Эстрадные частушки - 1

За себя уже боюсь я,
год не слышу Зыкину.
Не услышу бабу Люсю –
телевизор выкину.

Мы для Гурченко Людмилы
три коровы подоили.
Только Люся далеко,
не доедет молоко.

Рюмина под рюмочку
пела нам по радио.
Рюмина состарилась,
радио украдено.

Наши все народные
стали непригодные.
И у Левы Лещенко
появилась трещинка.

Припевали мы недавно
про советское житьё.
Только Марья Николавна
отмардасила своё.

Танки похоронены,
недра проворонены.
Началась на радио
звездопляска Надина.

Банками да тряпками
Родина обложена.
Всюду банда Бабкиной
да мадам Пригожина.

Опустела деревенька,
поле некому пахать.
Песни русские давненько
в деревеньке не слыхать.

Сила Надина не вянет,
неча Бабкину судить.
На народную не тянет,
но могёт руководить.

Ой, родная сторона
та, что не украдена!
Нынче надвое она:
Родина и Надина!

Раньше пели «Тбилисо»
да про Чёрта Колесо.
А теперь вопят на сцене
Орбакайте и Руссо.

Даже Люся Сенчина
нищетой увенчана.
Ах, фортуна ты, фортуна,
как ты переменчива!

Помутился на вагинах
на эстраде каждый рот.
Лишь татарин Ибрагимов
про любовь ещё поёт.

Полюбила на хрена ты,
девочка, татарина?
Золотая у Рената,
что ли, гениталина?

Отдала любовь «нанайцам»
Лида Федосеева.
Гладит Гурченко по *йцам
Борю Моисеева.

Забеременела Пьеха,
у народа версии.
Может, это даже эхо
натовской диверсии.

Есть у Кадышевой Нади
золотистый поясок.
И не троньте, Бога ради,
вы Надюшин голосок.

Из-за сосен и дубов
вышло чудо без зубов.
Захерачило балладу
про беззубую любовь.

Дорогуша, не шали
на моей кроватке.
У беззубого Шуры
не бери повадки.

У беззубого Шуры
не кончаются пиры.
Это, судя по всему,
зубы вставили ему.

Молодой скакал Шура –
принимали на ура.
А теперь филе Шуры
весит тонны полторы.

Был у Шуры диатез,
ему вставили протез.
Кабы Бог не пожалел,
он бы долго не жирел.

Мы на танец лебедей
поглядели в опере.
Всё искусство от людей
п*доры заж*пили.

Я наливочки сто грамм
выпью с бабой Лушею.
Я, ребята, по утрам
радио не слушаю.

Сочинили Боре стих
про артель глухонемых.
Еле спасся милый мой
от любви глухонемой.

Показали нам артистки
вот такой шурум-бурум:
сиси голые у Фриске,
ноги голые Варум.

Не трясите Христа ради
из певицы потроха.
Это Кадышева Надя
демонстрирует меха.

Голос Родины, да где ж ты,
за какой уже рекой?
Мы не скоро, две Надежды,
вас отпустим на покой!

У Агутина клубника
распустила усики.
Это снова Анжелика
не надела трусики.

Выпил Леня граммов двести
и не зябнет – ничего.
Там за пазухою шерсти
до фигища у него.

У Агутина жена
и у Преснякова.
И звезда страдать должна,
х*ли тут такого.

И речист, и ласков
Николаша Басков.
Есть у Николаши
разные коллажи.

Баскову поставили
яхту о*уенную.
И плясать заставили
гвардию военную.

Песни Коля Басков
распевает наспех.
Он и одевается,
словно издевается.

Из театра Баскова
попросили ласково.
Указали за порог
на четырнадцать дорог.

Дали Коле повара
Марка Тимофеича.
Ведь у Коли гонора
до *** теперича.

Все хоромы Баскова
устелили баксами.
И на те покрытия
не пущают зрителя.

Нас питают сказками,
не жалеют доллара.
Показали Баскова
даже полуголого.

Мы посадим Баскова
на кобылу карюю.
И исполнить ласково
уломаем арию.

Коле Баскову врачи
запретили пение.
Коля, Коля, помолчи,
наберись терпения!

На эстраде короли
в ожиданье склоки.
Николай у Повалий
молодит молоки.

Кабалье когда помрёт,
не дай Бог, от жиру,
Коля Басков приберёт
золотую лиру.

Коля Басков много ест
травок и корений.
На груди таскает крест,
чтобы быть смиренней.

Коля Басков мало ест,
много пьет кефира.
Он уже не Эверест
радиоэфира.

Раздружился наш народ
с мастерами сцены.
Х*ета на сцену прёт,
сокрушая стены.

Расторгуев и Носков,
блин, не Гималаи.
Из других они лесков,
эти Николаи.

Фуриков за урнами
до фига поколото.
Наши звёзды в Юрмале
отмывали золото.

Расторгуев и Носков,
Моисеев и Песков…
Зорче эти лагеря
сторожите, егеря!

Сексуальная волна
надоела малость.
Тут с фанерою война
и не начиналась.

В зале всякое ворьё,
б*ядь по сцене носится.
Наша ж*** от нее
не перепоносится.

Было нам обещано
в золоте купание.
А явился Ещенко
и его компания.

Что-то, блин, не спится,
как бы тут не спиться.
И с утра, и на ночь –
Петросян Ваганыч.

Ох, для Петросяна
купим порося мы!
И надр*чим члены
для его Елены!

Петросяна Ленка
уе*ала грубо.
У нее ж коленка
векового дуба.

Ленка Степаненко –
танк без поражений.
Вертит эта Ленка
бедолагой Женей.

На запруде – по колено,
плавать мелко карасям.
Ты насс* туда, Елена,
чтобы плавал Петросян.

Звездам ох*ительно
досаждают зрители.
Дайте им укрытие
и п*здохранителя.

Как у нас в Богемии
певуны не гении.
Раньше были певуны
все же офигеннее.

Есть на сцене Маршал
и шансоны зоны.
А х*и постарше –
те уже Кобзоны.

Не закончил бы Кобзон
марафон свой длительный.
Ведь его искусство – сон,
на х**, упоительный.

Жизнь эстрада королям
разделила по ролям.
Ну, а кто не королёк –
тоже, в общем, нормалёк.

Нет на нашем береге
голоса Америки.
Я сижу под грушею
и лягушек слушаю.

Дали ж*пе «Грэмми» на
удивленье зрителя.
Полагали временно,
оказалось длительно.

Вышел юноша попеть,
выгибона ради.
У него доходы есть
и не на эстраде.

Вышел юноша попеть,
требуя немногого.
Посадите на папЕрть
этого убогого.

(ну и так далее)