56. Остров Буян. Сказание о Коло-сане

 
И вновь  с судьбой герои  спорят,
Нелегкий путь их ждет опять.
Их  душам снова нет покоя,
Где жизнь Кощея им искать:
 
В каком лесу, в какой пустыне,
На небесах ли,на земле,
В пещере, в каменной твердыне,
На темном океанском дне?
 
Да тут всего не перечислишь,
Все варианты не учтешь…
Невольно головой поникнешь
И в путь бесцельный побредешь.
 
Сидят друзья в молчанье тяжком,
Наморщив лбы, потупив взор.
Неужто впрямь им возвращаться,
До дней конца нести позор?!!
 
Но вдруг наш Феникс ясноокий
Воскликнул: «Слушайте, друзья!
Возможно этот путь далекий
Известен мне. Не скрою, я
 
На сто процентов не  уверен,
Но коль других путей уж нет,
То этот может быть проверен,
Вдруг попадем на верный след. 
 
Сестра  мне как-то рассказала,
Что кура Ряба, наша мать,
Легенд и сказок много знала,
И вечером пред тем, как спать,
 
Она их поверяла детям.
Рассказов было тех не счесть!
В них много вымысла мы встретим,
Но и крупицы правды есть.
 
Так вот, история такая:
В ней злой колдун, чтоб вечно жить,
В яйцо волшебное запрятал,
То, что могло его сгубить.
 
Ну а яйцо засунул в утку,
А утку в зайца заховал.
И эту, извините, «шутку»
В хрустальный ларь упаковал.
 
Хрустальный ларь в дупло поставил,
Средь дуба вековых ветвей,
И змея охранять заставил,
Решив, что будет так верней.
 
Тот дуб на острове скалистом,
Вокруг лишь море-океан.
А остров кличут … «Скандалистом»…
Нет, нет,  вернее «Хулиган»…»
 
«Уж не «Буян» ли он зовется?»
««Буян!», конечно, боже ж мой!»
«Я знаю, где он, мне сдается,
Под ним бил ключ с Водой Живой!
 
Но высох он тому два века.
Да нет, не дуб, а этот ключ.
Не раз там, в поисках ночлега,
Бродил я среди горных круч».
 
«Великий Фабержунг, наверно,
Ты сможешь путь тот отыскать,
Или сказать хотя б примерно,
В какую сторону шагать?»
 
«Уж не такой я дряхлый старец,
Чтобы забыть, где остров тот.
К нему указ есть – Черный Палец – 
Утес среди лазурных вод.
 
Туда не долгая дорога…»
«Так нет у нас теперь Ковра!
Эх, поспешили мы немного!
Ну, что ж, опять нам в путь пора».
 
«Да нет! Пешком нам не добраться,
Я к Дубу в Ступе полечу.
Могла б Ягелла здесь остаться?
Ее тревожить не хочу».
 
«О, да, конечно, я  готова
Ее заботой окружить:
Поить водою родниковой
И кашкой рисовой кормить.
 
Когда вернешься ты обратно,
Здорова будет твоя дочь.
Мне было очень бы приятно,
Хоть чем-нибудь вам всем помочь.
 
Что я могу? Что я умею?
Без пользы с вами я бреду.
Покинуть тоже вас не смею.
Не в силах отвести беду…»
 
«Да, полно Цуки! Скажешь тоже,
Здесь лишних нет, мы все – семья,
В ней может кто-то быть дороже,
А кто-то менее ценен, а?
 
Я – лекарь, много видел боли…
И вас уверить буду рад,
Что знаю, часто слабый более,
Порой любимей во стократ».
 
«О, Лекарь,  мы с тобой согласны,
Все это так: все мы – семья.
Что лишних нет здесь – это ясно.
Ну, что же, отбываю я».
 
Тут Зомби-сан вскочил и в ступу,
Крича: «Да-да! Да-да!» залез.
«Я полечу с тобою к Дубу!
Туда мне нужно позарез!»
 
