МХ-74 Штамп да вульгарный росчерк в листе...

Штамп да вульгарный росчерк в листе моём мятом явочном.
Кто бутерброд подсунет, кто – перезрелый фрукт…
А я-то просил не яблочко:
я просил, чтобы в яблочко!
И не предвидел, что главную яблоню отберут.

Да, я ещё могу – особенно если поднатужусь –
выдать реалити-вирш от водительского лица,
но если куда-либо надо в аномальную стужу –
мышца тонка, путь долог и штанина куца.

Пять разношёрстных бабушек, три враждовавших деда,
брызгавший пеной отец и так называемый Бог!
Всем вам спасибо за то, что так и застряло где-то
средство собственной скорости, будто размокший клубок.

Дело-то ведь не в том, что строки не стоят денег!
Просто не надо быть гнидой, потомство на свет пустив.
Несёшь овощной кулёчек – а он, как грех, тяжеленек,
хотя и грех-то не твой, сколь бы ни врал коллектив.

Ни у Андрюхи, ни у Серёги ничего не пропало:
хаты, машины, дачи – пользуйся не хочу!
Я ж говорю: просто в колёса не надо всовывать палок.
Впрочем, что рассуждать: поезд уже – чух-чух…

Мне суждена разве что из профтехучилища грамота:
я там из трёх недоучек отмечен как лучший чтец.
В зал же корпоратива – или тем более раута –
м-да… Из него мне вынесут плошку вчерашних щец.

Теперь вы пытаетесь выжать лакейское сострадание
к упоротой вышивате, обнюхивающей флаг?
Не было бы смешно, не знай мы реалий Дании –
тихой страны с адекватным распределением благ.

Так и уйду я, влюблённый в женственно-белую «Шкоду»,
ждущую новой луны где-то там, на рогах кита.
А тут пусть и дальше скачут братья казахського роду.
Герои.
Мытцы.
Идеологи.
Чёртова лимита.