного художника или о новой прочитанной книге модного автора. Они блистали знаниями на олимпиадах и викторинах. Они побеждали в конкурсах.
Вас что-нибудь настораживает в этих статьях? Меня - слово отличники.
Представляете общество из ТАКИХ отличников?
Страшно?
Насколько страшно?
А за своих детей и внуков не страшно?
Или, чтобы не было страшно – тоже пусть будут такими?
А какими такими, спросите вы?
Да не отличники они, а самые настоящие двоечники, если не могут отличать добро от зла. Самому главному так и не научились. А если по предмету «Добро»  - два (а мы с вами выяснили, что предмет Добро учит тому, как любить людей), то тогда остальные пятёрки просто недействительны. Такой человек не может считаться полноценным, развитым. Его надо бы на второй год оставить в возрасте трёх-четырёх лет. Именно тогда ребёнок научается различать добро и зло, именно тогда формируется грань между ними. Как спросите вы формируется? Да с помощью сказок, пословиц, поговорок, с помощью тренировок в совершении добрых поступков и дел. Только так. По-другому не получается.
Чего же не хватало и той девочке из далёкого 85-го, и сегодняшнему мальчику?
Я отвечу - стержня. Это люди без стержня, без оси. И поэтому бесполезно питать их прекрасным, бесполезно водить по музеям и читать сокровища мировой художественной литературы. Всё пройдёт мимо. Не увидят они главного – стремления к Правде, Добру, Красоте, желание их познать. Поздно. Надо было раньше – читать сказки про репку и курочку Рябу.
Так что же такое эта ось, этот пресловутый стержень, без которого человек становится страшным подобием человека?
Ось, стержень – это знание того, что жизнь и достоинство человека - главная ценность. Знание того, что человек  - могущественен как в творении добра, так и в сотворении зла. И самое главное в стержне человека – немогущество сотворения зла. Но немогущество не от страха перед законом, а от того, что не могу причинить боль другому человеку для своей выгоды.
Воспитанный человек – это человек, который добивается своих целей только за счёт себя. За счёт своих знаний, своих действий, поступков. И ни в коем случае не посягает ради этого на жизнь и достоинство других людей.
Это и есть воспитанный, психически здоровый человек.
А про таких как описанные мальчик и девочка, говорят – душевно больные люди. То есть имеется в виду – психически больные. Возможно, это и так, если рассматривать Дух как психическое явление.
Но я думаю, что всё-таки Дух – это скорее социальное явление, нежели индивидуальное.
Хочется спросить дедушку девочки, который прошёл войну – а что он рассказывал ей об этом времени? Хочется спросить родителей мальчика – а вы какие сказки ему в детстве читали? Но, наверное, главное даже не в этом. Главное – в собственном личном примере по жизни. Получается, что и у родителей и девочки и мальчика не было этой пресловутой оси, если они не могли правильно воспитать детей. А в школе  питать порою уже поздно – стержень он или есть – или уже сломлен всеми «нельзя», «не трогай», «сиди прямо», «не хныкай», «не ходи туда», «не дружи с этой девочкой» -  и прочими не очень умными словами и поступками Взрослых людей.
А потом через пять-десять лет ребёнку можно ставить  диагноз – общее недоразвитие личности. Нет основных составляющих развития – знания Правды, т.е. того, как различать Добро и Зло, и нет знания того, что Добро – это любовь к людям.



Глава 4. Почти по-Корчаку. Как любить.

Искусство педагога состоит в том, чтобы правильно задавать вопросы. Или, если хотите, задавать правильные вопросы.
Разница между простым вопросом и правильным вопросом вы уловите, если я приведу пример.
Простой вопрос. «Ты любишь маму?» (это для детей). Или «Вы любите своего ребёнка?» - это уже для родителей. Эти простые вопросы заставляют давать автоматические ответы – «Да, люблю» - и дальше этого ответа душа не идёт.
А вот правильный вопрос. «Как ты любишь маму?» Или «Как вы любите своего ребёнка?»
Простое словечко «как» даёт волю воображению, включает душу человека, настраивает на размышления и ведёт к Добру.
У ребёнка сразу начинается внутренняя работа – «Как ? Да вот вчера пол подмёл, сегодня помыл посуду, недавно заметил несколько сединок в волосах – мама стареет, а значит ей нужно побольше  отдыхать – поэтому побыстрее буду учить уроки, чтобы осталось время на помощь по дому и поменьше буду сидеть за компом – она расстраивается, что много времени трачу на игрушки.»
У родителя этот вопрос вызовет поток мыслей  - а правильно ли я делаю, что отказываюсь от прививок, как мне сделать, чтобы ребёнок не скучал, как организовать и спланировать его день, чтобы на всё хватило времени, кроме скуки и пустого времяпровождения, как придумать, чтобы по утрам он занимался зарядкой? И другие как?, которые будут перегонять друг друга и будут приниматься решения в пользу ребёнка.
Да, воспитание (слово пишется слитно, как мы и привыкли, т.е. в обычном, обывательском понимании )  в наш безумный век – трудная штука. Если им заниматься. Нет, я не ошиблась. Если думать о воспитании, и им заниматься, то непременно потерпишь фиаско, потому что мысли сразу уйдут в противоположное направление. Обычно родителей, которые любят заниматься воспитанием в привычном значении этого слова, интересует такие моменты – «Что делать, если ребёнок ругается матом?», «Что делать, если он капризничает и не хочет…(есть, пить, спать, идти домой, гулять и пр.)», «Что делать, если не хочет спать один в кроватке, что делать, если не ходит на горшок? Что делать, если?...»
Этот вечный вопрос «Что делать?» выдает растерянность родителей. Растерянность их как людей, растерянность их как взрослых людей.
Если же родителей занимает не процесс воспитания в привычном понимании этого слова, а в-ось-питание, питание духа ребёнка, они будут задавать другие вопросы – «Зачем ребёнок ругается матом?», «Зачем он просит игрушку?», «Зачем он плюётся?», «Зачем он плачет, зачем капризничает?». Это уже вопросы другого уровня. Они обращены к духу ребёнка, к основам более глубоким и мощным. Такого же уровня и вопрос «Чего ты хочешь?».
И когда будет получен ответ на вопрос «Зачем?», логично будет задать вопрос «Как МНЕ сделать то-то и то-то…», «Как МНЕ напитать его душу и сердце, чтобы он сделал то-то и то-то, был таким-то и таким-то.»
Видите, как всё переворачивается? Не что мы, родители, хотим, а чего хочешь ты, мой ребёныш, что я тебе мог дать и не дал, и оттого ты сейчас такой несчастный. Что я могу сделать, чтобы тебе было хорошо?
Это ведь коперниканский переворот в воспитании детей.  В  первом случае взрослые выступают непогрешимыми и правильными, умными людьми, которые всегда и всё делают так как надо, поступают мудро, говорят нужные вещи, а дети вдруг откуда-то набрались плохих слов, научились врать, совершать дурные поступки и пр. и их как-то надо перевоспитывать, что-то делать. Поэтому и слышится этот вопль: «Что делать?». За этим воплем слышится оправдание – мы такие хорошие, мы всё для него делали, а он …  Это не мы  - это улица, это бабушка его избаловала, мама, садик, школа… И снова – вопрос в мир  - «Что делать?».
Во втором случае взор обращён сначала на ребёнка – зачем он это сделал, для чего это ему было надо? Потом вопрос к себе  - как мне дать ребёнку то, что ему нужно, как мне напитать его добром и светом, чтобы больше не было такого поступка?
В первом случае - санкции применяются исключительно к детям – их ругают, бьют по губам за плохие слова (но почему-то только ребёнка, а не папу, который тоже эти слова иногда произносит, не пьяного дядю, - они ведь и ответить могут – а ребёнок существо безответное – его можно…), ставят в угол, лишают сладостей, гуляния, подарка, сказки на ночь, нежности, любви, ласки – лишают того, что так необходимо ребёнку, лишают того, чем его надо питать и питать, чтобы не было потом за него горько и стыдно.
Во втором случае нет чувства стыда и горечи. Есть мудрость и интерес – чего я ещё не знаю, чем мне надо еще напитать моего ребёнка? Тут подход как к цветнику – вот вы увидели, что один из цветов завял, наклонил головку и уже не так благоухает, как его соседи по клумбе. Хороший цветовод скажет, что этому цветку надо как можно больше уделить внимания, заботы и любви, чтобы он не завял и не погиб… Надо посмотреть, что за место, на котором он растёт, нет ли там стекла или камней, не завёлся ли там червь, который гложет его корни, не завелась ли тля на стебельках и листьях, нет ли червоточинки в бутоне, хватает ли цветку света и тепла, не закрывают ли его от солнца соседи, ветки деревьев…
Хороший цветовод будет смотреть на то, создал ли он все условия для того, чтобы цветок вырос крепким и здоровым, -  хватило ли воды для полива, не добавить ли питательных веществ в почву, не удобрить ли её ещё чем-нибудь, - чтобы цветок раскрыл свой бутон и радовал людей своей красотой и благоуханием… Цветовод будет подходить к этому цветку чаще, чем к другим – если он, конечно, заинтересован, чтобы цветок зацвёл снова…
Но не секрет - бывают и такие цветоводы, которые предпочитают вырвать заболевший цветок, и посадить на его место новый, но не факт, что у такого цветовода новый цветок тоже не заболеет.
Так и ребёнку, который оказался вдруг в плохом месте, которому не хватило света и тепла, любви и ласки, внимания и нежности, которого грызёт червь сомнений и тревог, а на стебельках и листьях поселилась тля лжи и скуки; ребёнку, которому не хватило питания духа, которому не хватило уроков добра и красоты  – нужно дать всё то, что ему недоставало, и тогда он сам, без нашей помощи выправится и расцветёт.
И поэтому давайте чаще задавать вопросы «зачем?» и «как?». И совсем не задавать вопрос «Почему он такой и что нам теперь с ним  делать?».
Поэтому когда ко мне приходят родители и спрашивают, что делать с ребёнком, почему он такой-то и такой-то, то я задаю им не совсем простые вопросы. Я  их спрашиваю, а сколько сказок вы вчера ему прочитали? Сколько раз вы ему сказали, что вы его любите? Сколько раз он вчера у вас радовался и радовал вас (это ведь совсем разное – ребёночья радость и радость родителей, порой диаметрально противоположная). И те родители, которые нацелены на ребёнка, с пониманием относятся к этим вопросам –  и с такими родителями можно работать дальше. Их, к счастью, в последнее время становится всё больше и больше. Но есть и совсем запушенные родители, которые не понимают, о чём я говорю – помилуйте, мы ведь работаем, какие сказки? И к чему эти сопли-слюни про любовь и телячьи нежности?
Тут я понимаю, что случай очень запущенный, и думаю уже о том, как МНЕ найти подход  к душам этих родителей, чем МНЕ их растормошить и напитать, какие сорняки выполоть из их душ, какими словами засадить, чтобы они проросли в нужные мысли и чувства. Тут уже начинается моя работа. В-ось-питание. Если есть что питать.



Глава 5. Красота.

Вот ещё не легче понятие. Красота. Я не буду теоретизировать на эту тему. Понятно, что красота – это такое индивидуальное понятие, что рассуждать на эту тему берутся только критики да философы.  Поэтому я просто снова буду задавать вопросы, которые всё прояснят.
Вы знаете красивых людей?
Знаете человека, который красиво работает?
А у вас дома красиво?
Что вы делаете, чтобы у вас дома было красиво?
Кто у вас в доме ответственен за красоту?
Вы живёте в красивом доме?
На красивой улице?
А ваш город - он красив?
Что вы делаете для того, чтобы город становился красивее?
Эти вопросы ведут к красоте другого уровня – к красоте души, к духовной красоте.
Посмотрите, как красив спортсмен перед прыжком. Он сосредоточен, глаза – ясные, тело собрано в одну пружину – вот сейчас он даст себе мысленный приказ: «старт!» и тело взовьётся над беговой дорожкой, и будет полёт – полёт красивого человека. Воля, чувства, желания – всё подчинено только одному – прыгнуть так высоко (или так далёко), как он ещё не прыгал. И это не просто так, ради собственного удовольствия – это ради того, чтобы другие увидели, и поняли – я тоже так могу! С каждым рекордом увеличивается могущество человека, крепнет его дух, человек становится совершеннее.
Красота не может быть без красоты души. Духовная красота – первична. За ней идёт красота внешняя.
Но духовная красота идёт из уверенности, что мир – прекрасен, мир устроен правильно и красиво, надо только довериться миру и всё будет хорошо.
Эта уверенность складывается у ребёнка до трёхлетнего возраста. Большую роль в этом играют родители. Родители его любят, заботятся, оберегают от опасностей – родители символизируют целую вселенную для малыша. И как важно, чтобы именно в этом возрасте ребёнок научился доверять миру, научился пониманию того, что мир – прекрасен и удивителен, что всё в мире гармонично и хорошо. Как же надо родителям постараться, чтобы не возникли в голове у ребёныша другие установки – «Хорошо только с мамой, когда её нет рядом – плохо», «Только рядом с мамой я чувствую себя в безопасности», «Мир – неправильно устроен, почему-то исчезает мама, почему-то так долго не приходит папа, мама часто грустная и плачет».
У такого ребёнка складывается установка – я беззащитное существо, мне надо себя вести правильно, чтобы мир меня принял, а мама похвалила. Если я веду себя неправильно, мама огорчается, мир наказывает и всё плохо.
Мир красивый, прекрасный – это идёт из детства. Если мир прекрасен, то всё будет хорошо. Красота – это добро, мир в душе, гармония в отношениях. Именно в таком понимании употребляется эта категория Достоевским в афоризме – «Красота спасёт мир». Добрые, красивые поступки людей – спасут мир. Некрасивость - злоба, равнодушие, эгоизм. убьет...
Но важнее, скорее всего не сама красота – а стремление к ней, стремление её познать, узнать, желание, чтобы Дух захватило от Красоты несказанной. Недаром говорят – ни в сказке сказать, ни пером описать – то есть красота не подвластна описанию, логически не раскладывается на составляющие, но на что-то мы можем абсолютно точно ответить – вот это красиво, а это нет.