Все в изумление великом:
«Дзихей, наш принц заговорил!»
А он смотрел лишь взглядом диким,
И только «Да, да, да!» вопил.
 
«Ну, что ж, компания что надо:
Смерть, старикашка с дурачком –
Искатели дрянного клада.
Ну, так вперед, за сундучком!»
 
«Увы, нет места, невозможно,
Смерть,  в ступе нам троим лететь».
«Так потеснее сесть же можно.
Найдется, коли захотеть.
 
А впрочем, ваша таратайка
Мне и задаром не нужна,
Она чуть дышит. Залезай-ка
А я летать могу сама!»
 
И  ступа мигом вверх взлетает,
За нею Смерть спешит вослед,
Её пинками подгоняет,
Крича: «Скорее, драндулет!»
 
И мы последуем за ними,
На славный остров тот Буян,
Посмотрим на брега иные,
И поглядим, что будет там,
 
И что с героями случится,
Найдется ли Кощеев клад…
И коль удачно все свершится,
Вернемся с ними же назад. 
……………… 

 
И вот уже вдали заметен
Скалистый остров среди волн.
Могучий дуб – жилец столетий –   
Раскинул ветви жизни полн.
 
Глава его, теряясь в тучах,
Зеленою листвой шумит,
И желуди, как град могучий,
Стучат, ссыпаясь на гранит.
 
Подобно кружевам брабантским, 
Лежит вокруг темным - темна,
Сень от ветвей его гигантских,
Взрасти, мешая семенам.
 
Три кратно дуб тот облетали
Герои в ступе. Целый день
В ветвях схорон врага искали,
Пока не пала ночи тень.
 
Попрятались певуньи в гнезда,
На скалы опустилась мгла,
На небе не светили звезды,
И изморозь вокруг легла.
 
У Дуба опустилась ступа,
Смерть приземлилась на валун.
«Тебе поверить было глупо,
Куда завез ты нас, болтун?
 
Где тут указано, что это
И есть тот остров, тот Буян?
И нечего нам ждать рассвета,
Пора назад, на вражий стан!»
 
«Я знаю, этот остров славный
Буяном кличут с давних пор,
И Дуб могучий, меткой главной
Вознёсся в небо выше гор.
 
А есть еще другая метка:
Там, на стволе, среди ветвей,
Есть  буква Ф, и  Л соседка,
То «Фабержунг» и «Лорилей».
 
Я давеча,  то заприметил,
Века с коры не стерли их,
Как Дуб они росли столетья,
Тоски моей невольный штрих.
 
Так что умерь-ка пыл, сестрица,
Уйми свой неуместный гнев,
Негоже понапрасну злиться,
 И обвинять здесь вся и всех!
 
Как быть, однако…  делать что же?
Назад лететь? Дождаться дня?
Пустым вернуться нам негоже,
И скверно время тратить зря…
 
А где же наш попутчик шалый,
Наш Зомби-сан, Дзихей то бишь?»
«Сказать по правде, странный малый.
За дурачком не углядишь!
 
Да и куда ему деваться,
Ведь этот остров, что пятак.
Здесь невозможно затеряться,
И улизнуть нельзя никак.
 
«Штрихи ж твоей тоски невольной»
Мне  ни о чем не говорят.
Здесь все обыскано. Довольно,
Нет сундука, летим назад!»
 
«Как, Смерть, лететь без Зомби-сана?!
Дождемся дня, коль не придет.
Здесь летом рассветает рано,
Ночь не заметим, как пройдет.
 
В беде товарища покинуть,
Как можно, Смерть, ответствуй мне?
Мне лучше вместе с другом сгинуть:
На дно пойти, сгореть в огне».
 
«Нет, ждать мне, право, надоело,
Я прождала уж пять веков!
До Зомби-сана нет мне дела,
А ты, как хочешь, коль таков».
 
«Тогда  проваливай скорее,
А я же подожду рассвет».
«Скажу, такого дуралея,
На белом свете больше нет!»
 
