За право жить...

  Вопят сирены, дЫбятся щиты, - опять убийства и повальные аресты,-
  Штурмуют коммунизм боевики в бедламе политической фиесты.
  Как на корриде, выпустив рога в иконы, в храмы, в сердце забастовки,
  Перед трибунами по воле Палача по безоружным бьют без остановки,
  И добивают раненых людей на шествиях по головам и трупам,
  И я как мотылёк у тех огней наружу рвусь издёрганным рассудком,
  Как арестантка в душащих руках кричу и плач мне горло разрывает.
  Расправы, безработицу, войну,- что мне ещё Вожди пообещают?
  Что там ещё в гестаповском бреду бормочут надо мной политиканы
  Столбами висельными? - Загонять в петлю, в подвалы или под снаряды?
  Чтоб Гитлером поясничать с трибун на инквизициях и шествиях фашистов.
  На них бы необъезженный табун бунтавщиков и матерщинных свистов.
  А лучше Сталина и ВЧК за всё враньё, что по трибунам скачет,
  За то, что чья-то стиснула рука всё, что внутри кричит и плачет.
  Ах, если б вместе с правящей ордой перечеркнуть всю эту безнадёжность,
  И с баррикад сойти в последний бой за право жить ни перед кем не горбясь.
  Протестовать, громить, разоблачать наследных палачей ГУЛАГа,
  Что сил не рассчитав, надорвалась от ужасов под грифом саркофагов.
  Как больно, словно на сердце клеймо в нацистской спешке выжгли злые руки,
  И мёртвое насилуют нутро войной педагогической чернухи,-
  В боях без правил - зверствами блистать у министерской нечисти в почёте-
  За право унижать и убивать бесстыдствами в проплаченном доносе.
  А что душа? - В подлейшем из миров как тень распятая на паперти застыла
  В следах от виселиц и катастроф. Скажите, люди, что всё это было?
  Ведь даже в приговорах трибунала и даже у позорного столба,
  Я буду воскресать как бунт и кара - за всех - одна и против всех - одна!