На  рождение младенца

Сокровища  из  тайников  достав,
До  блеска  чистит  для  тебя  Вселенная.
Пылинка,  в  атмосферы  слой  попав,
Летит,  как  метеор,  на  Землю,  бренная.

И  шепчет: «Этот  мир  – весь  для  тебя,
Входи  же  смело  ко  Вселенной  в  гости
И  зажигай  созвездья  на  века,
И  смелым  будь,  и  позабудь  о  злости.

И  помни,  всё  зависит  от  тебя  -
Ломать  иль  строить,  иль  творить  модели,
С  твоим  рожденьем  родилась  звезда
На  маленькой  планетке,  в  колыбели.» 













Глава 6. Немного  математики.

Человек подобен дроби: в знаменателе - то, что он о себе думает, в числителе - то, что он есть на самом деле. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь. Если знаменатель бесконечен, дробь равна нулю.    Лев Толстой.
Высказывание, завораживающее своей математичностью…

Ну вот мы и подошли к основному. К главной формуле Духа человеческого, к главной формуле духовности и воспитанности человека.
А сейчас поднапрягитесь. Будет немного математики. Совсем немного, обещаю.

Дух = Правда*Добро*Красота*Творчество

Из этой формулы всё понятно, но на всякий случай произнесу её словесно, в формулировке Симона Соловейчика: 
Дух – это собственное творческое стремление к Правде, Добру, Красоте.
Из формулировки не ясно, какие между этими составляющими математические действия, но одно ясно – дух есть тогда и только тогда, когда есть в наличие все перечисленные компоненты.
Обязательно должно быть сформировано понятие Правды. Обязательно должна быть в наличие любовь к людям, то есть Добро. И  совершенно ясно, что без творческого преобразования действительности все эти понятия правды и добра остаются абстракциями.
Я поставила между ними знак произведения. Почему?
Рассуждала я так. Если ребёнок (или человек – тут без разницы) – знает что есть Добро и Зло, знает что такое красота, многое умеет делать творчески, но у него отсутствует любовь к людям, то есть Добро, Любовь=0, то и Дух автоматически получается равен нулю. Такой человек бездуховен. Именно такие люди придумали ядерное оружие и другие самые разные орудия смерти. Они знают, что погибнут тысячи людей, но для них это только биомасса. Не люди. А так - материал для эксперимента.
Такие  люди могут быть прекрасными добрыми, нежными заботливыми мужьями, внимательными сыновьями, добрыми и понимающими родителями. Но только для своих – для своей жены, для своих родителей, для своих детей. А остальные – чужие. Просто чужие люди. Которых может и не быть.
Поэтому так важно в душе ребёнка культивировать и взращивать  именно любовь к людям, Добро.
Но мало знать, что надо любить людей. Надо уметь это делать, надо знать как. Надо знать Правду – какие поступки ведут к Добру, а какие - ко Злу. На самом деле проще ничего нет. И этому тоже надо учить с самого первого вздоха, с самого первого взгляда. Нормальные дети это знают, просто потом, с возрастом эти знания уходят, если ими не пользоваться.
Вспомните, как много вы знали, (именно знали!), когда учились в школе. Вы знали название костей скелета собаки, знали, какое сердце у земноводных, пресмыкающихся и рыб, а какое – у человека. Вы знали, где расщепляются белки, а где жиры. И много-много ещё чего. А сейчас, увы-увы, поскольку этими знаниями мы долгое время не пользовались – они вынуждены пылиться в дальних заброшенных уголках памяти – так на всякий случай – вдруг когда-нибудь да понадобятся?
Так же и с Правдой. В детстве даже самый маленький человечек знает, где Добро, а где Зло. И его ни обмануть искусственными улыбками и обнимашками, ни купить никакими игрушками и одежками. Малыши каждый день тренируются в поисках Правды, в поисках границы между Добром и Злом. И, если в этот процесс не вмешаются взрослые, Правду ребёнок будет знать.
Но, чаще всего  (ах, как хотелось написать «иногда»), в этот процесс познания Правды вмешиваются взрослые. Они начинают говорить ребёнку, что в мире всё так сЛОЖно, ты ничего не понимаешь в жизни, вот подожди, вырастешь и всё поймёшь… И так знания Правды, так же как знания о том, что у черепахи нет зубов, а один градус на карте содержит 111 км и другие интересности мира – забрасываются подальше на самую дальнюю полку памяти и покрываются пылью и паутиной.
И снова дух становится равным нулю. Вроде человек добрый, но доброта его в том, что зла никому не делает, вроде человек что-то делает, и даже очень неплохо делает, творчески ко всему подходит, но непонятно зачем это людям.
Ещё из этой формулы можно понять следующее. Для того, чтобы у ребёнка (или человека) был дух, необходимо, чтобы он знал, как делать Добро и как не делать Зло, как делать красоту везде и всюду, и чтобы это было не с подачки родителей, учителей, а самостоятельное творческое стремление.
Лучше всего помогают в этом сказки. Поэтому далее будет сказка о Душе.






Сказка о Душе.

Жила-была Душа.
Легко парила она в бесконечном космическом пространстве вместе с другими Душами, рассматривала разные миры и жила на духовном уровне.
Душа была чувствительная и нежная как первый цветок, который пробился сквозь снег весной. Она была доверчивая, как легко порхающая бабочка, перелетающая с цветка на цветок. Она была прекрасна как утренняя заря и пылающая - как вечерняя. Сердце её было отдано миру и людям, и жила она ради того, чтобы во Вселенной было больше тепла и света.  Чтобы  грязные острова разрушительных энергий злости и ненависти таяли как снега по весне.
Но однажды она снова заглянула на нашу Землю. Превратилась лёгким облачком и поплыла по голубому небушку. Она видела, как изменилась Земля с тех пор, как она жила на ней человеком. Она увидела новые города и заводы, новые дороги и станции. Но она увидела так же, что очень многие леса вырублены, в реках вода очень грязная, почвы обеднены, люди много болеют, многие дети умирают от голода, люди постоянно друг с другом воюют, злятся друг на друга, ругаются.  И тогда решила она снова придти на Белый Свет, чтобы сделать мир ещё прекраснее, чище, лучше, а людей – счастливыми. И родилась.
Но Дух её знал, как трудно Душе будет жить на земле.  Поэтому  Душа родилась в такой семье, чтобы она научилась защищать то, что она любит и ценит, чтобы научилась ценить и отстаивать своё мнение, чтобы научилась не сгибаться под трудностями. Душе надо было многому научиться заново – слишком много прошло времени с тех пор, как она жила на этой планетке.
Но то ли Дух просчитался с её родителями, то ли у Души не хватило опыта и отваги, но не получалось у неё жить так, как она хотела, ради чего она пришла на Белый Свет. Чтобы защитить свою нежную и тонко чувствующую боль и несправедливость сущность, она построила бастионы и  крепости всяких условностей, за которыми её тонкая израненная Душа пряталась. Условности эти назывались очень красиво – Вежливость, Воспитанность, Социальные Роли, Социальные Маски. И каждый раз, встречая другого человека, Душа показывала ему не саму себя, а свой очередной бастион.
Душа уже и сама забыла, какая она на самом деле, просто играла роль человека на земле. Роль самого обыкновенного человека, у которого Душа устала от жизни и невзгод, от противоречий, от проблем и тревог. 
Душа изредка выглядывала из узких бойниц своих бастионов и смотрела на Мир. Ей больно было видеть его прежним, в котором было много боли и печали, у неё иногда возникали порывы выйти и начать жить по-настоящему... Но она не в силах была разрушить выстроенные бастионы и крепости, потому что тогда всё надо было начинать заново. И тогда снова будет очень больно оказаться без защиты на этом свете. Тогда она снова будет видеть и чувствовать всей Душой, и надо будет что-то делать. А что именно – она  и не знала. Так много времени ушло на то, чтобы обеспечить себе безопасность и спокойствие, что у неё не хватало времени на то, чтобы подумать, а что же именно ей делать, чтобы сделать других лучше и счастливей, а землю – прекрасней и богаче. Ей некогда было думать о том, ради чего она пришла на этот свет.
Так и живёт Душа в сердце каждого человека, иногда у неё возникают порывы, которые Другие люди расценивают как чудачества и крутят пальцем вокруг виска – сумасшедший… Душа сразу же угасает, сжимается, уходит в свой бастион  и, засыпая на мягком диване, думает: «А и вправду – чего это я? У них своя жизнь – у меня своя. Мне их проблемы не нужны. Пусть они сами их решают. А мне и так хорошо. Зла я им не желаю. Людей люблю. Что ещё надо?» И потихонечку засыпает.
А по синему-синему небу плыли облака-Души и выбирали,  в каком месте бы они пригодились, чтобы сделать этот Мир ещё прекраснее и счастливее…



Глава 7. А где же любовь?

- А где же любовь – это великое и всемогущее чувство, которое даёт крылья, которое может подвигнуть на подвиги и на безумные поступки, которое даёт одухотворённость, которое свято? – возопят, возможно,  некоторые читатели.
- А про какую любовь это вы говорите? - Хочется мне задать им встречный вопрос. - И неужели вы слона-то и не заметили?!
Почему-то идёт разделение понятия – на любовь к мужчине или женщине, и на любовь вообще. И первая любовь – украшается разными красивыми словами – святая, единственная, вечная, бесконечная и прочая, и прочая, и прочая. И ещё почему-то считается, что если у человека есть эта любовь, от которой сходят с ума, страдают, от которой умирают и хочется выть от боли, которая доставляет кучу неприятностей, от которой уходят в запой или ещё куда-то – то такой человек считается жутко духовным, хорошим, положительным, чуть ли не святым. Такая любовь воспевается в песнях, да и классическая литература даёт нам неплохие образчики такой вот любви.   Да, есть ещё святая материнская любовь к детям и святая любовь к Родине.  Тоже виды любви. (Чуть не написала извращённой, а то не поймут. Особенно про родину и детей. Это – вообще святое!)
А вот о святой любви к людям как-то не принято у нас говорить. Да и понятия такого нет – Любовь вообще.
Можно любить жареную картошку, а можно любить Родину. Можно любить животных, а можно любить родителей. Можно любить мыть посуду и любить мужа. Слово-то одно, а понятия за ним скрываются самые разные.
Может это и крамольно звучит, но если нет любви вообще,  то такой человек не может любить детей, мужа, жену, родителей. Не знает как. Потому что мы уже говорили о том, что Добро – это любовь к людям, то есть если этой любви у человека нет, то человек получается без духа, а поэтому он не может любить ни детей, ни родителей, ни любимых и единственных, которые живут с ним вместе, ни себя.
Обыкновенная логика. Ведь родители, жена, муж, дети – тоже люди. В первую очередь люди. Значит, если не уметь любить людей, то значит не уметь любить вообще никого – чтобы человек не декларировал по этому поводу. А декларировать и пускать пыль в глаза говорящие обезьяны научились на все сто.
Или,  начитавшись всяких околопсихологических книжонок, начинают якобы любить себя, но, к сожалению, как были бездуховными эгоистами, так и остались ими. Такие люди часто говорят – «Если ты меня любишь, то ты должен (должна) принимать меня таким, какой я есть. А если тебя во мне что-то не устраивает – то значит я не твой человек, и тебе нужен другой.»
Обычно это говорит муж в вытянутом трико на коленках, с приличным (или не очень) пузиком, лёжа на диване, попивая лениво пивко и смотря очередное шоу по телевизору.
Или жена, которая закатывает истерику по каждому пустяку, капризничает как маленькая пятилетняя девочка, провоцируя скандалы и ссоры. И ещё гордо при этом говорит – «А у меня такой характер. Не нравится – ищи другую, которая будет тебе стирать, готовить, убираться, воспитывать детей и при этом мило улыбаться и смотреть на тебя с обожанием. А это – не для меня! Я не такая!»
Так и видятся за этими кажущимися взрослыми два маленьких ребёнка, недолюбленных, недоласканных. Которые в объятиях партнёра ищут мамочку, которая бы их приняла безусловно, которая ничего бы от них не требовала.
Но эти маленькие дети, которые притворяются Взрослыми, даже представить себе не могут, что отношения между мужчиной и женщиной не похожи на отношения между родителем и ребёнком. Отношения  между мужчиной и женщиной – партнёрские отношения. И в этих отношениях обязательна обратная связь – я тебе дал, но я и получил (но не обязательно от тебя). И если этого нет, то это не любовь.
На первый взгляд получается парадокс – любовь, это когда ты мне – я тебе. Не бескорыстно. Но на самом деле всё очень пРОСТо. Даже безответная любовь не бескорыстна, как это может показаться на первый взгляд. Любовь – это отдавание и принимание пусть не обязательно от партнёра, а от всего мира, от вселенной чего-то такого, что даёт тебе силы жить и любить дальше. Жить и творить красоту несмотря ни на что.
Пусть безответная – но новый стих для Него или для Неё, новый взгляд,  звезда, открытая в честь далёкой любимой – дают жизни целостность и наполненность. Делают жизнь счастливой.
Когда любишь – хочется отдавать. И чем больше любишь – тем больше отдаёшь, не считая, не задумываясь о том – «А как же я?», «А что останется мне?», «А что он мне подарит на Новый год?», «А что она мне сделает в подарок?». Не говоря: «Я тебе всю жизнь отдала, а ты? Неблагодарный!» - это мама ребёнку обычно. Или вот такая вариация: «Я тебе отдала юность, молодость, лучшие годы своей жизни, а ты? Неблагодарный!» - это, конечно, уже выходит на сцену одна из представительниц прекрасной половины человечества.
Вообще это чудовище под названием «А как же я?» частенько выступает на сцену – перечитайте первые главки и вы поймёте, что все встречающиеся по ходу персонажи обладали этим внутренним паразитом. Распад души начинается с этого вопроса и им же и заканчивается.
А победить это чудище достаточно пРОСТо – на секунду переключить внимание не на себя, а на другого. И чудовище исчезнет. И, как ни странно, этому тоже человек должен научиться ещё в раннем детстве.
Помните стишок Елены Благининой:

Мама спит, она устала…
Но и я играть не стала!
Я волчка не завожу,
А уселась и сижу.
Не шумят мои игрушки,
Тихо в комнате пустой.
А по маминой подушке
Луч крадется золотой.
И сказала я лучу:
 — Я тоже двигаться хочу!
Я бы многого хотела:
Вслух читать и мяч катать,
Я бы песенку пропела,
Я б могла похохотать,
Да мало ль я чего хочу!
Но мама спит, и я молчу.