Умчалась Смерть, махнув рукою,
Беззвучной тенью в ночи мглу:
Не зашуршал лист под ногою,
И след не приклонил траву…
 
Но возвратилась Дева Смерти:
«Слегка я заблудилась тут.
Хотите, верьте иль не верьте,
Уж думала, что мне капут.
 
Такая темень, звезд не видно,
Куда супить, лететь куда,
Где верх, где низ?! Мне так обидно,
Что вновь вернулась я сюда.
 
Да ладно, подожду рассвета
А поутру отправлюсь в путь.
Плохая, говорят, примета
Назад с дороги повернуть…»
……………….
 
Но всем, наверно, интересно:
Куда наш Зомби-сан пропал:
Свалился со скалы отвесной
Или в расщелину упал?
 
Какие там еще напасти
Впотьмах могли случиться здесь?
Быть может, зверь порвал на части,
Чтобы потом беднягу съесть?
 
О, жив  Дзихей, от вас не скрою,
Нет, не пропал принц, вовсе нет!
Пока ругались эти двое
Он меж ветвей увидел свет!   
 
Там в вышине, на дуба листьях,
Чуть видный огонек мерцал,
Как будто кто-то тонкой кистью,
Их позолотой расписал.
 
И Зомби-сан, наш принц отважный,
Бубня себе – «Да! Да!» – под нос,
Полез на дуб «многоэтажный»,
Что много тысяч лет здесь рос.
 
Он забирался выше, выше,
По веткам, по сучкам сухим,
Уж пения цикад не слышно,
И мир земной стал невидим.
 
Уж где-то близко ходят тучи,
Светил скрывая хоровод,
А позолоты робкий лучик,
То вспыхнет снова, то умрет.
 
Но вот уж свет во тьме мелькает
И золотит ветвей подол,
Как будто бы луна сияет,
Укрывшись за могучий ствол.
   
Но нет, за ствол она не скрылась,
Она висела перед ним,
То нежным серебром светилась,
То ярким блеском золотым.
2047
И он простер к светилу руки…
И … руки сквозь него прошли…
Дупло в стволе! И слышит звуки:
«Ты шштоль Кошшей? Ну, ну, шмотри!
 
Ушш школько лет в дупле я чахну,
Да и веков пршшло не шчешть.
Вот шшас как по мордасам жахну,
Пошмотрим шшто ты штанеш петь!»
 
Ты обешшал вернутша шкора,
Мол, отлучуш на пару дней.
Ты обманул  меня, притвора.
Давай, гони хабар  шкорей!»
 
Гигантскою луной светилось
В стволе огромная дыра.
Тут сердце юноши забилось
Словно в тентах  мошкара:
 
Там в глубине дупла большого,
Подвешен на железный крюк,
В сиянье света неземного,
Висел из хрусталя сундук.
 
Обвит чугунными цепями,
Качался,  чуть скрипя ларец,
И толстый змей, горя очами,
Свивался множеством колец.   
 
«Так ты принес Шивую Воду?
Чего молчишш, шшас укушу!
В такую гнушную погоду,
Всю ночь от холода дрошу.
 
Давай шюда ее шкорее,
О, штарошть – ты для вшех беда:
Ништо не радует, не греет… 
Давай шкорее!» «Да! Да! Да!»
 
И Зомби-сан мгновенно вынул
Богини Света острый меч,
Рукою цепи отодвинул,
Чтоб змею голову отсечь.
 
И тут же голова упала
На усланный гнилушкой пол,
И кровь холодная хлестала
Рисуя по стволу узор…
 
«Да! Да! Да! Да!» И багровее,
Скрутившись в жгут в предсмертный миг,
Сундук зажали кольца змея…
И тотчас, бедолага, сник.
2958
Дзихей не мешкая  ни мало,
Забрав ларец, пустился в путь.
Я лазал по стволам, бывало:
Вверх – ничего, а вниз – так жуть!
 
