Последний рейс

               
Жизнь бежит, и я прошу: – не смейся! –
вон плывёт многотонный утиль! –
всей чудовищной массою крейсер
вздыбил волны в полуденный штиль.

Отслужил,  отстрелялся, отплавал,
из последних, идёт, одинок,
и читаю я с горечью – «Слава
Севастополя», – вскинув бинокль.

Обновляется флот.  Краснофлотцы –
архаизм! –
но, на солнце горя,
все ракето и авианосцы
в строй прославленный встали не зря.

Десантура, оторвы, морпехи,
всё мне видится, словно вчера,
на воздушных подушках вдоль вехи
с рёвом прут в Донузлав катера.

Балаклаве всё снится недаром
строй подлодок у сумрачных плит,
и луна полуночным радаром
в генуэзских руинах стоит.

На века под Андреевским флагом
Флот могучий великой страны.
Мастерству, героизму, отваге,
как всегда, черноморцы верны.

В путь последний – безрадостным рейсом, –
замер, многое видевший, Понт,
и чудовищной массою крейсер
дыбит волны и рвёт горизонт!..