Луч метнулся по стене,
А потом скользнул ко мне.
 — Ничего, — шепнул он будто, —
Посидим и в тишине!..

Ещё в самом детстве ребёнок должен видеть, что в мире кроме него есть другие люди со своими желаниями и хотениями. И ещё в детстве он должен научиться переключаться на других.
Я сейчас не про конформизм и приспособленчество. А нормальное уважительное отношение к потребностям и разумным желаниям других людей.
 Когда человек впервые влюбляется, юноша или девушка – в этот период как в зеркале можно увидеть всё, что накопилось в душе у него. Период влюблённости  - это период проверки на Духовность. На умение отдавать.  В этот момент сдаёт экзамен не только ребёнок, но и родители, и учителя – насколько сильна ось человека, насколько в нём присутствует правда, добро, красота и творчество.
Во время любви происходит процесс дарения, отдавания. Но не материальных каких-то вещей, а процесс дарения и отдавания души. Спросят – а что взамен-то? Вы же писали, что взамен надо что-то получить…
А взамен получаешь радость от процесса дарения, радость от того, что человеку стало лучше от того, что ты живёшь на этом свете. Пусть он тебе ничего не даст материального или нематериального в ответ. Пусть даже это будет безответно. Но радость всё равно останется. Останется светлое чувство от дарения, останется нежность и ласковость, которые как внутренний свет будут помогать освещать дорогу, в каких бы потёмках души этим юношам и девушкам не пришлось бы блуждать позже.
Когда любишь, хочется жить, творить добро и красоту во имя любви и Правды.
Вот и весь секрет. Может и не стоило писать эту главу. Повторяю только истины, но раз уж она написалась – пусть будет так.
Секрет Духовности  - в безответной любви к людям.



Глава 8. А теперь надо и по-КАК-ать.

Многие уже наверняка поняли основной принцип воспитания ребёнка – имей Дух и умей воспитать его в ребёнке.
На  этом можно было бы и закончить книжечку, но многие родители, которым подавай практические советы – непрестанно требовали ответов на вопросы:
Как воспитать ребёнка добрым?
Как научить его Добру?
Как учить его Красоте?
Как учить его Правде?
Как учить его творчеству?
Да, это интересные вопросы, взятый каждый в отдельности. Возьмём, к примеру, первый вопрос. Как учить Добру? Давайте с вами подсчитаем ваш коэффициент доброты.
Он будет складываться из количества
1. добрых поступков, которые вы делаете каждый день,
2. добрых мыслей, которые к вам приходят каждый день,
3. добрых дел других людей, которые вы заметили.
Вот вам первое упражнение – подсчитайте свой коэффициент доброты. Но не забудьте, что вам надобно будет потом из него вычесть:
1. количество злых и недобрых мыслей по отношению к миру и другим людям,
2. количество плохих слов, которые вы успели подумать за день (даже не произнести!!!),
3. количество поступков людей, которых вы осудили.
Вот так и получается, что у многих из нас этот коэффициент доброты отрицательный. И как же нам учить ребёнка Добру? Такая учёба окажется бесполезной. Нам  надо бы самим научиться быть добрыми, напитать свою Душу и сердце любовью к людям, а потом уже приниматься за обучение ребёнка Добру.
А для этого нам надо
1. Делать как можно больше добрых поступков и не совершать злых
2. Разучиться думать и говорить о людях плохое, а учиться думать и говорить только хорошее
3. Замечать добрые, красивые поступки других людей и обращать внимание ребёнка на них
А пока этому мы, родители не научимся - не подходить близко к малышу. Не подходить! Пусть до поры до времени его воспитанием займутся люди, у которых в силу различных причин коэффициент доброты повыше будет. Впрочем, это могут быть и дети – его сверстники, дети постарше и помладше – дети, как правило, имеют очень большой коэффициент доброты и у многих из них можно взять уроки добра.
А ещё, дорогие мои, как мы забыли такой универсальный инструмент воспитания – сказки? Тут можно поучиться не только добру, но и находчивости, и смелости, и мужеству, и красоте, и творческому решению проблем….
Только не такие сказки, как сейчас модно – изуродованные современным «переводом» редакторов и корректоров, в которых от сказок ничего не осталось кроме названия и рисунков.
Поэтому прежде чем купить книжечку со сказками – смотрите, чтО там написано, каким языком, нашим, русским, образным, или кастрированным современным, в котором остались только существительные и глаголы, да пара-тройка простейших прилагательных.
Совсем недавно получила громадное удовольствие, читая на исконно русском языке сказку Аксакова «Аленький цветочек». Это просто музыка – какие там красивые слова, эпитеты – «красна девица», «свет-батюшка», «мил-сердечный друг», «честной купец»… не сказка – песня! И сразу образы нарисовались – прекрасная земля, девица-красавица, много света, солнца и гармонии. И таким теплом веет от этих слов-образов, так хорошо от них на сердце и на душе – просто дух захватывает – так радостно и красиво.
Вот такие сказки ищите для своих детей, чтобы они не только рисунки разглядывали, а учились ещё и тому, что если девица – то обязательно красная, красавица (и не только внешне, как мы уже говорили, но и внутренне, поскольку красота души и лицо человеческое красивым делает). Если купец – то обязательно честнОй (т.е. человек, который торгует – он изначально честный – он делает добро людям, он честен перед собой и людьми, не наживается на них, а оказывает услугу. Вот как это было на Руси).
В сказках Дух народа, Дух всего человечества, все принципы человечности и духовности заложены. Даже в таких простых на первый взгляд, как «Курочка-Ряба» и «Колобок».
Об этом можно написать ещё не одну книгу – о сказках. Но лучше читать сами сказки – окунаться  в этот океан доброты, человечности, любви к людям, к жизни, ко всему живому на нашей планете. Сказка вызывает трепет душевный, движение души, желание становиться лучше и лучше.
Не забывайте читать сказки своим детям и сами перечитывайте их хотя бы иногда.
Многие идут по наиболее лёгкому пути – ходят с детьми по музеям и выставкам, водят детей в походы, ходят  с ними в путешествия, ездят по разным городам и странам. Но духовности, как мы видели выше, это совсем не прибавляет… Даже пресловутые хождения по музеям и выставкам и путешествия с желанием удовлетворить собственный интерес и любопытство.
Да, всё это взращивает Дух ребёнка, но только при одном условии – если у нас самих есть Дух.
Критерий того, чтобы ребёнок вырос духовным, воспитанным в нашем понимании, только один – необходимо и достаточно, чтобы у нас самих  был Дух.
И тогда даже не обязательно ходить по музеям и в походы, не обязательно ездить в другие страны (хотя это и не помешает. Почему бы и нет?).  А можно просто вечером присесть на кроватку сына или дочери и рассмотреть с ним или с ней очередную картину, или картины, прочитать очередную или внеочередную сказку, просто посидеть обнявшись…
И в других странах вы будете обращать внимание ребёнка не на количество одежды в магазине и не на дома в стиле барокко и рококо, не на  музеи, а на людей, которые живут в этой стране, на людей, для которых эта страна – Родина.
Но вот мы и в музее.  Какие  картины стоит выбирать, спросите вы? А какие вам нравятся – единственно правильный ответ, те, с которыми у вас что-то связано, которые вызывают у вас сердечный трепет и замирание Духа. Моя любимая картина в детстве была «Царевна-лебедь» Врубеля. И не потому, что я её увидела в галерее или на выставке. Я её увидела на обложке книжки «Сказки» Пушкина. И навсегда поверила, что царевна-Лебедь обязательно должна быть такой. Красавицей. И запечатлелся образ Красавицы – громадные глаза в пол-лица, гибкий стан, руки-крылья, чтобы обнять любимых и оберегать их, если надо.
Повзрослев, я любила разглядывать картины Перова и Репина. Что там красивого, спросите вы – оборванцы, бурлаки, бедняки, несчастные дети.
Возьмём, например, картину Перова «Тройка». Что в ней красивого и прекрасного можно увидеть?
На первый взгляд – ничего. Но мы с вами договорились, что Правда – это знание того, что есть Добро и Зло. Вот и получается, что картина красива, поскольку вызывает она бесконечное стремление к Добру, стремление к тому, чтобы не было вот таких детей, которые ранним морозным утром везут неприподъёмную бочку воды. Стремление к тому, чтобы дети просыпались в своих кроватках с любящими родителями, чтобы радом были и любимая книжка, и любимая игрушка, и завтрак на кухне – и мамочка рядом…
Скажете, но такого сейчас нет, зачем об этом вспоминать? Это ведь было столько лет назад…
Но один раз люди уже забыли об этом. И вот вам – результат.

ТРЕВОЖНЫЕ  СНЫ.
1
Я  видела  это  всё,  видела  -
Матрасы,  туго  набитые
Пушистыми,  мягкими,  нежными
Детскими  волосами.
Такие  же  в  точности  волосы
И  у  моих  малышей.

Я  видела  это  всё,  видела:
Абажуры  из  детской  кожи
Загорелой  и  золотистой,
Пахнущей  летним  ветром
И  цветущими  травами.
Такая  же  нежная  кожа
И  у  моих  малышей.

Я  видела  это  всё,  видела
И  ничего  не  могла  изменить  -
Это  был  только  сон,
Только  кошмарный  сон.

2

О,  ночь  плачущих  детей!
Ночь  детей,  ослепших  от  слёз!...
Вчера,  вчера,  вчера  лишь
(Ах,  как  давно  это  было!)
Любимая  мамочка  сон  зазывала,
И  звёзды  смотрели  с  небес,
Как  я  засыпаю  с  любимою  куклой
И  на  ночь  целую  её.

Сегодня  лишь  ветер,  лишь  ветер,  лишь  ветер
Надует  рубашечку,  как  паруса
И  волосы,  словно  рукою  растреплет
И  высушит  слёзы,  заглянет  в  глаза,
Которые  маму  уже  не  увидят…

О,  ночь  детей,  ослепших  от  слёз!

