Здравствуй, здравствуй, папуас!

Здравствуй, здравствуй, папуас! Племя твоё дикое!
Я не вовремя? Как раз? Мне часы натикали,
Что закончилось моё время городское,
Облетел в саду мой клён и замёрзло море.

Вместе с ним замёрз и я в северных широтах,
И грызут меня, едят хмурые заботы.
Так что, друг мой, принимай ты меня на зиму!
Нет, пожалуй, в месяц май лучше я покину

Полушарие твоё, острова зелёные.
Где лежит моё копьё? Или копья сломаны?
Может ты уже с ружья бьёшь косуль и прочих?
Зря тогда летел три дня, впрочем и три ночи.

Всё в порядке? Не пустил ты в свой мир науку?
В прошлый раз, когда гостил, отыскал "базуку"!
Что ж, любезный, принимай ты меня, как прежде!
Только в жёны не давай женщин без одежды.

Надоели мне и там, в "Северной Пальмире".
С ними только по ночам - с нежностью и в мире,
А ругаются твои, думаю, не меньше.
Лучше в мае, по пути, я заеду к гейшам.

...Вот и выплыла Луна. К ней бежит дорожка.
Первобытная "изба" спит на "курьих ножках".
А когда вернусь, мой клён встретит свежей кроной.
Где б я ни был, отчий дом больше всех мне дорог.