воспоминание

Поймут нас не все, а точнее, никто бы не понял,
Ведь, если судить с высоты пролетающих птиц,
Для них наше время - бездонное, синее море,
Для нас - улыбка, да пара пустующих в нем со слезами глазниц.

Никто не поймет - и Бог с ними, от нас он сбежал еще летом,
Когда я, нагая, плясала под звуки цикад,
А ты наблюдал за вечно неспешным рассветом
И что-то под нос. Мурлыканье? Не в попад.

И стих мой никто. Никогда. Не проникся бы мыслью.
Для них эти строки черны, словно бездна, в которую ты нырнул.
А я проедаюсь бессмысленной ностальгией
И сплю за двоих, чтобы видеть, как ты спугнул.

Ты сделал нечестно, оставив меня на раздумья -
Бессильную, павшую, мерзкую - до гудка.
И я, так любившая сеять повсюду безумие,
Пала трагической жертвой собственного крючка.

И жабры - они ведь еще не отпали - сводит ночами,
Так, что порою нечем совсем дышать.
И я - посреди одеял - в агонии, в кричащем отчаянии,
Готова тебя до последней конвульсии проклинать.

Однако, неспешно, вставая с кровати, шатаясь, идя к стакану,
Я всё же молю о прощении, за двоих.
За ту, что когда-то вставала безумно рано.
И за того, кто когда-то ее любил.

Я всё же молю о прощении за наши души,
Если они существуют, Боже, дай им вздохнуть.
Моя уже года три как рвется наружу.
Твоя же все те же три года не может спокойно уснуть.