Снова скажете, ну это ведь фашизм был, античеловеческая политика, сейчас такого нет.
А вы знаете, как живут дети, например, в Афганистане?
Или вам нет до них дела – это же на ваши – чужие, совсем-совсем чужие дети, вы их никогда не увидите и не услышите?…
А вот французской журналистке Мари Бурро есть дело, и она их и видела, и слышала…
Небольшой отрывочек из её очерка «Маленькая торговка спичками из Кабула».
«…Я родилась в Кабуле почти тринадцать лет назад. Не спрашивайте, в каком месяце, моя мать уже не может вспомнить. … У нас нет ни воды, ни электричества, ни отопления. Зато здесь остались мины, на которых каждый год кто-нибудь подрывается…
Мы снимаем дом за 100 долларов в месяц. Он маленький, будто кукольный. В нём земляной пол и на окнах вместо стёкол – пакеты. Мебели у нас нет. Мы спим прямо на полу. В  нашей семье 14 детей. Девять девочек и пять мальчиков.  Я сплю со своими тремя сёстрами в комнате с голыми бетонными стенами.
…Каждый день я встаю в 4.30 и мы с сёстрами идём на рынок за продуктами. Потом мы готовим завтрак, стираем бельё, вывешиваем его на верёвки. Потом я иду в школу. А с 4 до  8 вечера я торгую спичками, чтобы заработать деньги для нашей семьи, чтобы утром на них купить продукты на рынке и отложить  денег, чтобы платить владельцу за дом. Вечером учу уроки, если это получается.
…Когда я была маленькой, я горячо молила, чтобы кто-нибудь из моих братьев и сестёр умер при рождении. Но все выжили. Мы все теперь здесь и у нас нет выбора. Мы должны жить. И учиться находить в жизни счастье.»
И это написано тринадцатилетним ребёнком в 21-ом веке!!!
А где здесь красота, спросите меня вы. А  я спрошу – а где красота в картине Перова «Тройка» или в картине Репина «Бурлаки на Волге», где красота в приведённых выше строчках о детях концлагеря?
Красота – в стремлении, чтобы такого не было, что бы не повторилось.  Красота – в движении души, в поступке, направленном на увеличение Добра в этом мире, пусть толчком к нему послужат и такие Правдивые средства.
Многие родители огораживают своих чад – пусть не знают страшного. Но если наши чада не будут знать страшного, то как они оценят то, что у них есть просто по той причине, что родились они в небольшом городке в центре России, а не в далёком бедном Кабуле? Или в России, но не сегодняшней, а середины девятнадцатого века?
Да, только так – будить дух ребёнка, плакать вместе с ним, придумывать как помочь, и не останавливаться на первом препятствии  - а реально помогать. И учить видеть беду не только в далёких странах, но и у себя во дворе, в доме, в городе, в стране... Но боже упаси, это я не к тому, что в мире всё так ужасно, всё плохо, и куда мы катимся? Нет, совсем нет!!!
Я веду просто к тому, что ребёнку нужны вот такие упражнения в добрых поступках, мыслях и идеях:
- Помнишь, мы видели бабушку старенькую из 10 квартиры? Сходи к ней, спроси, нужно ей купить что-нибудь в магазине – мы как раз туда идём.
- Видишь, у собачки нет ошейника. Она или бездомная, или потерялась. Давай купим ошейник, чтобы все знали, что она чья-то, чтобы её никто ненароком не обидел…
- Завтра у бабушки день рождения. Что ты ей подаришь красивого?
- Скоро Новый год. Как будешь поздравлять одноклассников? Давай им вырежем красивые-красивые снежинки и каждому подарим. А потом, когда будете заканчивать школу, встретитесь и посмотрите на эти снежинки. И будет хорошо от этого. Как в детство вернулись…
- У нас в подъезде снова грязно. Давай подметём, будет красиво и всем будет приятно ходить по чистым ступенькам.
- Иди, посиди  со мной, послушаем, как тикает время в часах…
- Малыш плачет в песочнице – пойдём, успокоим его.
- А вот это моя фотография, когда я была совсем маленькая… Посмотри, какие молодые и красивые наши бабушка и дедушка! А как нежно и ласково они меня поддерживают с двух сторон. А какие у них счастливые глаза!... Я есть у них!
- А где у тебя второй ботиночек? Один здесь, а другого нет… Они же братишки и им плохо, если они не рядом. Давай найдём его быстрее, чтобы они не скучали друг по другу.
- Возьми апельсинчик. Это тебе лисичка передала. Я шла с работы, а она вышла из леса и говорит – передай это своему малышу. Он у тебя очень хороший и добрый…
- Помнишь, тётю Свету? У неё родился ещё один малыш. Ей сейчас особенно трудно управляться с хозяйством. Походи к ней с подружками – помоги - ведь нужно то за молоком сходить на молочную кухню, то в магазин за хлебом, то мусор вынести. Да мало ли ещё чего. Вы шустрые – быстро со всем справитесь, и тетё Свете будет полегче.
- Смотри, кто-то выкинул котёнка. Давай возьмём пока, покормим, пусть поспит в тепле. А завтра в классе поспрашиваешь, может кому и надо…
И не надо бояться того, что количество таких котят может перевалить за десяток – гораздо страшнее равнодушие, которое поселится в душе ребёнка, равнодушие к маленькому котёнку, выброшенному щенку, бездомной собаке, а потом на их месте закономерно оказываются и забытые престарелые родители, и дети с патологией, которых лучше оставить в доме ребёнка, чтобы за ними ухаживали те, кто знает как… А у нас – другие цели, у современных людей совсем другой темп жизни, в котором нет времени на больных и старых.
А ещё очень опасны и такие реалистические посылы: «Всех всё равно не пережалеешь, бездомных кошек и собак полным-полно. А то ещё и подцепишь от них что-нибудь, потом будешь ходить-лечиться, мало не покажется».
Тогда можно вспомнить такую притчу.
Человек шел по берегу и вдруг увидел мальчика, который поднимал что-то с песка и бросал в море. Человек подошел ближе и увидел, что мальчик поднимает с песка морские звезды. Они окружали его со всех сторон. Казалось, на песке — миллионы морских звезд, берег был буквально усеян ими на много километров.
— Зачем ты бросаешь эти морские звезды в воду? — спросил человек, подходя ближе.
— Если они останутся на берегу до завтрашнего утра, когда начнется отлив, то погибнут, — ответил мальчик, не прекращая своего занятия.
— Но это просто глупо! — закричал человек. — Оглянись! Здесь миллионы морских звезд, берег просто усеян ими. Твои попытки ничего не изменят!
Мальчик поднял следующую морскую звезду, на мгновение задумался, бросил ее в море и сказал:
— Нет, мои попытки изменят очень много... для этой звезды.
Вот и вся притча. А я думаю, что конец у неё был такой – взрослый присоединился к ребёнку и тоже начал бросать звёзды в море… Хороший пример – тоже заразителен!
Вот поэтому нам и надо работать самим и придумывать, придумывать, фантазировать, работать душой, сердцем, мозгами в конце концов! Все ресурсы, которые у нас есть – все на взращивание Духа!
Только так!



Глава 9. «Внимание, черепаха!» Или немного о черепашатах.

В наш стремительный век и дети становятся стремительными, куда-то торопятся и спешат. Не успевают переварить события и переживания, которые были вчера – а сегодня уже другие. Время бежит, торопится, торопятся родители в погоне за деньгами, материальным благополучием, за работой, за новой мебелью, новым ремонтом, новыми машинами, новыми дачами, квартирами, домами…
А рядом растёт Чудо. И его нельзя заметить, если бежишь и торопишься куда-то, нельзя заметить, если декларируешь – всё для детей!, дети – главное! Потому что такая декларация подразумевает совершенно другой подтекст:
- У нас дети и поэтому мы работаем, чтобы обеспечить им пропитание, чтобы их одеть-обуть, вырастить. Чтобы они научились писать-считать, чтобы достойно закончили школу. И поэтому мы должны работать, работать и ещё раз работать, поскольку дети в наше время – это дорогое удовольствие. Вы посмотрите, сколько стоят игрушки и книжки, настольные игры и учебники! А ведь им ещё надо и сказку перед сном, и в музей сходить, и куда-нибудь вывезти, чтобы мир посмотрели…
Если вот таким главным лицом в семье выступает ребёнок или дети,  то сразу можно сказать, что Духа в этой семье нет. Есть просто желание накормить-обуть-одеть очередное поколение, чтобы они потом размножились и продлили род потребительский. На радость экономистам и бизнесменам – есть клиенты! Есть, кому покупать!
И таким детям даются приказы: «Скорей!», «Поторапливайся!», «Думай о других!» (имеются в виду, конечно же, не чужие другие, а мы, родители, или бабушки-дедушки на худой конец, или братья и сёстры…). И дети делают всё скорей, поторапливаются, якобы думают о других и стремительно вырастают, оставаясь в душе маленькими девочкой или мальчиком, которые ждут от мамы и папы, когда они перестанут гнаться за очередной нужной вещью, остановятся и оглянутся на него – а где ребёнок-то?..
Но нет, я обольщаюсь, не оглянутся, а если и оглянутся, то скажут
– Догоняй, где ты там застрял?...
А я люблю черепашат. Как они медлительны в своем труде, в своём любовании всем. Как они умеют обнимать и застывать с тобой во вневременье… Да, в школе они получают порой не те оценки, которые заслуживают, и очень им огорчаются, потому что не понимают – за что?
За что два?
За то, что за весь урок успел написать число и классная работа – а остаток времени наблюдал за облаком, которое медленно менялось на его глазах, становясь то верблюдом, то слоном, то инопланетянином?
За то, что решая примеры на умножение, начал выводить свою таблицу и запутался? Но если бы дали ещё чуть-чуть времени, то он бы всё вывел правильно – дома ведь получилось, ничего что в углу и с отцовским ремнём – но получилось же!
За то, что в кабинете у завуча, когда проверяли технику чтения, прочитал только первое предложение и остановился? Потому что не понял слова и начал думать, а что оно обозначает? Иначе ведь зачем читать дальше, если уже непонятно? А завуч на вопрос не ответила, а сделала страшно круглые глаза и зашипела – читай скорее, время идёт, идиот!
Да, конечно, потом этот малыш научится не останавливаться перед непонятным словом и не только на технике чтения, научится проглатывать его целиком не поняв, научится применять таблицу умножения так, как это требует очередной государственный стандарт образования, научится переписывать упражнения, которые задают и разучится удивляться тому миру, который подарили ему, сами того не зная, странные взрослые, постоянно куда-то спешащие и разучившиеся радоваться небу и солнцу, дождю и снегу, зиме и весне и даже двойкам в дневниках они не радуются почему-то. Вот странные!
Да, что-то неладное творится в датском королевстве, если в угоду пресловутому развитию памяти, внимания, воображения и многих других процессов мышления приносятся в жертву тихие вечера-посиделки с разговорами ни о чём (только на первый взгляд ни о чём), если мама кричит дочке, разговаривающей по телефону больше пятнадцати  минут – «займись делом!» (как будто решение примеров или переписывание упражнения из учебника даёт девочке больше, чем радость живого общения с живым человеком), когда, глотая слёзы, малыш в седьмой раз переписывает лист с домашкой…
Как хочется укрыть  белым невидимым покрывалом всех детей от ока чиновников-взрослых, которым подавай успеваемость и развитие, которым нет дела до детства, до самого ребёнка, которые видят в нём только руки-ноги-голову. Как хочется увести детей в страну Всепонимания, Тишины, Игр, Спокойствия и Доверия. Где запрещено врываться и приостанавливать игру только по той причине, что уже пора спать. Где можно рисовать всех и всё так, как хочется, а не так, как «правильно». Где у ребёнка свои тайны и секреты, которые он может доверить Взрослым, а может и не доверить. И если не доверит, то это не говорит о том, что он не любит и не доверяет Взрослым. Это значит, что  просто у него есть Тайна, которую знает только он один. И ещё Наташка, и сосед по парте, и кот Мурзик. Или никто.
Мир такой большой, и так хочется рассказать детям и про Большую Медведицу, и про чернику, и про Солнце, и про Луну, и про радугу, и про кузнечика Кузю, и почему бывает роса на траве, и почему облака на небе. Почему зимой холодно, а летом тепло. Почему трава зелёная, а небо синее. Почему маму зовут мамой, а папу – папой. Почему буква А так называется, а буква Б – называется б. Так хочется подарить ребёнку свой мир, рассказать почему это, а почему то. Показать тень и свет. Показать, как распускается бутон и как растёт листик. Показать, как паук плетёт свою паутину и как падают звёзды. Хочется удивляться миру, влюбляться в него снова и снова, неспешно любоваться им вместе с ребёнком.
Хочется вспомнить, как  ты делал секретики с Пашкой из стёклышка и фантика от конфетки, как похоронили мёртвого воробышка и всем двором ходили к нему на могилку…
Хочется вспомнить вкус щавеля и кашки, хочется купаться до посинения, хочется залезть на дерево и пусть ищут!..
Хочется весь день кататься на горке, слушать свист ветра в ушах и представлять, что ты ракета и летишь в космос.
И ещё, как можно забыть, как захватывает дух, когда летишь вверх-вниз на качелях?
А  мы лишаем, лишаем наших детей настоящего детства ради раннего развития, ради очередного гордого – а мы уже читаем!... А мы учимся на одни пятёрки!... А мы ходим и на английский, и на французский!... А мы, а мы, а мы!!! И никто не увидит и не спросит, а что он любит читать? А что он любит рисовать? А на деревья лазить умеет? А сколько погладил собак и кошек?
Как хочется укрыть всех детей от несправедливости, поспешного взросления и напрасного развития. Как хочется,  чтобы Взрослые научились расти до детского понимания мира и не вторгались в него по-глупому, так как это могут только взрослые, которые забыли, что они были когда-то детьми. И  были ли?



Глава 10. Подглядки.

Почему подглядки? От слова подглядеть, подглядывать, наверное. Вот почему-то родилось такое слово, и захотелось назвать так аж целую главу.
Подглядки – это сценки, события, действия, которые удалось подглядеть мне и не только мне в жизни детей и взрослых. Собирала со всех по крупицам, а какое отношение  они имеют к воспитанию – решайте сами. Пусть это будет несколько педагогических задачек-зарисовочек.

Подглядка 1. Выпал первый снег.
Сегодня выпал первый снег. И мой сосед по площадке вместе со своей малышкой-дочкой вышел гулять. Девочка впервые, наверное, поняла, что из снега можно лепить. Малышка же. С радостью лепила маленькие и большие комочки, а потом они с папой слепили большого снеговика.
Снеговик был, как и полагается, красавец – нос-морковка, глаза – пуговицы, на голове – крышка от кастрюли.
Любовались они этим снеговиком, любовались, а потом дочка вздохнула и говорит:
- Папа, а он правда растает?
- Да, конечно.
- А что сделать, чтобы он не растаял?
- Ничего. Тепло будет, солнце пригреет и растает наш снеговичок.
- Пап, а давай сделаем его маленьким-маленьким…
-????
- Ну, маленьким. Чтобы он в морозилку вошёл. Мы, когда холодно, будем его на балкон выставлять, а когда тепло – в морозильник ставить…
- Что ж, дочь, давай.
Вот так появился у них в доме снеговичок с пальчик. Он с ними встретил и Новый год, и 23 февраля, и 8-е Марта, и даже в день весеннего равноденствия его бережно выносили на улицу – полюбоваться на яркое весеннее солнышко…
Не знаю уж, дожил ли он до лета в своей морозилке или нет, но это и не так уж и важно, правда?