Так вот, Дзихей наш, словно блошка,
Скакал по веткам и сукам,
Но тут случилась с ним оплошка:
Бабах – и сук напополам.
 
И вместе с той сухой колодой, 
Прижав ларец к груди своей,
Летел наш принц прямой наводом
На растерявшихся друзей.
 
Но к счастью те вскочить успели,
И отбежали за валун.
Как интересно, в самом деле,
Пришел бы Смерти карачун?
 
Не время рассуждать об этом.
Раздались вопли, треск и стук:
Принц, приземлившийся курбетом,
Не удержал в руках сундук.
 
Тот поскакал, гремя, по кочкам,
Чтоб лихо врезаться в утес,
И миллиард его кусочков,
На землю лег подобьем рос.
 
И заяц, словно в звездной пыли,
На миг предстал им… и  уж нет,
Но блестки в темноте кружили, 
Его, показывая след.
 
Помчал Дзихей за ним вдогонку,
По колким камням, сквозь кусты,
Воскликнул трижды «Да!» он звонко, 
И «Нет!» кричал до хрипоты.
 
Вот сталь клинка сверкнула жутко,
Как надвое разрезав ночь…
…Тут серая взлетела утка,
И кряк издав, помчалась прочь.
 
Но Смерть никак не растерялась:
Она вослед летит за ней.
Еще чуть-чуть, чуть-чуть осталось,
Еще немного… Ей же, ей!
 
Какой конфуз: вдруг кряква наша
Легла на бреющий полет,
Учесть такого пилотажа,
Увы, никто никак не мог!
 
Кощея Смерть, промчавшись мимо,
Ввинтилась в тучу, как стрела,
А утка, страхами томима,
Яйцо в полете родила.
 
Переливаясь перламутром,
Летит яйцо кульбитом вниз.
«О, это идеальный,  мудрый,
Мой Супер Мир! Какой сюрприз!
 
– И Фабержунг вскочивши в ступу,
Помчал ему наперехват. –
Зародыш мой, как было глупо
Терять тебя. О, как я рад!
 
Очищу я тебя от скверны,
Ты лучшим станешь из миров…»
«Но это, право, чрезмерно,
Ты головою нездоров!
 
Разбей его, старик противный,
Иль мне отдай, я разобью.
А Мир твой – Супер дефективный.
Как я ученых не люблю!
 
Разбей его, разбей сейчас же!
Или давай быстрей сюда!
В нем жизнь Кощея!» «Как же, как же,
Уж чересчур ты молода,
 
Чтоб мне указывать, сестрица».
«А ну, гони яйцо скорей!
Ишь, важная какая птица,
Творец  надутых пузырей!»
 
И тут она в волхва вцепилась,
Яйцо пытаясь, отобрать.
Оно упало, покатилось,
И в пропасть принялось скакать.
 
Но Зомби-сан, наш принц бесстрашный,
За ним вприпрыжку поспешил.
Прервавши бой свой рукопашный,
Вслед  Фабержунг ему  бубнил:
 
«Поймай, спаси мое творенье,
Мир Супер Идеальный мой!
Его очищу я от тленья,
Омыв Живительной Водой…»
2979
А Смерть кричит: «Кончай метаться,
Пусть лучше в пропасть упадет!
Пора с Кощеем расквитаться!
Ну, нет!!! Какой же идиот!!!»
 
Дзихей, наш воин, не терялся,
Яйцо, схватив в последний миг,
За ним чуть в пропасть не сорвался,
Но вовремя к земле приник.
 
Вздохнул и, полежав немного,
Поднялся, молча в ступу сел.
«Нет! Нет! Нет! Нет!» – сказал им строго
И взглядом  грозным оглядел.
 
Влез в ступу Фабержунг уныло,
И ступа взмыла в облака.
За ними Смерть. Что дальше было?
Пускай летят они пока.
 
Коль их Кощей в пути не встретит,
Благополучно долетят.
Пусть в помощь им – попутный ветер,
И никаких других преград.