Двое с носилками, один с топором

Двое неспящих в ночи
Александр Сашенькин

Ночь за окном, а двое здесь не спят,
Прижались тесно,  любяще в постели
И ласковые, нежные слова  звучат,
Тела, полны  любовью  до предела.

Объятья  страстные  и  поцелуи
От них чувства ещё сильней пылают,
Неукротимой, бурной страсти струи,
Несясь вперёд, преграды все сметают.

Губами прикоснулся Он к груди,
Она дышать взволнованнее стала,
Как путник к роднику, приник в пути,
Она тихонько, страстно застонала.

Она  руками  гладит  по спине,
Его ещё  сильней  это  заводит,
Ему  так жарко, словно Он в огне,
Как пистолет- заряжен и на взводе.

Рукою нежно  розу Он  ласкает,
А та дрожит от страсти, возбужденья,
Раскрыла  лепестки  и  ожидает,
Момента сладкого  совокупленья.

И вот настало время их единства,
Тела двоих в одно  соединились,
Луна в окошко, глядя на таинство,
Светила ярче, их любви дивилась.
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ


Ночь за окном, а троица не спит,
В сны окунувшись в ласковой постели.
Фортуны проверяется лимит.
К рассвету время, нервы на пределе.

В объятиях скрывается топор.
Топор нагрет – объятья слишком пылки.
А двое  опираясь на забор,
В руках сжимают, старые носилки.

Губами выдаётся матерок.
-  Безлюдие какое-то настало.
- Слегка знобит, разжечь бы костерок?
- Спугнёшь лоха, их нынче очень мало.

- Мешком бы пыльным вдарить  по спине.
- Идея не пройдёт, не по погоде.
- Там вроде кто-то шлёпает во тьме?
- По синусоиде?
- Не ясно, но навроде.


И топорище ласково рука
Слегка погладит. Страсть и возбужденье.
- Ты  аккуратно, краем обушка.
- Учи жену нюансам преступленья.

И вот настало время тёмных дел,
Пришёл момент разгула криминала.
А с неба месяц жалостно смотрел.
Такая вот вам жизненная драма.