Подглядка 2. Ах, как хочется покупать!,,,
Я в командировке, в Питере. До поезда оставалось время и я, как всегда, побежала в Эрмитаж. Рядом со мной раздевались в гардеробе школьники. Совсем малыши. По ощущению первый класс.
Да, повезло им, думаю. Помню, с каким трепетом в их возрасте рассматривала фотографии из Эрмитажа, где посчастливилось побывать моим бабушке и дедушке. Я наизусть знала все подписи к предметам быта и роскоши, знала, кто, когда ел из той или иной посуды, кто, когда сидел на том или ином кресле или стуле…
Впервые попала в Эрмитаж «живьём» только в 23 года. Да, трепета такого уже не было. Детство – это всё-таки другой мир. Особенный. Там даже Эрмитаж и тот по-другому пах. У меня почему-то молоком с черникой.
Прохожу в первый зал вместе с первоклашками. Да, все ахнули. Глаза разбежались по стенам, потолку, окнам…
И вдруг:
- Ах, как уже хочется покупать, покупать, покупать!...
И узнав, что здесь ничего не продаётся, звучит недоумённое:
- А что тогда здесь делать?...А?

Подглядка 3. Пожелание.
Сегодня Новый год. Уже сегодня. Сын Вовка пишет письмо Деду Морозу. Сыну 12 лет, но он всё ещё твёрдо верит, что Дед Мороз есть, и что он обязательно исполнит все его желания.
Нам с матерью письмо не показывает. Говорит, что читать чужие письма нельзя. Вот дурачок, как же Дед Мороз выполнит его желание, если мы не прочитаем его письмо?
Мало того, не показал нам, что написал, так твёрдо решил не спать и сидеть под ёлкой до тех пор, пока не придёт Дедушка Мороз. И вправду сел и сидит.
Мы с матерью уже и наговорились, и спать бы уже надо – а он всё сидит и сидит. В руке конверт с письмом держит.
Но вот вроде осоловел и вскорости тихо улёгся под ёлочку, но письма из рук не выпускает.
Мы с матерью тут как тут – вытаскиваем осторожно конвертик, а он его крепко в кулачке зажал. Еле-еле вытащили, пришлось даже кусочек конверта оторвать – так в кулаке он у него и остался.
Вытаскиваем письмо, а там Вовка наш пишет вот что.
Дорогой, милый, Дедушка Мороз! Сделай, пожалуйста, так, чтобы у папы прошла скорее нога – ему фашисты на войне её подстрелили, пуля была разрывная, осколки остались в ноге, поэтому она у него очень сильно болит. Так сильно, что по ночам он кричит от боли, а утром даже и не вспоминает об этом. Но у меня сон чуткий – я всё слышу.
А маме подари красивое платье. Чтобы она вышла летом на улицу – и ветерок развевал её платье, и все стояли и любовались ею, а она смеялась весело-весело.
И ещё сделай так, чтобы у Марьи Ивановны вернулся сын с войны. Она, правда, получила на него похоронку шесть лет назад и поэтому на каждом уроке тихонько плачет.
Но я знаю, Дедушка Мороз, ты – волшебник, ты всё можешь. Пусть Ванька вернётся. Марья Ивановна его очень любит – сын ведь всё-таки, понимаешь?
На этом письмо обрывалось…
А на утро соседке Таньке говорил:
-Представляешь, смотрит на меня, и конверт из рук вырывает. Большой такой, с бородой… А ты всё не верила, что Дед Мороз есть!

Подглядка 4. Мама Таня, закрой окно, а то простудишься!
Я не знаю, почему я это помню. Когда родилась моя сестра, мне было чуть больше двух лет. Но помню, что мама после родов долго болела и всё время лежала в больнице.
Помню, что была  уже осень. Мы с бабушкой идём в больницу передать всякие вкусности маме. Чётко помню, что стоим на  улице, холодно, ветер. А мама выглядывает из окна третьего этажа больницы, где у неё была палата. А мне одновременно и радостно – скучала я по ней очень, чего уж тут скрывать, и боязно – что она ещё больше простудится и снова заболеет ещё сильнее.
И на своём языке кричу что было сил:
-Мама Таня, заклой окно, а то плостудишься!

Подглядка 5. Мишка косолапый.
Странно, но вот это тоже помню. Мне снова года два, два с половиной. Мне читают стих, про мишку.
Мишка косолапый
По лесу идёт.
Шишки собирает,
В сумочку кладёт.
Вдруг одна из шишек
Прямо мишке в лоб.
Мишка рассердился
И ногою – топ!
Читает мне мама этот стих, а потом спрашивает:
-Как шишка ударила Мишке в лоб?
Наверное, она ожидала, что я рукой стукну себе или ей легонько по лбу. Но у меня акцент этого стиха сместился не на лоб, а на то, что шишка ударила мишку по голове и ему стало больно.
Чтобы это объяснить (а мне два года) , я наклоняюсь вперёд и со всего размаху затылком ударяю по стене (сидела на кровати спиной к стене).
Рёву было – как у того медведя, наверное…

Подглядка 6. Весёлая. Говорят дети.

Дима, 5 лет.
- А я могу прыгнуть выше дома.
-????
Подпрыгивает сантиметров на пять и говорит:
-А теперь пусть дом так подпрыгнет!

Маша, 4,5 года.
-Мама, куда мы идём?
- Куда глаза глядят.
- А мои глаза в лужу глядят…

Наташа, 6 лет.
Мама:
- Представь, у нас начался пожар. Что бы ты начала спасать в первую очередь?
- Куклу Наташу.

Марина, 7 лет.
- Что тебе на Новый год Дед Мороз подарил?
- Скейтборд, куклу, книжку, краски, альбом для рисования, ещё одну книжку, трусики, маечку и носочки.
- И всё Дед Мороз принёс?
- Да нет, конечно. Дед Мороз принёс скейтборд и куклу, а остальное мама подсунула.

Юля 5 лет.
Рассматривает  фотографии с мальдивского отдыха, спрашивает:
— Мам, а это вы где с папой?
— На море.
— А где я?
— А тебя ещё тогда не было.
Юля грустным тоном:
— Скучно вам, наверно, было там одним...

Тёма. 4 года.
— Бабушка, что тебе подарить на день рождения?
— Да ничего мне не надо, кроме здоровья.
— А-а-а, значит таблетки.


Вова. 5 лет.
Выпал первый снег.
Папа решил сходить в магазин и взял Вову с собой.
Пришли. Папа :
— Фу, какая мерзкая погода — всё течёт, скользко! Вова аж два раза упал — мокрый весь!!!
Вова:
— Какая там хорошая погода! — с радостью: — Так скользко, я аж два раза упал!

Вспоминалка из Берестова в тему
Не идётся и не едется,
Потому что гололедица.
Но зато отлично падается,
Почему ж никто не радуется?!

Маша, 6 лет.
— А ты мне покажешь, как выглядят родительские права?
— Какие ещё родительские права?!
— Ну, все же их получают, когда становятся родителями!
— С чего ты взяла!
— Ну, говорят же, что некоторых лишают родительских прав, я думала, что их получают и экзамен сдают...

Рома, 5 лет.
В магазине
— Мам, а почему все продавцы так деньги любят?

Алёнка, 4 года.
- Мама! Я кушать хочу!
- Сейчас, Солнышко! Я тебе йогурт дам!
- Я не хочу йогурт! Я КУШАТЬ ХОЧУ!
Разговор в магазине.
Девочка:
- Мне 4 годика, я еще маленькая.
Мальчик :
- А мне 3, я большой…

Серёжа, 7 лет.
Приходит  домой первого сентября после линейки и говорит с упрёком:
- Что же вы не предупредили, что это на 11 лет!

Подглядка 7. Уборка длиною в жизнь.
Девочке доверили уборку в её комнате. Выросла. В комнате диван, письменный стол, шифоньер, сундук, этажерка с книгами.
Уборку начинает с этажерки. Сколько там книг! И все надо вытащить, аккуратно протереть корешки, поставить на место.
Сначала их надо все вытащить с полок. Вокруг девочки потихоньку растёт несколько гор книг. Вдруг на её глаза попадается книга с интересным названием «Плавни пылают». Странное слово, думает девочка. Что за плавни? Не знаю. Надо почитать. И посреди книжных гор она сидит и листает книжку. Страница, две, три, уже двадцатая… так интересно, что нельзя оторваться.
Проходит пол-часа, час. Уборка стоит на месте. Горы книг – всё в том же положении. Несколько раз по очереди дверь в комнату приоткрывали то мать, то отец, но, видя, что девочка читает, тихо закрывали дверь…
Незаметно подкрадывался и субботний вечер, книга так и читалась, остальные книги в спешке и кое-как снова разложены по полкам – до них дойдёт очередь в следующий раз, а сейчас очень интересно узнать, что такое плавни, как они пылают, зачем, что там случилось и какие люди жили в этих плавнях.
О, да там ещё и про войну – тогда эта книга ещё и в портфель перекочует… Плавни пылают…

Подглядка 8. Веточка с листиками.
Иногда в детстве надоедала зима. Особенно когда начиналась оттепель,  снег стаивал,  и везде появлялась грязь. Хотелось уже лета и весны. А она всё не шла. Конечно, какое там – февраль месяц во всей своей красе!
И тогда я придумала – если я сорву веточку и поставлю её дома в воду, то на ней появятся листики. Весна подумает, что уже пора и придёт поскорее.
Когда я гуляла, я аккуратненько отломала несколько веточек с берёзки, что росла около дома и поставила их в бутылку с водой.
День, другой, третий – но листики распускаться не спешили. Мне стало грустно и обидно, и ждать уже поднадоело. То ли от огорчения, то ли оттого, что промочила ноги на катке, но я заболела. Несколько дней провалялась в постели с высокой температурой, в горячке. В полубреду, полусне.
И вдруг утром просыпаюсь и о, чудо – зелёненькие листочки в окне. Неужели я так долго болела, что уже пришла весна? Приглядываюсь – а это мои веточки распускаются. Несколько листочков уже совсем распрямились – как копеечная монетка размером, другие только-только разворачиваются. И такие они яркие, зелёные, весёлые! Тянутся к небу и солнышку. Вот так подарок - Весна на моём окошке.
А за окном снова намело снега и дети катаются на лыжах, коньках и санках… Но всё равно скоро будет весна! И зелёные листики будут не только на моём окне.
А пока – Т-с-с-с – распускаются листики в бутылке с водой и зовут весну.


Подглядка 9. Архотка
Грива коня развевается по ветру. Ветер - мне в лицо. Вместе с ветром по лицу бьют и маленькие пылинки. Наверное, от них у меня веснушки на щеках. Мой Архотка бережно несёт меня навстречу ветру и солнцу. Ещё несколько минут, и солнце скроется за горизонтом,  а нам с Архоткой так хочется его догнать.
- Скорее, Архоточка, миленький, ну, ещё чуть-чуть! - шепчу я своему другу в тёплое ухо, он нетерпеливо дёргает им и прибавляет ходу.
Я прижимаюсь сильнее к Архотке – теперь мы с ним одно целое, мы сильные, быстрые и свободные, как степной ветер!
Мимо пролетают с бешеной скоростью деревья, холмы, маленькие рощицы, ещё немного – и мы с конём превратимся в летающее существо, которое рвётся вперёд, быстрее, быстрее!.. Летим!!!
- …Мишенька, - внезапно доносится до меня голос мамы, она заглянула в комнату, и, видя, что я с вытаращенными глазами сижу верхом на стуле и по-идиотски улыбаюсь, решила загнать меня пораньше спать.
- Ложись, мой дорогой, ведь всё равно ничего не делаешь.
Мама быстренько подходит ко мне, чмокает меня в щёку, треплет по вихрам и уходит, оставив лёгкий запах весенних духов.
А меня уже не было в живых. От неожиданности Архотка встал как вкопанный, и я перелетел через него и ударился головой о серый валун, который оставлен был ледником как напоминание, что всё меняется и ничто не вечно… Даже если это всего лишь игра…




Подглядка 10. Где ж тот снег? Как скользили лыжи!!!
Есть у меня в памяти событие, которое я храню с особой любовью и бережностью.
Я была довольно-таки подвижным ребёнком, и естественно, что зимой мы выбирались на лыжах в лес.
Но берегу не это.
Февральский морозный день. Градусов двадцать. Почти по Пушкину – мороз и солнце, день чудесный! Пришли из школы с подружкой – и ура-ура – папка дома, а значит можно пойти на лыжах!
Да, так и есть. Папка вытаскивает нам лыжи, налаживает крепления, берёт термос с горячим чаем и несколько карамелек нам с Аней, чтобы подкрепиться – ведь путь дальний.
Какое блаженство бежать на лыжах, скользить на них, чувствовать, как морозный воздух щиплет тебя за щёки и нос, как пробирается под шапочку, из-под которой выбились волосы.
А рукам жарко – сначала снимаю варежки, потом – перчатки – паром пышим с подружкой. И лыжи летят – вжих-вжих, вжих-вжих! Справа расстилается поле – и снег так блестит на солнце, как не блестит, наверное, ни один из самых дорогих бриллиантов. Поле – белое покрывало с драгоценными  сокровищами - расстилается до самого леса, и я специально поворачиваю голову то вправо, то влево, чтобы поймать то оранжевый лучик снега, то голубой, то красный, то зелёный.
А то вспыхнет вдруг россыпью, как горсть драгоценных камней и глаз радуется какая красота, как хорошо, дух захватывает!
А рядом папка идёт в высоких валенках. Почти по колено в снегу, потому что лыж нет у него, а мы ещё не такие большие  с Аней, чтобы нас одних отправлять в лес на лыжах.
И оттого, что он рядом, лыжи вжихают ещё звонче, снег сверкает ещё ярче, и на душе такое счастье, что кажется, сама бы превратилась  в снег и сверкала от радости.
Какое счастье, что этот снег был!

Подглядка 11. Моя Козетта.
Девочка заболела. И так обидно – сегодня должен быть в школе праздник, она там читает стихи, и поёт песню, а утром вдруг встала с температурой – мама померила градусником – и изменилась в лице – ртутный столбик за какое-то мгновение как спринтер поднялся до отметки 39,8… Какая тут может быть школа, стихи и песни?
Что ж, прощай белые ленточки, которым пока не суждено превратиться в шикарные банты на русой головке. Прощай тщательно выглаженный белый фартучек, с красивыми шелковыми оборочками, прощай форма с белоснежным кружевным  воротничком и тоненькими белыми манжетками…
Белые колготочки, специально купленные для долгожданного  торжества и белые туфельки на небольшом каблучке, кажется, тоже вздохнули огорчённо – им тоже хотелось покрасоваться…
Жалко!
А тут ещё и температура, и голова болит, и глаза – даже спать нельзя. Только лежи, да смотри в потолок. И не заснуть.
Приходит врач, выписывает какие-то  таблетки  и говорит:
 – Пить, пить, пить. Как можно больше. Как температура спадёт – банки или горчичники, парить ноги, дышать над картошкой.
Таблетки – горечь! Но если запивать липовым цветом с малиновым вареньем, то ничего, можно вытерпеть. К вечеру температура спала и началась экзекуция горчичниками. Девочка легла на живот, мама принесла горячую воду, чтобы макать горчичник, тёплую шаль, чтобы укутать дочку.
Спинка маленькая – уместилось всего два горчичника. Но как они жгут! Кажется, что маленькие ёжики катаются по твоей спине и покалывают кожу своими иголочками. Больно! А ещё и горячо, и жарко, и повернуться нельзя ни на бок, ни тем более на спину.
У девочки уже глаза на мокром месте, и вот-вот начнут капать прозрачные слезинки. Но мама – о, эти мудрые мамы – знает, что самое главное, чтобы дети не плакали. И надо только потерпеть пол-часика. А чтобы время быстрее прошло, надо взять и почитать книжку, где перетерпливается боль ещё более сильная, чем от безобидных горчичников, и не только физическая, но и душевная. Чтобы Дух укрепить.
Она уже приготовила такую книжечку, что называется,  «под горчичники» – на обложке нарисована маленькая девочка с огромным почти с неё ростом, ведром. Сверху написано – Виктор Гюго. Козетта.
Мама открыла книжку, и девочка улетела в деревню Монфермейль, недалеко от Парижа, на много-много лет назад, в трактир Тенардье. Её сердечко сжималось от боли, когда бедной маме пришлось отдать свою девочку-малютку. Ещё больше оно затрепетало от той несправедливости, которую терпела малышка Козетта от своих хозяев.
А как ей было страшно идти вместе с Козеттой в тёмный лес к колодцу за водой! Темно. Вокруг никого. И только звёзды равнодушно посматривали на бедную маленькую девочку.
Девочка вместе с Козеттой взялась за ручку ведра и ощутила, какое оно тяжелое, она почувствовала, как холодная вода плещет на её босые ноги, и как их сводит от холода. Как же   нести это громадное ведро с водой? Оно же почти с неё ростом!
Казалось, что маленькие ёжики тоже прислушиваются к голосу мамы, и уже не так быстро бегают, понемногу успокаиваясь и слушая про то, как Козетта пришла с трудом из леса, как забыла купить хлеб, как потеряла монетку, как потом пошла играть, какие у неё были игрушки и как она мечтала о Кукле, недосягаемой кукле, которая стояла в витрине магазина и кивала ей головой всякий раз, когда она проходила мимо.
Кажется, ежики тоже начали потихоньку плакать от несправедливости и жалости к незнакомой и далёкой Козетте, которая жила много-много лет назад, - спина у девочки немного стала влажной под тёплой шалью и тёплым ватным одеялом.
Зато сколько радости было у девочки, когда добрый дяденька Жан Вольжан купил куклу Козетте и взял её к себе жить!
«Теперь точно всё будет хорошо,» – подумала девочка и облегчённо вздохнула. Да, что по сравнению с этим какие-то горчичники (или маленькие ёжики, которые бегают у тебя по спине), температура, боль в горле?..
Вот так девочка и подружилась с Козеттой. Французская девочка неотлучно следовала за ней всегда, когда было трудно, больно и горько. Но стоило девочке вспомнить, как маленькая Козетта одно ночью шла с громадным ведром в тёмный лес и как потом еле тащила тяжеленное ведро с водой – как вся боль, страх и горечь проходили. Как будто рядом в этот момент появлялась Козетта, смотрела на девочку ясными глазами и спрашивала: «А ты помнишь меня, как мне было тяжело? А я ведь не жаловалась, не плакала. И тебе не стоит  - тогда всё будет хорошо, как и у меня.»
Спасибо тебе, моя Козетта!

Подглядка 12. Цветы Эльби. Или тебе ещё рано это читать!
Как я любила эту книжечку!!!
Тоненькая, невзрачная, но у меня она стояла на втором месте после сказок Пушкина. Называлась она «Цветы Эльби». И автора я помнила прекрасно – Михаил Юхма.
В этой книжечке были собраны даже не сказки, а сказы и легенды Чувашии. Так во втором классе я узнала, что есть такой народ – чуваши. Что у них есть свои сказки и легенды, что у них свой язык и что у них другие имена, не такие как у нас, у русских. Мне нравилось пробовать на вкус такие слова как: «Эльби», «Шевлеби», «Ахун», «Атл», «Пинеслу», «тюники», «мыскара».
Была в этой книге и любимая моя легенда – про Млечный путь – дорогу лебедей. Называлась эта легенда очень красиво – «Хургайк сюле».
Как-то в школе учительница сказала нам, чтобы мы принесли свои любимые сказки. И я, конечно же, принесла свои «Цветы». Как у меня трепетало сердце, когда учительница проходила между рядами и смотрела, кто какие сказки принёс! Как мне хотелось, чтобы все узнали про предателя Ахуна и про мать  Чавдара, про смелую Эльби и влюблённых Атла и Касьпи, про прекрасную Пинеслу, которую злая ведьма забросила на Луну от ревности и повесила ей на плечи вёдра с водой, а её любимый сделал себе крылья, чтобы искать её среди звёзд...  Я выбирала, какую же чувашскую легенду мне прочитать или рассказать…
Но вот, наконец, дошла и до меня очередь. Учительница взяла в руки книжечку, начала листать. Сердце у меня колотилось так, что казалось, будто весь класс это слышит.
- Нет, такие сказочки тебе ещё рано читать! – безапелляционно проговорила учительница, и на мой лепет, что там красивые сказки и про Млечный путь, странно на меня посмотрела и пошла дальше…
Так никто тогда и не узнал, как красиво по-чувашски звучит Млечный путь – «Хургайк сюле» - дорога белых лебедей…

Подглядка 13. Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся….
Вот наконец-то и долгожданный звонок. Цыплята-первоклассники из трёх кабинетов дружно высыпали на перемену. Последнюю. И этот урок последний – а потом – по домам – ура!!! Да, учиться интересно, учительница – замечательная, любит нас, помогает, но после трёх уроков устаёшь.
Учительницы тоже выходят со своими цыплятками в коридор – последить. Ничего, пусть немного побегают, попрыгают – надо ведь как-то сбросить энергию, накопившуюся за 45 минут неподвижного сидения за партой. Главное, чтобы коленки и головы не порасшибали…
Две девочки весело бегают наперегонки – кто кого догонит – тот и вада. И вдруг одна из них останавливается, как вкопанная - до неё доносится:
- …надоели, как собаки…
Это про нас? Про её любимых учеников? Это мы надоели? Мы – как собаки?.. Ничего непонятно. Неужели всё остальное  - тоже ложь?
Девочка удивлённо хмурится, бровки  - домиком. Но в голове уже засела мысль - школа – это место, где врут, лгут, лицемерят. На словах одно - а внутри, на душе – совсем другое…
Всё – враньё… Но, значит, так можно?



Глава 11. Выпускнику-медалисту и не только.

Дорогой выпускник!
Здравствуй!
Тебе осталось совсем немного – чуть меньше двух месяцев и для тебя прозвенит последний звонок в нашей школе.
Я пишу в нашей потому, что сам заканчивал эту же школу в далёком 1987 году. Да, да это было так давно, но, смею тебя заверить, – в школе ничего не изменилось.
Признаюсь тебе по секрету – мне только совсем недавно перестали сниться кошмары – будто у нас урок физики, а я забыл учебники. Ты не представляешь, что ждало того, кто забудет учебник по физике от нашей учительницы… А ещё меня преследовал такой кошмар  – будто меня вызывают к доске по физике, а я не знаю урока – и от этого ужаса просыпаюсь весь в холодном поту.
Ты не поверишь, но мы носили в портфеле практически одну физику. Не дай бог кто-нибудь не принесёт справочник по физике или задачник. А в выпускном  классе мы ещё должны были помимо учебника физики за 10 класс носить физику и за 8 и 9 – нас готовили к выпускным экзаменам ( в то время физика была обязательным предметом для сдачи, помимо других семи обязательных). Почему-то наша школа была помешана на физике. Поэтому  учебники по другим предметам не помещались. Видимо, русский и литературу можно было сдать не на очень высокую оценку – ведь считалось, что практически все выпускники нашей школы обязаны были поступить в технические вузы, где профильными предметами были физика и математика.
Надеюсь, что у вас сейчас не так.
Многие предметы мне давались легко. Мне очень нравились английский и литература. По литературе была такая потрясающая форма работы как сочинения. Я очень любил читать и всегда мог высказать своё личное мнение по прочитанному, и поэтому писал сочинения с удовольствием. Но, как правило, за содержание получал неизменную четвёрку. Наверное, за слишком свои мысли. Так продолжалось до тех пор, пока мне друг не сказал:
 – Дурень, есть же учебник литературы – там уже всё правильно. Что ты выискиваешь во всяких других книжках что-то интересное? Кого интересуют твои мысли?
И я попробовал – скатал на очередное сочинение несколько абзацев из учебника литературы, несколько - из критической статьи, которую мы проходили на уроке. Добавил туда несколько своих вводных слов и междометий – и получил долгожданную пять. Не скажу, что часто так делал. Иногда идея порассуждать  на белом листе бумаги о вечном и своём сокровенном перевешивала желание получить пятёрку. И я писал, что приходило в голову, писал то, о чём вычитал в дополнительной литературе, писал то, что выстрадал сам и о чём додумался самостоятельно. А если моё мнение о герое или сюжете, или произведении было диаметрально противоположным программному – я стабильно получал два. Но я не боялся – я знал секрет -  и следующее сочинение было снова на отлично. Так я забавлялся.
Поэтому по литературе в аттестате у меня удовлетворительно…
Да, я удовлетворил школьных учителей своими знаниями программы по литературе. Но я понял ещё одну вещь – мои переживания, мои мысли, мои чувства не интересуют никого – особенно учителя литературы – этого знатока человеческой души, как она себя любила называть.
Так, например, почему-то все должны были очаровываться Анной Карениной и Татьяной Лариной. Все должны были считать Льва Толстого великим русским писателем. И все были обязаны прочитать «Тихий Дон» Шолохова и восхититься  …
Но меня не вдохновляла  Анна Каренина – эта взбалмошная женщина, совершенно эгоистическая натура,  к которой я не испытывал ни малейшей симпатии. Когда мы писали сочинение по этому произведению, я заглянул в учебник литературы для 9-го класса средней школы (издание 15-е, доработанное; Москва, изд. " Просвещение", 1982 г., составители М.Г. Качурин, Д.К. Мотольская) и нашёл там такой бред сивой кобылы:
   Анна любит Вронского.
   Анна жертвует своим положением в обществе ради любви.
   Она пожертвовала ради Вронского вообще всем.
   Она смело решается отстаивать свое право на любовь.
   Она гибнет под влиянием бездушного света, не пожелавшего позволить ей любить.
   Анна любит сына.
   Анна несчастна в разлуке с сыном.
   Анна - глубоко чувствующая натура.
  Анна - крайне совестливая личность, имеющая глубокую нравственную природу.
   Вронский - пошлый эгоист, которому важнее развлекаться, чем думать об Анне, которая ради него пожертвовала всем.
   Каренин - бездушное холодное существо, которое иногда почему-то способно на высокие поступки.
   Каренин не способен на любовь.
   Каренину глубоко плевать на Анну.
   Каренин озабочен только своим положением в свете, а больше его ничего не интересует.
И в этом учебнике - в этом аж пятнадцатом переиздании! - черным по белому было написано, что "Анна Каренина - один из обаятельнейших женских образов русской литературы. Ее ясный ум, чистое сердце, доброта и правдивость притягивают к ней симпатии лучших людей в романе - сестер Щербацких, княгини Мягкой, Левина"... Ух!!!
С моей точки зрения на протяжении всего романа Анна только и делает, что совершает одну подлость за другой, при этом то и дело оправдывая себя и обвиняя других, как делает всякий негодяй. Именно это я и написал в сочинении, за что получил кол и приказание – «переписать!».
Наверное, надо было последовать буквально этим словам и переписать всё из учебника литературы. Но я снова так не поступил. Кое-что переписав, я закончил своё сочинение такими словами: «Анна не любила никого и никогда. Ни Вронского, ни сына, ни мужа, ни дочь. Она вообще лишена этого чувства - она не умеет любить, и более того: она и не желает любить. Жалость к себе - единственное искреннее чувство Карениной, все остальные ее переживания фальшивы. А Толстой как истинно великий писатель с помощью своего таланта просто подробно и художественно нам показал, как заканчивает жизнь истеричная взбалмошная эгоистка. Но мне больше нравятся произведения про других людей. Настоящих. Жалко, что он не написал про Каренина. Было бы намного интереснее узнать, как в то время жили и работали действительно духовные и нравственные люди.»
И за это сочинение я тоже получил два. Ну хоть на балл больше.
Мне не нравилась и Татьяна Ларина, хотя Пушкина я обожаю до сих пор. И мне даже кажется, что Александр Сергеевич специально нарисовал её такой, чтобы ею не восхищались, а наоборот.
А «Войну и мир» я так и не осилил – каюсь. Я как увидел, что там на пол-тома описания по-французски – так сразу же и закрыл. Ни один уважающий себя русский писатель не будет писать своё величайшее произведение на французском языке. Было бы смешно, если бы Шекспир писал свои сонеты на немецком, чтобы выпендриться…. Впрочем, хватит о литературе, а то меня снова уже понесло не туда.
Наша школа, как и сейчас – в то время считалась самой лучшей в городе. Да это и немудрено. Школа, благодаря своим жестким требованиям к обучению значительно уменьшала родительскую тревогу, поскольку давала определённые гарантии конкурентоспособности своих выпускников в абитуриентской гонке и повышала шансы поступить в престижные ВУЗы (напомню – раньше учёба в вузах была бесплатной, даже платили стипендию студентам - поэтому для того, чтобы поступить, нужно было постараться).
Многие родители моих товарищей, да и сегодняшние родители воспринимают поступление в институт как финальную точку в обучении ребёнка. Хотя настоящее образование начинается только в вузе. Только там проявляются те навыки, которая должна дать школа – работать с материалом, обрабатывать информацию, оперировать ей, а не просто тупо учить  от сих до сих и сдавать выученный материал. Именно поэтому многие мои ровесники, довольно-таки хорошо  окончившие школу, через год-два были отсеяны из вузов за неуспеваемость, хотя поступить туда им не составляло большого труда – у многих из них были даже золотые и серебряные медали…
Да и как им было оказаться на высоте, если их десять лет учили тревожности, привычки к мышлению, ориентированному на поиск единственно правильного решения поставленной задачи, способность заглатывать полученный материал, не анализируя его и не перерабатывая в реальные знания, учили зависимости от любой внешней оценки, учили слушаться и не научили формировать собственную позицию и собственные взгляды на вещи.
Так как они все были дисциплинированы и усердны, они отсеивались не сразу – а только спустя два-три семестра, когда начинался уже совсем другой материал, совершенно не по зубам их мышлению, которое было им привито в школе.
В жизни мы очень долго были зависимы от чужих оценок. Оценочная зависимость убивала новые начинания, исполнительность не давала возможности творить и пробовать что-то своё, проявлять инициативу.
Дорогой выпускник! Только спустя десять (!!!) лет занятий психологией (я столько же учился в школе) помогли мне снова вернуться к себе, к тому, каким я был лет в шесть-семь, когда шёл в школу с громадным букетом цветов и портфелем цвета весеннего неба с бегемотиком на боку…
Зачем всё я тебе это написал? Сам не знаю. Ты вступаешь в жизнь, и думаешь, что всё кончилось. А всё только начинается, и ты вступаешь в жизнь абсолютно неподготовленным, окончив лучшую школу города с золотой медалью или без неё.



Глава 12. Не зря.

Как же я сегодня устал! Со всем моим терпением и любовью к своим ученикам – это уже слишком даже для меня.
Сначала огорчили пятиклассники – написали так плохо диктант, что хоть плачь – ни одной пятёрки. Открывал очередную тетрадь с трепетом – может тут не будет ошибок, может этого я научил правильно писать чередующиеся гласные – но, увы-увы – и тут я снова терпел поражение – снова ставил себе очередную тройку или – какой позор на мою седую голову – двойку!
Где-то я снова недоработал – поставил себе восемь двоек, двадцать две тройки, ну а остальные – тринадцать – были четвёрки – и на том спасибо, как говорится.
Потом вывел меня снова Петька. Из одиннадцатого «Б». Снова  завёл свою нескончаемую песню о том, как неправильно устроена программа по литературе, и как мало мы проходим наших современников. По мне, если честно, вообще бы их не проходили. А побольше бы взяли Достоевского, Чехова, Пушкина, Куприна, Тургенева, чтобы не галопом по Европам бежать по всему «Преступлению и наказанию», по «Отцам и детям» и «Войне и миру», а уж читать, так читать. Можно и на уроке что-то зачитать из понравившихся мест или из тех мест, где можно поспорить.
Ведь такой пласт, такой ресурс не использован – наша классика, по которой можно учиться всему всю оставшуюся жизнь. А нам пожалуйста -  Тургенев – 4 часа, Гоголь – 3 часа, Толстой – 8 часов… Смешно даже, как за восемь часов можно постичь всего Толстого…
Ладно, опять я погорячился, немного вышел из себя – Петька это прекрасно знает и пользуется этим – наверняка весь класс не выучил домашнее задание и натравил на меня Кривошеева. Чтобы я завёлся на весь урок. Обидно, провели как мальчишку, и я им ничего не доказал, наверное, и урок прошёл впустую…
На большой перемене налетел на завуча и получил от него нагоняй. «Павел Петрович, а почему это ваши так и не пошли на смотр патриотической песни?» Хотя мы с ней уже  обсуждали этот вопрос, я считал его закрытым, ещё сразу, как только стало известно про этот конкурс, сказал, что мои десятиклассники совсем не патриоты и мне претит учить их лжи – выучивать стихи, которые им совсем не по душе и заставлять тратить время на выпуск патриотической газеты.
При первом нашем разговоре я ответил, что не собираюсь своих детей заставлять делать что-то против их воли, и, если они хотят, то мы подберем и патриотические стихи и песню, и подберём информацию для выпуска стенгазеты. Мои десятиклассники дружно промычали что-то нечленораздельное, в котором угадывалось скучное «Ну вот, снова!...»,  и я махнул рукой. Правда сказал, что если кто хочет участвовать в конкурсе, может подойти ко мне и мы с ними поготовимся. Но никто из двадцати двух человек так и не подошёл, заявку на конкурс мы не подали, в конкурсе не участвовали. И, по-моему, никого из моих не было даже среди зрителей. Я сам тоже не пошёл на конкурс – у матери Вали Беловой из девятого «А» умерла сестра и я организовывал похороны – родных у неё никого кроме умершей сестры не было, а помощь была нужна.
Всю большую перемену я выслушивал нотации завуча  о том, как я неправильно воспитываю детей, о том, что я хороший предметник, но классное руководство тоже немаловажное занятие школьного учителя, что моим десятиклассникам в этом году не повезло с классным руководителем – в том году у них была Галина Петровна и на всех мероприятиях они заслуженно занимали первые места – ашники же! «А вы, Павел Петрович, портите такой класс!», - в заключении сказала Ольга Николаевна, и наконец отпустила меня.
Ко всем этим неприятностям присоединился мелкий надоедливый дождь, который зарядил  с самого утра – а я, как всегда, забыл дома зонт. Пришлось идти в мастерскую и просить у Василь Николаевича что-нибудь целлофановое, чтобы не промокли тетради с сочинениями одинадцатиклассников. Крепко перемотав тетради парниковой плёнкой, я вышел из школы, подняв воротник пальто. Дождь был мелкий, косой  и противный. Он нудно капал на лоб, нос, щёки, попадал за воротник и быстро закапал мне все очки так, что идти было почти невозможно. Благо я живу недалеко от школы – шёл почти наугад.
Подойдя к подъезду, стряхнул капли с поклажи, войдя в подъезд, протёр очки – надо было подниматься на пятый этаж – но руки были тоже мокрые и до конца протереть очки так и не удалось – шёл по ступенькам как в тумане, плюс ко всему от тепла очки ещё вдобавок запотели .
Ну вот и дверь. Звонить не стал, открыл своим ключом. Ага, у Артёма снова гости. Люблю я, когда к сыну приходят друзья. Сразу дом наполняется живой энергией молодости и силы. Могущества и задора. Прислушался о чём говорят. Дверь закрыта, но обсуждают что-то горячо – некоторые слова доносятся очень хорошо из-за двери.
Несколько раз прозвучало «сердце». Понятно, в последнее время только и слышно о пересадке сердца и органов, о выращивании органов в питательной среде, о клонировании и других подобных биологических чудесах.
На мой приход никто не отреагировал кроме кота Васьки – он по-деловому вышел из комнаты сына, приветливо помахивая хвостом, как собачонок, и деловито обнюхивая мои промокшие ботинки и целлофановый пакет с тетрадями, пару раз лизнул меня по лицу и рукам, когда я наклонился, чтобы разуться.
- Нет, я бы так не хотел, - вдруг чётко услышал я голос Петьки Кривошеева, противный голос – который, наверное, будет преследовать меня в кошмарных снах, - я не хочу, чтобы мне пересадили сердце, выращенное в питательной среде – оно ведь ничьё, бездушное. Даже не моё будет. Лучше пусть научатся делать так, чтобы сердце сразу было человеческим не только по физиологическим качествам, но и по душевным. Пусть оно будет не только здоровым, но и добрым, и мудрым, и любящим. Пусть его наполнят заботой и лаской, нежностью и терпимостью. Я бы, например,  хотел, чтобы мне пересадили такое сердце, как у твоего отца, Артём.
Я потихоньку прикрыл дверь и медленно начал раздеваться, благодаря мелкий противный дождь за то, что он так закапал мне лицо и очки, что теперь непонятно, что течёт по моему лицу – слёзы или капельки дождя, и  только котёнку Ваське  понять, что я плачу, потому что  они  отличаются на вкус – слёзы солёные…
Но как здорово, что всё не зря. Даже двойки за чередование гласных в корне слова.



Глава 13. Где оставишь — там найдешь. Невыдуманная история (Ирина Шевцова)

Не хотелось дробить рассказ, поэтому привожу полностью его из книги Ирины Шевцовой «Тренинг работы с собственным детством»

...А кому раньше было легко? Я вот одна с грудным ребеночком на руках осталась, и ничего. Не смогла мужу измены простить, не вытерпела его кобелиную натуру. Уж как он просил, как в ногах валялся! «Нет, — сказала, — не будет у тебя ни жены, ни сына!» И слово свое сдержала, близко к ребенку не подпускала.
Года три он добивался, а потом пропал. И за всю жизнь больше не появился. Вот так дети мужикам-то нужны! А с мальчиком мне повезло. Спокойный  рос — где оставишь, там и найдешь. Я так в яслях и сказала. Они брать не хотели, говорили — группа переполнена.
А с моим-то хлопот никаких: покормил, на горшок посадил, спать уложил... Я однажды незаметно к забору подошла, посмотреть, как он с детками играет. Все ребятишки снуют туда-сюда, что-то строят, возятся, в песочнице копошатся. А мой сидит спокойно на скамеечке и вдаль смотрит. Я его, когда совсем маленький был, к стулу привязывала.
Я же одна, помочь некому, а надо и в магазин сбегать, и в аптеку. Вот я его к стулу пеленкой примотаю и к окошку поставлю: смотри на улицу — машины ездят, собачки бегают. А сама быстренько по делам. Он поначалу орал так, что я от соседнего дома слышала, а потом ничего, привык. Даже воспитатели в садике жаловались: «Необщительный он у вас, к детям не тянется, не разговаривает». Ничего, говорю, всю жизнь молчать не будет, наговорится еще.
Я тогда на заводе укладчицей работала. Так никто даже и не догадывался, что у меня ребенок маленький. Ни больничного, ни отгулов, ни отпуска лишнего позволить себе не могла. Это сейчас — чуть кашлянул, «скорую» вызывают. Некоторые девицы так обнаглели, что на работе появляются, только чтобы больничный в бухгалтерию отдать. У них, видишь ли, дети болеют! У меня тоже болел: таблетку в рот ему суну, чаем залью и конфетку, чтобы не плакал.
А он ведь все понимал, что у матери работа, план, что мама у него передовик производства, и такой матерью гордиться надо. А я так воспитана — сначала дело сделай, а уж потом все личное.
Однажды, помню, приволокла своего Алешку в садик, а его не берут— карантин! Я им: «Как же так, мне же на работу, куда же я его-то дену?» А они мне: «Участковому объясните, он больничный выпишет». Я и с больным-то ребенком больничный не брала, а тут живой-здоровый. И мне с ним дома сидеть?! Возвращаюсь домой, а у подъезда девочки-соседки на скамеечке играют. Я их и спрашиваю: «Почему не в школе-то?», а они — «Так каникулы же». Вот и уговорила девчонок с Лешкой посидеть, шоколадку пообещала. Квартиру им свою открыла, кашу утреннюю на плиту поставила: проголодается — покормите. А они мне: «Тетя Лена, вы не беспокойтесь. Что мы, с ребеночком не справимся?!»
Работаю я, а сердце не на месте. Не выдержала — отпросилась на час раньше. Трамвая не дождалась, бегом пустилась. Правда, по дороге два трамвая меня обогнали. Прибегаю домой — Лешенька мой сидит, глазки красные, ротик открыт и слюнки текут. А девчонки, как меня увидели, бежать домой. Даже за шоколадку не спросили. «Что, спрашиваю, сыночек с тобою?» А он молчит и ручкой на кастрюльку показывает. Думала, есть хочет, а он ни в какую — руку мою с кашей отталкивает и плачет. Смотрю, красненький весь и лобик горячий. Я к соседкам: « Что случилось?» А они: «Ничего, все в порядке...» А я по глазам то вижу, что не в порядке, скрывают что-то. Схватила я младшую, тряхнула хорошенько, она расплакалась и рассказала, что Лешеньке в рот они кашу кипящую засунули. Нечаянно, на плите передержали. Я его всю ночь холодной водичкой отпаивала да компрессы на голову прикладывала. Соседка прибежала злая, мол, я ее девочек в няньки не нанимала, чтобы потом с них спрос держать. Поругались мы с нею тогда, крепко поругались. Так с тех пор и не разговариваем. У нее девчонки уже взрослые, одна сына в коляске катает, увидит меня — отворачивается. Как будто это я их ребенка недосмотрела, а не она моего. А с сыном все обошлось, похудел только страшно: неделю ничего в рот не брал, только пил.
Потом меня по профсоюзной линии начали продвигать. Полегче стало физически, с моей работой-то прежней не сравнишь. Но заседания, документация, ответственность большая. Раньше-то у профсоюзов сила была — и деньги распределяли, и путевки, и продовольственные наборы. Все в моих руках было. Но себе ведь ни разу ничего не взяла, все на общих основаниях.
Дошла до меня очередь набор получать — возьму, не откажусь, а без очереди никогда. Наборы иногда хорошие были: и лосось, и тушенка, и колбаска копченая.
Однажды, Леша уже в школу ходил, попросил он на день рождения друзей пригласить. А я-то на гостей не рассчитывала, так, коробочку конфет приберегла, а больше ничего. И ведь могла же себе набор один взять — не посмела. Принципы у меня такие по жизни — все должно быть по справедливости! Села, сыночку все объяснила, мол, не можем мы себе позволить гостей собирать. Семейно отпразднуем, чайку попьем, нет у меня возможности чужих детей кормить. Он понял, уговаривать не стал и больше никогда с такой просьбой ко мне не обращался. Понятливый рос: «нет» —значит «нет».
Мне подруга советовала: «Съезди с Лешкой в дом отдыха. У тебя же путевки льготные — куда захочешь!» Не поехала я, одного сына отправила в санаторий нервы лечить. Врач посоветовал, а так бы и не взяла я эту путевку. Он же у меня писался долго и глазом стал дергать. Учительница жаловалась, что заторможенный. Не поймешь их, педагогов, — лучше, что ли, когда дети истерики закатывают?
Спокойный он у меня, а то, что ногти грызет, так это мигом отучить можно: пальцы горчицей намазал, и все. Эка невидаль — ногти грызет! Но отправила я его все же в санаторий. Три месяца он лечился. Однажды я выбралась навестить его, дорога на полдня. Приезжаю, смотрю, а мой Лешенька в палате со взрослыми ребятами. Увидел меня — разрыдался, домой стал проситься. Оказывается, в его возрасте мест не было, его к старшим и поселили. А они издевались над ним, кукарекать заставляли, били даже. Вылечил нервы, называется! Я к главному пошла, скандал устроила, добилась, чтобы место ребенку нашли. Мигом все исполнилось! Домой я его не забрала тогда, еще месяц оставался.
А у меня как раз отчет за год готовить надо, да и с деньгами я не рассчитала — ковер купила. Думаю, мне одной денег хватит, а Леша в санатории. Не дело это, капризам потакать.
Я как на современных мамашек посмотрю — кого растят?! Хочешь игрушечку — получи, хочешь шмотку какую — бери! А я своему первые новые штаны в восьмом классе купила. До этого все в поношенном ходил, мне женщина одна на работе отдавала.
У нее муж начальником работал, вещи они хорошие доставали, а сын был хоть и погодка Лешкин, но покрупнее намного. Вот она мне и дарила. Куртку отдала хорошую, германскую, почти новую.
А сынок и не жаловался, понимал, что матери тяжело. Да и не было у него пристрастия к шмоткам этим, как у нынешних.
А, ну вот, кажется и подъезжаю! Сейчас будет Вересово, а потом Моршанск. К сыну я еду на побывку. Свидание разрешили. Уже пятый год сидит, еще столько же. Я поначалу горевала, слезы лила, а сейчас, думаю, ничего. По крайней мере, я за него спокойна, никуда отсюда не денется и ничего больше не натворит.
Езжу два раза в год — где оставишь, там найдешь. Ну, буду собираться.
.. Счастья вам и вашим деткам!"






Глава 14. Диагноз – нелюбовь.

Как часто я ставлю этот диагноз! А хотелось бы наоборот.
Тут и там слышу:
– Я хотела его погладить по голове, обнять, но испугалась – а вдруг испорчу? Вдруг вырастет нюней и слюнтяем?
- Душа разрывалась на части, когда он кричал в кроватке – понимаю теперь, что значит душераздирающе, - но Спок ведь писал, что надо вытерпеть. Вытерпеть  этот крик, и потом ребёнок будет шёлковым. Я вытерпела. Но почему у меня нет радости от этого?
- Доченька, у нас пока нет денег, чтобы тебя учить. Скоро у тебя будет ещё братик или сестрёнка. Может, пока пойдёшь работать, а потом выучишься как-нибудь?
- Девочку надо отдать пораньше в школу. Лет в 6. Учатся они сейчас 11 лет. После школы ей будет уже 17. Надо будет отдавать замуж. А то в 18 лет будет уже поздно.
- Мы отказываемся от ребёнка. Понимаете, у нас мальчик уже есть. Мы хотели девочку.
- Дочка, поступай куда угодно, только поступи. Что мы скажем соседям, если ты нигде не будешь учиться? А папа что скажет на работе? Не удобно как-то…
- Мы же ему ни в чём не отказывали – просил машинку на радиоуправлении – покупали, просил новый телефон – покупали, просил мопед – купили. Почему же он стал воровать? Наверное, Антон-друг с пути истинного сбил…
- Ешь морковку, кому говорят! Пока не съешь, гулять не пойдёшь!
- Что значит, не люблю лук в супе? Ешь, тебе говорят! И нечего на меня так смотреть! Ты ещё плакать начни!
- Скажите, чтобы не дрыгал ногами во время уроков, может его ноги привязывать к стулу?
- Какая тебе музыкалка? Главное – выучиться, найти работу, чтобы зарабатывать на кусок хлеба… А это – так, забава. Не для нас.
- Зачем покупать пластилин? Он в садик ходит – пусть там и лепит. А в квартире только ремонт сделали. Всё в пластилине будет. Да и маленький он ещё, чтобы что-то красивое слепить.
- У тебя на уме одни танцульки, да мальчики!!!
- Да ладно, что ты распустил нюни – мужчины не плачут!
- Что ты у меня за растяпа – тебя каждый может облапошить!
- Ума не приложу, что делать – не хочет совсем учиться. Школу прогуливает, мне врёт, совсем от рук отбился! Что из него выйдёт? Все спрашивают, как Вовочка, а мне и сказать-то нечего. У других дети и в музыкалку, и в художку, и в спортивку – а мой только на улицу и подальше от дома.
- Нет, нет, надо найти ребёнку хороший детский дом – мать  у него постоянно по больницам, а мне некогда – я хоть и на пенсии, но ещё преподаю в техникуме! Там без меня – никуда! Мне некогда с ним возиться и сопли вытирать!
- Да что с ним чикаться – в манеж посади и всё. Оттуда он никуда не денется.
- Иди к папе, а то мне некогда с тобой возиться – видишь, я готовлю.
- Скажите, как моя дочка занимается? Всё хорошо? А то в последнее время скрытная стала и в школе на неё жалуются, вопросы постоянно задаёт не по теме. Ругают меня, что много свободы дала ребёнку, много она стала себе позволять.
- Давай мы страничку вырвем и перепишем, чтобы учительница ничего не заметила. Пусть пятёрку поставит.
- Ну, что надо сказать тёте? Где «здравствуйте»? А где «спасибо»?
- Господи, какой ты грязнуля! Ну неужели нельзя гулять аккуратно?
- Уж чего мы только не делали – и по-хорошему разговаривали, и по-плохому разговаривали, и наказывали, и подарков лишали, и гуляния, и мультиков,  и отец ремень пару раз применял, а он становится всё хуже и хуже…
- Сегодня жарко, не бегай по солнцу, дорогая, сиди в тенёчке.
- Нет, любимая, не ешь снег, ты можешь простудиться!
- Не бегай, у тебя плохое зрение, а то ослепнешь!
- Осторожно, не прыгай, а то вдруг упадёшь и ушибешься!
- Проси у меня прощение, тогда выпущу из угла!
- Ты строил шалаш? Ну и что? Нельзя разве было его строить аккуратно? Вот Валера же тоже строил шалаш, но он чистенький и аккуратный.
- Нет, это платье ты оденешь, только когда пойдём в больницу. А на улице или в гостях ты его можешь измазать.
- Соня, ну сколько раз тебе говорить, чтобы ты не покупала чипсы – они вредны для желудка!
- Мой ребёнок ворует у одноклассников разные мелочи и врёт мне. Что с ним делать?
- Кто будет следить за моим ребёнком в лагере, чтобы он два раза чистил зубы?
- Не забудьте, что ей надо давать кипячёное молоко и на завтрак варёную морковь со сметаной.
- Ей нельзя конфеты, апельсины, мандарины, соки, пирожные, чипсы, приправы, копчёную колбасу…
- Одеваться она должна по погоде, чисто и аккуратно. В кармашке всегда должен быть чистый носовой платок. Гольфы или носочки каждый день менять.
- Мой сын прогуливает школу. Что я могу с этим поделать?
- Что мне делать, если сын разбросал всю крупу и перемешал пшено с гречкой?
- Что мне делать с моим ребёнком?..
Вот и попробуйте в каждом случае углядеть единственную причину – нелюбовь.

























Глава 15. Благодарность.

Однажды ученик подошёл к учителю и спросил:
— Учитель, почему все растения начинают расти из столь мелких семян, но только деревья вырастают такими высокими и огромными? Ведь все они получают одинаковое количество солнечного света и тепла.
— Это ты верно сказал, что Солнце дарит тепло и свет всем в равной мере, без исключения. Но великим становится тот, кто сильнее всего стремится отблагодарить Солнце за его дары, — ответил учитель.
Одна из притч

Обычно слова благодарности пишут в самом начале. Благодарю того-то и того-то за то-то и то-то. Но в конце это как-то логичнее, что ли.
Я благодарю вселенский океан энергии за то, что он дал мне силы, время и вдохновение на то, чтобы эта книжка появилась на свет.
Для этого надо было постараться многим людям. И маме с папой, и бабушкам и дедушкам. Всем-всем-всем, чтобы в бесконечной цепочке бытия на этой планете Земля появилась я. Именно в этом месте и именно в это время.
Я благодарна маме за то, что она внушила мне то, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Что главное в человеке – любовь к людям, доброта. И ещё – всё зависит только от тебя!
Я благодарна папке за его сильные руки, которые подбрасывали меня к потолку, когда я была маленькой. Я благодарна за его терпение – отвечать на мои бесконечные вопросы-почемучки и бесконечно долго чесать мне спинку перед сном, пока я не усну.
Я благодарна бабке за её огромную, всепоглощающую любовь   к деду – навсегда запомню то, как она по гудку шла к окну, из которого была видна дорога, по которой шёл её Мишенька с работы….
Я благодарна деду за то, что он меня хвалил практически за всё, что я делала и считал меня правой во всех отношениях. А ещё за то, что считал мир прекрасным, и что бы ни случилось, говорил, что всё равно  всё будет просто замечательно!
Я благодарна библиотекарям, которые подсовывали мне нужные книжечки. Я благодарна всем книжкам, которые показывались мне на глаза – потому что без них не было бы меня такой, какая я есть.
Я благодарна книгам Соловейчика и Макаренко, книгам Ирины Млодик и Марины Аромштам, книгам Крапивина и Пушкина, книгам Корчака и Нилла, книгам Сухомлинского и Осеевой, книгам Бабушкиной и Лендлофф, книгам Леви и Амонашвили и многим-многим другим. (В принципе, если у вас есть книги этих авторов, то совершенно не обязательно читать мои записочки.)
Да и вообще, без всего этого мира не было бы меня – без учителей, соседей, подруг, знакомых, родственников, партийных деятелей нашей страны и других стран, без синего неба, ясных звёзд, музыки, песен, без фильмов и сказок, которые я смотрела и над которыми плакала и смеялась, без мультиков, которые я знаю почти наизусть, без загораний на пляже и купания в пруду, без хождений в лес за черникой и шишками, за берестой и мхом, без шелковой травы на лугу и раннего щавельного лета, без щекочущего перебирания маленькими лапками по детским пальчикам и ладошке божьей коровки, без стрекота кузнечиков за окном, без езды на багажнике велосипеда, без обгоревших рук-ног-спины, без коленок, на которых не было живого места лет до четырнадцати, без моих любимых тополя и берёзы под окном, которые при каждом дуновении ветерка протягивают друг к другу веточки и нежно целуются, без блистательного Ориона, который простирается на всю южную сторону зимнего морозного неба, без Сириуса - собачьей звезды, без таинственной туманности Андромеды, без прекрасных и загадочных Гортензии Лепот и Таис Афинской, без всех людей, которые жили до меня, и, надеюсь, будут жить много-много после, без этого прекрасного мира, в который входит всё это и даже больше.
Спасибо тебе, мир, за то, что ты есть и за то, что я есть в тебе!